юстиции США, контролирует ход операции «Мангуст», которая, в частности, должна была вызвать паралич кубинской экономики: вызываются сбои в производстве сахара. Для этого используются вредные химические вещества, причем вину за это американцы пытаются возложить на советских представителей. Та же операция «Мангуст», в которой участвовали 400 сотрудников ЦРУ, должна была завершиться в ноябре 1961 года свержением Кастро. Предпринимаются и новые попытки убийства вождя кубинской революции. В октябре 1962 года неумолимый ход истории неизбежно подводит мир к грани ядерной катастрофы. И только после этой 'вничью закончившейся партии' руководителей двух великих держав Куба обретает относительный покой.
Покушения на Фиделя Кастро
После революции 1959 года на Кубе американский президент Эйзенхауэр дал указание принять меры к свержению Кастро и установлению на острове режима, удобного и выгодного для США.
Сменивший Эйзенхауэра президент Кеннеди продолжил выполнение этой задачи. ЦРУ приступило к планированию антикубинских подрывных акций, получивших кодовое название «Мангуст». Эти операции предусматривали убийство руководителя кубинской революции Фиделя Кастро. В своей книге '30 лет ЦРУ' бывший директор этого ведомства Уильям Колби многое поведал о его деятельности.
Нас интересуют разделы, посвященные покушениям на Фиделя Кастро, которые есть смысл просто процитировать (пусть читатель извинит за длинные цитаты, но они настолько красноречивы, что нет смысла их пересказывать).
В приводимых отрывках Колби рассказывает о своих показаниях, данных им 'комиссии Черча' — так называлась специальная следственная комиссия под председательством сенатора от штата Айдахо Фрэнка Черча, назначенная сенатом 21 января 1975 года. Не надо думать, что эта комиссия ставила своей целью разоблачить перед всем миром 'семейные секреты' ЦРУ. Ее создание отражало ожесточенную внутриполитическую борьбу в США, с одной стороны, а с другой — стремление помочь ЦРУ спрятать концы в воду, скрыть самые скандальные секреты и выйти из ситуации с наименьшим ущербом. Итак, читаем Колби.
'Как ЦРУ планировало убийства глав иностранных государств.
21 мая 1975 года я впервые предстал перед комиссией Черча. Но едва я принес присягу, как оказалось, что все наиболее разумные намерения комиссии позабыты. Адвокат комиссии Фредерик Шварц принялся «объяснять», что именно хотят узнать члены комиссии. Для этого он прочел мне целую серию определений, которые включали, помимо вопроса об участии ЦРУ в тех или иных заговорах, почти все наши полувоенные операции.
Хотя меня охватил гнев, который, признаюсь, подступил к горлу, я сумел сохранить спокойствие и ответил Шварцу, что считал бы более полезным рассказать комиссии о той роли, которую агентство сыграло в различных случаях, входящих в перечень 'семейных секретов', или же тех, по поводу которых комиссия проявила свое намерение поставить нам вопросы, например об убийстве Нго Динь Дьема во Вьетнаме.
Комиссия Черча вела следствие об убийствах почти все лето, и меня неоднократно вызывали для дачи показаний. Осенью она опубликовала предварительный доклад по этому вопросу. Несмотря на резвость этот доклад подтвердил в основном то, что я говорил с самого начала.
Комиссия, например, заявила о своем убеждении в том, что ни один иностранный руководитель не был убит по инициативе руководителей правительства Соединенных Штатов (Кастро по-прежнему жив, а некоторые меры, принятые ЦРУ в отношении Лумумбы, не имели ничего общего с его смертью). Однако американцы бесспорно участвовали в заговорах или поощряли действия, которые повлекли за собой смерть жертв этих заговоров (Трухильо, Дьем, чилийский генерал Шнейдер) и бесспорно пытались убить Кастро.
В двух случаях — это касается Рафаэля Трухильо в Доминиканской Республике и Рене Шнейдера в Чили — доклад подтвердил, что ЦРУ поставило оружие группам, которые были виновны в этих убийствах, и заключил, что это оружие не было использовано при их осуществлении. Он упоминал также о директивах, которыми Хелмс в 1972 и 1973 году запретили ЦРУ участвовать впредь в деятельности такого рода.
Однако, вопреки этим позитивным аспектам, доклад меня далеко не удовлетворил. Я был вынужден решительно драться по особо важному пункту: об упоминании в заключительном разделе примерно тридцати имен. Я доказывал, что агенты, если бы их имена были названы, подверглись бы риску репрессий и во всяком случае были бы опозорены, хотя единственное их преступление — выполнение приказов руководителей, отданных несколько лет тому назад.
В конце концов комиссия позволила убедить себя, и примерно двадцать имен из тридцати были вычеркнуты. Что касается десяти других, то речь шла о высокопоставленных деятелях агентства, которые не могли уклониться от ответственности, либо о людях, которых, признаюсь, было трудно защищать, так как они принадлежали к мафии. Действительно, некоторым работникам агентства пришла в голову отвратительная идея использовать против Кастро услуги мафии, которая сохранила контакты на Кубе и хотела бы избавиться от диктатора Гаваны. Как известно, этот план провалился из-за нелепости его концепции, но он повлек собой всякого рода осложнения.
Мафия не славится своим идеализмом и революционным бескорыстием. ЦРУ, заинтересованному в ее услугах, неоднократно приходило вмешиваться, чтобы добиться прекращения судебного преследования того или иного бандита, дабы тот не выдал некоторые секреты. Поэтому я лишь вяло протестовал, когда комиссия отказалась выполнить мое требование вычеркнуть все имена.
Забавно отметить, что сама комиссия прилагала тщетные усилия, стремясь укрыть имя 'интимной подруги президента Кеннеди', которая была одновременно 'интимной подругой' членов мафии, замешанной в деле: ее звали Юдит Кемпбелл Экснер'.
Вот, собственно, и все, что Колби счел нужным сообщить в своей книге по поводу самой позорной страницы в деятельности ЦРУ, которой он отдал тридцать лет своей жизни и которой руководил в те бурные дни. Это понятно: ему, конечно, отнюдь не хотелось рассказать всю правду о том, что произошло, и даже о той частице фактов, какая была изложена в докладе комиссии Черча.
Надо сказать, что Черч, готовившийся в 1976 году выставить свою кандидатуру на пост президента (он попробовал определить свою популярность на первичных выборах, но, убедившись, что шансов маловато, вышел из соревнования с Картером), не щадил в тот период никого, добиваясь наибольшей сенсационности в своих расследованиях.
Именно поэтому, не дожидаясь окончания работы комиссии, Черч обнародовал 20 ноября 1975 года свой предварительный доклад, о котором столь кратко упоминает нынче Колби. Ну что ж, я охотно восполню этот пробел. Доклад Черча лежит сейчас передо мною. Он носит поистине взрывоопасный заголовок: 'Обвинения в заговорах с целью убийства деятелей иностранных государств'.
Отметив, что комиссия собрала обширные материалы, включающие восемь тысяч страниц показаний, данных под присягой семьюдесятью пятью свидетелями на протяжении шестидесяти дней слушаний и в ходе многочисленных бесед, проведенных сотрудниками ее (комиссии) аппарата, авторы доклада выразили все же огорчение, что им далеко не полностью удалось вскрыть допущенные злоупотребления.
'К сожалению, — говорится в докладе, — рабочие материалы, имеющие отношение к этому расследованию, были уничтожены после составления доклада о заговорах с целью убийства Кастро, Трухильо и Нго Динь Дьема по указанию тогдашнего директора ЦРУ Ричарда Хелмса. Эти заметки были уничтожены, учитывая деликатность их характера… Некоторая двусмысленность свидетельств проистекает из постоянного стремления ЦРУ скрыть свои секретные операции от мировой общественности и проводить их таким образом, чтобы в случае раскрытия можно было правдоподобно отрицать роль Соединенных Штатов. Применение метода правдоподобного отрицания привело к тому, что переписка между ЦРУ и высокопоставленными деятелями правительства часто носила завуалированный и недостаточно конкретный характер'.
И далее:
'Комиссия пришла к выводу, что система административного командования и управления была настолько двусмысленной, что трудно с уверенностью говорить о том, на каких уровнях было известно о попытках убийства и на каких уровнях эти заговоры были санкционированы. Эта ситуация наводит на малоприятную мысль о том, что сотрудники государственных учреждений Соединенных Штатов, возможно, принимали участие в организации заговоров с целью убийства даже в условиях, когда не было исчерпывающе ясно, что президенты недвусмысленно санкционируют эти заговоры. Возможно также, что был успешно использован метод 'правдоподобного отмежевания', когда президент давал свое согласие, но теперь этот факт невозможно твердо установить. Независимо от того, знал ли каждый из соответствующих президентов об этих заговорах или санкционировал их как глава исполнительной власти в Соединенных Штатах, все они должны нести в конечном итоге ответственность за действия своих подчиненных'.
И еще:
'Тайные операции представляют собой вид деятельности, который рассчитан на содействие достижению внешнеполитических целей страны, которая к ним прибегает, и на их сокрытие, чтобы позволить стране правдоподобно отмежеваться от ответственности за них. Закон 1947 года о национальной безопасности, на основании которого было создано Центральное разведывательное управление, не давал особого разрешения на проведение тайных операций. Он, однако, предусматривал создание Совета национальной безопасности и уполномочивал его руководить ЦРУ с целью 'выполнения таких других функций и обязанностей, связанных с проведением разведывательных операций, затрагивающих национальную безопасность страны, которые Совет национальной безопасности может время от времени ему поручать'. На своем первом заседании в декабре 1947 года Совет национальной безопасности принял совершенно секретную директиву, которая уполномочивала ЦРУ на проведение тайных операций. В этой директиве Совет национальной безопасности поручал ЦРУ противостоять 'международному коммунизму', способствовать его ослаблению и дискредитировать его повсюду в мире методами, которые находятся в соответствии с внешней и военной политикой Соединенных Штатов. Он также предложил ЦРУ приступить к проведению тайных операций для достижения этой цели и определил их как тайную деятельность, имеющую отношение к пропаганде, экономической войне, политическим действиям (включая диверсии, разрушения и помощь движениям сопротивления), и все другие виды деятельности, совместимые с предписаниями этой директивы. В 1962 году главный юрисконсульт ЦРУ высказал мнение, что деятельность управления не связана никакими ограничениями…'
Так что же, выходит, что организация заговоров с целью убийства деятелей иностранных государств — дело вроде вполне законное, коль скоро она
