выбрались на окраину города, где господствовали дакоиты и прочие подонки из тех, кто предпочитает быть подальше от представителей закона.

Декорации, между тем, поменялись. Вместо лачуг пошли руины и отдельные хижины со следами пожара. Баллантайну они напомнили прифронтовые окраины европейских и азиатских городов, подвергавшиеся бомбардировкам и обстрелам.

— Если не ошибаюсь, — обратился он к своему гиду, — здесь бомбили…

Глядя прямо перед собой и уверенно ведя «джип» среди руин, бирманец покачал головой.

— Нет, — ответил он, — здесь не бомбили. Просто во время войны в этих местах скрывались партизаны. А японцы предавали эти кварталы огню. Партизаны пытались пробиться с боем, но скрыться удалось не многим. В основном их перебили или сожгли, как саранчу, заживо…

Шотландец не стал комментировать сказанное. Его компаньон впервые заговорил со времени их отъезда, да и то по такому зловещему поводу. Это показалось Биллу плохим предзнаменованием, и он замолчал, а сам решился удвоить внимание.

Вскоре билли должен был сказать себе, что его страхи принимают реальную окраску. Иногда вдоль разрушенных стен продвигались какие-то тени. В руках этих теней поблескивала голубоватая сталь карабинов и автоматов. Или вдруг в свете гаснущего дня свирепым огоньком загорались глаза на лицах, скрывающихся в руинах людей.

Чувствуя себя под этими взглядами не слишком уютно, Баллантайн повернул голову к своему проводнику, но тот с отрешенным видом продолжал вести машину, казалось, не замечая вооруженных людей.

— Они следят за нами, — проговорил Баллантайн. — Это, наверняка, члены каких-то банд. Я даже удивляюсь, что они пропускают нас, не пытаясь остановить…

На бесстрастном лице бирманца промелькнула улыбка.

— Нам опасаться нечего, — уверенно заявил он. — Эти люди — не враги нам! Это «Зеленые флаги».

Билл знал, что различные группировки внутри страны носят разные, подчас, странные названия типа «Белые флаги», «Красные флаги» и тому подобные. Все они имели цель свергнуть правительство и заменить его военной хунтой. Пожалуй, несколько иного плана были только «Зеленые флаги». Они просто хотели заменить бессильное правительство и навести порядок в стране. Поэтому они воевали одновременно с правительством, мятежниками и бандитами. Они считали, что зеленый флаг, как символ, лучше всего выражает их намерения, и, несмотря ни на что, представляли довольно реальную, хотя и полуоккультную силу.

«Не попал ли я в руки „Зеленых флагов? — задавал себе вопрос Билл Баллантайн. — Впрочем, уж лучше иметь дело с ними, чем с дакоитами Желтой Тени. К тому же, до сего времени они не проявляют в отношении меня никакой враждебности, а возможно даже, если захотят, помогут выполнить намеченную миссию…“

«Джип» выехал на дорогу, по обеим сторонам которой росли эвкалипты, и стал взбираться на холм, господствующий над рекой. Пала ночь и бирманец включил фары. Иногда среди деревьев опять мелькали силуэты вооруженных людей.

В конце концов «джип» съехал с холма и покатил вдоль старой, сложенной из грубого камня стены и вдруг остановился перед массивными воротами из потемневшей серо-зеленой бронзы со створками, украшенными выпуклыми головами драконов. Проводник подал условный гудок — три длинных, три коротких — и ворота отворились. Билл увидел в свете фар человека, вооруженного автоматом, но внимательнее разглядеть не успел, ибо «джип» уже выехал в обширный парк, заросший весь деревьями и кустарником, которые в лунном свете создавали совершенно фантастический пейзаж, на фоне которого тут и там виднелись скульптуры сражающихся демонов. Часть скульптур была разбита как бы ударами огромного кулака, но все равно, другая часть стояла невредимой, как воинство какой-то сказочной армии, вырванные из небытия с помощью магии. Те из них, кто пал, высовываясь из травы, таращили в небо пустые глаза. Тут и там виднелись развалины павильонов, беседок, небольших храмов с заостренными крышами и облезлыми стенами, а также торчащие, как кегли, колоннады.

Из-за стены деревьев к ним приближалось довольно крупное строение, восточный дворец с некогда столь элегантными башенками, увенчанными бронзовыми куполами, частью разбитых и дырявых.

Монументальное крыльцо охраняли с обеих сторон две огромные, с чудом сохранившиеся в целости собаки из бело-голубого фаянса. Крыльцо вело к широкому порталу из ажурной бронзы, где стояли вооруженные часовые.

«Джип» затормозил перед крыльцом и его пассажиры ступили на землю. Они поднялись по ступенькам и охранники открыли перед ними дверь, ведущую в широкий коридор. Часть облицовочных плит была расколота, а освещение давали тусклые масляные лампы. Несмотря на явно почтенный возраст помещения, было чисто и чувствовалось, что здесь живут.

Билл и его проводник, пройдя весь коридор, подошли к высокой двери из текового дерева, инкрустированного медью. Перед ней тоже стояли два часовых с автоматами. На их одежде был нашит зеленый прямоугольник, что свидетельствовало о том, к какому клану они принадлежат.

В течение нескольких секунд проводник Билла произнес несколько фраз по-бирмански, переговорив в церберами. В конце концов один из них открыл дверь и пропустил пришедших в комнату с высоким потолком, которая по своим пропорциям напоминала вокзальный зал ожидания. В глубине её стояло бюро из тщательно оструганных ящиков. За ним сидел человек, которого освещала стоящая перед ним керосиновая лампа.

Это был бирманец с лицом аскета или даже аскета-факира, а на его широком носу красовались очки в золотой оправе.

Человек в золотых очках поднял голову от лежащих перед ним бумаг. Сделал знак Биллу и сказал:

— Прошу вас, господин Баллантайн… Входите же…

И тут шотландец узнал голос незнакомца, с которым две ночи тому назад разговаривал на лестнице пагоды Нат в Рангуне. Он подошел все ещё в сопровождении своего проводника к столу, внимательно вглядываясь в незнакомца с золотыми очками. Тот был худ, сутул, с лицом человека скорее утомленного, чем больного. Но в голубых глазах за стеклами очков таилась и бурлила энергия. Чувствовалось, что если он и не слишком силен физически, то уж моральная его мощь не вызывала сомнений. Это явно был человек с железной волей.

— Итак, вы хотели встретиться с доктором Партриджем?

Шотландец вздрогнул. Партридж! Не таково ли полное имя таинственного доктора Пар?.. Не его ли имя пытался произнести несчастный Джек Стар?

— Если этого человека зовут так, то, возможно, именно доктора Партриджа я и ищу…

— Будучи в Рангуне, вы повсюду задавали вопросы о докторе Пар… А я не знаю здесь в Бирме другого доктора, имя которого начиналось бы подобным образом. Надеюсь, вы скажите мне, как пришли к этому имени, или точнее, к началу этого имени, может быть тогда мне удастся рассеять создавшуюся некоторую неопределенность…

Баллантайн заколебался. Можно ли доверять этому человеку? Затем ему пришло в голову, что не доверившись, он вообще ничего не добьется. Но с другой стороны, вдруг это сообщник Желтой Тени? Однако внутренний голос говорил ему, что это не так.

— Часть этого имени прошептал мне, умирая, некий Джек Стар…

Черты бирманца исказились. Он сделал проводнику Билла знак выйти из комнаты и закрыть за собой дверь. Когда же они остались одни, человек в золотых очках спросил в упор:

— Скажите, ваше посещение Бирмы связано с неким Мингом?

Билл даже несколько растерялся от того, как резко и неожиданно прозвучало в разговоре имя Минга. Потом, собрав всю волю в кулак и стараясь казаться безразличным, он проговорил:

— Минг? Не понимаю…

Но его наигранное удивление не обманули бирманца.

— Послушайте, мистер, я понимаю вашу осторожность при вопросе о Минге. Однако мне известно, при каких обстоятельствах встретились Джек Стар и доктор Партридж. Поэтому вам лучше быть откровенным со мной…