Тела пропавших часовых так и не были найдены, и это заставило Вальтера вновь взяться за успокоительное. Но водка лишь путала мозги, не принося долгожданного облегчения.

Команданте даже стал подумывать, не выкурить ли ему косячок, для прояснения сложившейся ситуации. Но Вальтер знал, что тогда он станет совершенно невменяемым.

На его базе происходили странные вещи. Бежали пленники, пропадали часовые. И так, оставлявшая желать лучшего дисциплина, была окончательно подорвана. Да, Федерман всегда выступал за хаос и анархию, ведь в царящем вокруг тебя бардаке намного легче затеряться, осуществив свои самые сокровенные планы. Но когда хаос касался личного благополучия команданте… извольте.

Он во что бы то ни стало был обязан в самое ближайшее время разобраться в происходящем. Поймать сбежавших заложников, поквитаться с двуличным индейцем, найти часовых, в конце концов. И не важно, в каком виде, живом или мёртвом. Неизвестность всегда пугала Вальтера похлестче старухи с косой. Пусть они сбежали, пусть их задрали в сельве пумы, но когда люди исчезают бесследно, накатывает первобытный страх. То, что способно подточить психику, даже здоровому человеку.

В тот день Федерман подошёл к своей грани, как никогда близко. До чёрной бездны в его сознании, откуда не было возврата, оставался всего лишь один шаг…

Команданте и сам не заметил как уснул, уткнувшись лицом в карту Гуатавиты, лежащую на заваленном бумагами столе.

Проснулся Вальтер от чьих-то душераздирающих криков. Он машинально посмотрел на часы, стрелки которых давно уже пересекли зону полуночи.

– Какого чёрта?!! – встав из-за стола, Федерман подошёл к распахнутому окну штаба.

Сначала он ничего не увидел.

В темноте раздавались отчаянные вопли боевиков и короткие выстрелы яркими вспышками возникающие то тут, то там в пределах переполошившейся базы.

– Неужели снова фарковцы напали, – как-то безразлично произнёс команданте, сладко зевая.

В конце концов, и к сплошным, сыплющемся на тебя неприятностям, со временем привыкаешь.

Выпив из графина, отдающей железом воды, Вальтер не спеша облачился в бронежилет, распихал по карманам камуфлированной куртки маленькие гранаты и, проверив обойму в верном УЗИ, вышел наружу.

То, что предстало его немного затуманенному после сна взору, было настолько непостижимо, что Федерман даже слегка ущипнул себя за задницу, полагая, что всё ещё спит, уткнувшись носом в карту на столе.

Однако это был не сон.

Большая часть солдат уже была мертва. Их тела в беспорядке валялись в лучах, бьющих с наблюдательных вышек прожекторов.

У многих оказались свёрнуты шеи, у некоторых не хватало голов. Кровавые срезы кое-где ещё дымились и о том, что это означало, Вальтер благоразумно не стал задумываться.

В своё время он видал и не такое.

Хотя…

Неведомая сила расправлялась с боевиками. Поднимала их в воздух, швыряя на штыри каменного забора, окружающего оружейный склад, ломала им кости, сводила с ума, заставляя бросаться на находящуюся под высоким напряжением ограду базы.

Облокотившись о прохладную стену штаба, Федерман нервно раскурил сигарету. Руки у команданте дрожали, и зажигалка сработала лишь с пятого раза.

Мимо пробежал белый как мел солдат, истошно визжа, он стрелял куда-то себе за спину вверх. Но далеко удрать бедняга не успел. То во что он стрелял, нагнало его и мощным ударом впечатало в землю, словно невидимая гигантская рука прихлопнула докучливое насекомое.

– Неплохо, – Вальтер осторожно стряхнул пепел, после выкуренной сигареты ему почему-то очень сильно захотелось выжить.

– Если мне удастся уцелеть, – хрипло прошептал команданте, – закрою к чёртовой матери свой наркотрафик, продам авиакомпанию и уеду в Голливуд.

Если кто-то Вальтера и услышал то, похоже, он остался безучастен к клятвенному обещанию психопата.

Стараясь не смотреть на мокрую лужу, оставшуюся от пытавшегося укрыться в здании штаба солдата, Федерман собрал всю свою волю в кулак и, дымя маленьким окурком сигареты, уверенно двинулся к ангару с техникой.

Вокруг плясала смерть.

Команданте знал многие её лики, но такого видеть ему всё же не доводилось.

С хрустом осела одна из сторожевых вышек. Лопнувший прожектор осыпал землю снопом ярких искр. За первой вышкой последовала вторая, третья. База погрузилась в полутьму.

Вальтер шёл.

Считать шаги он не хотел, смерть воспринималась им как нечто само собой разумеющееся. Просто хотелось знать, от чего ты погибнешь. Проклятая неизвестность сводила с ума, но команданте не оборачивался. Истошные вопли и звуки выстрелов были для него ничего не значащим шумом.

С оглушительным взрывом взлетел на воздух оружейный склад, к утру база парамилитарес выгорит дотла. Вальтера ничего больше здесь не держало.

Бронетранспортёр, слава Богу, оказался на месте. К счастью, никому кроме Федермана не пришло в голову им воспользоваться. Тормоза, как помнил команданте, были исправны, дело оставалось за малым…

Заведя бронемашину, Вальтер мысленно представил план своей базы. Ангар с техникой находился в её северной части в самом углу, у недостроенного каменного забора.

Усмехнувшись, Федерман направил танк прямо на одну из стен ангара. Бронированный борт с лёгкостью прошиб кирпичную кладку, за которой начинались спасительные джунгли.

Спасительные ли?

Этого команданте не знал.

Бетси отчего-то не спалось. Она сама не могла толком объяснить, что именно её тревожило. Какая-то тяжесть камнем легла на грудь и не давала расслабиться, погрузиться в сладкую дрему.

Рядом мирно посапывал Хоакин, утомленный событиями минувшего дня и недавней жаркой любовной баталией, разыгравшейся между молодыми людьми и закончившейся к их обоюдному удовольствию кратковременным перемирием до следующего раза.

Девушка легонько поцеловала парня в плечо. Тот пробормотал во сне нечто невразумительное и перевернулся на бок.

«Счастливец!» – позавидовала его безмятежности Элизабет.

В принципе, она догадывалась о причинах беспокойства, мешавшего ей заснуть. Всему виной была их сегодняшняя, нет, уже вчерашняя находка. Уака Великого Гуатавиты Гуаски Тикисоке.

Такие открытия выпадают на долю археологов не часто. Бывает, всю жизнь отдашь ковырянию в земле, в старых костях и черепках, и к исходу научной карьеры так и не найдешь ничего стоящего, могущего обессмертить твое имя, навсегда запечатлеть его на скрижалях Археологии рядом с именами Шлимана, Картера, Эванса, Масперо.

Самой мисс МакДугал грех было жаловаться на злодейку-судьбу. За свою недолгую карьеру «расхитительницы гробниц», как упорно именовали Бетси в обличительных статьях её оппоненты из числа «настоящих ученых», девушка не раз заставляла говорить о своих находках всю археологическую и околонаучную братию. Разумеется, о тех, которые по определенным причинам она не могла утаить. Хотя бы вот о сокровищнице, найденной ею недавно в Луксоре в гробнице фараона Сети І. Сколько шума было в прессе. Его отголоски не утихли и до сих пор…

Открытие могилы известного деятеля колумбийской истории было из того же ряда. Археологи даже и не мечтали хоть когда-нибудь найти захоронение современника и друга покорителя Колумбии Кесады. Друга, втихомолку преданного великим конкистадором, отданного на растерзание оголтелой толпы испанцев, озверевших от алчности и жаждавших вырвать из уст правителя, где именно он спрятал несметные сокровища блаженной страны Эльдорадо. Но Гуаска Тикисоке умер, так и не открыв поработителям его страны великую тайну народа муисков. Его тело таинственным образом исчезло. А испанский хронист предпочел описать это неприглядное событие расплывчато и туманно.

И вот мумия вождя найдена. Да еще и с ритуальными предметами, представляющими немалую историческую и материальную ценность. Соблазн велик. Продай уакерос втихомолку свои находки на черном рынке, и они обеспечат себе жизнь до конца дней.

Но ведь не хлебом же единым жив человек.

Бетси вспомнила, как с замирающим сердцем она рассматривала экспонаты Музея Золота. Вот бы воссоздать там в специальном зале реконструкцию могилы владыки Эльдорадо. Каким захватывающим выйдет это зрелище.

Совесть ученого, пусть и не признанного официальной наукой, не позволяла мисс МакДугал скрыть эту находку от общественности.

Но что скажут её компаньоны? Насчет Хоакина девушка не сомневалась. Парень ни за что не станет оспаривать ее решения. Юный индеец тоже не вызывал беспокойства. Ему, кажется, невдомек, что такое золото и какова его реальная цена и власть в далеком и непонятном мире суачиас.

А вот с Хорхе Соланой могут возникнуть осложнения. Старый кладоискатель ни за что не упустит своей выгоды. Он хоть и громогласно заявляет о своем патриотизме, но на самом деле не так прост. Отказаться от нескольких сотен тысяч полновесных североамериканских долларов в обмен на мемориальную табличку в музее, на которой будет выгравировано его имя, уакеро, точно не согласится. Конечно, кто знает. Чужая душа – потемки, в чем Элизабет убеждалась неоднократно.

В любом случае, с колумбийцем можно поторговаться. Предложить ему «равноценный» обмен. «Наловить» в озере золота и соблазнить Солану солидным весом. Какая, в конце концов, кладоискателю разница, откуда добыт «тунхо» или ягуар. Лишь бы сделано было из благородного металла.

И еще. Как безопасно доставить находку из территории, подконтрольной партизанам, в столицу? Чтобы не вызвать подозрений и экстремистских вылазок здешних «хозяев» фарковцев. Нужно будет надо всем этим хорошенечко поразмыслить на свежую голову…