несчастье.
— Спасибо, — едва слышно ответила она и выронила трубку.
В следующий миг она взяла себя в руки и набрала калифорнийский номер.
Однако секретарша оказалась непреклонна:
— Мне очень жаль, но у доктора Уаймана твердое правило, чтобы его не беспокоили, когда он в лаборатории.
— Скажите, что звонит Лора Кастельяно. Вопрос жизни и смерти.
Прошло какое-то время, прежде чем в трубке раздался игривый голос:
— Так-так… Как поживает наша гарвардская Мэрилин Монро?
Лора была не расположена тратить драгоценные минуты на любезности.
— Питер, мне надое тобой увидеться. И как можно скорее!
— Звучит весьма лестно, — рассмеялся он. — Но я женатый человек. Тебе бы раньше о своих чувствах сказать!
— Пожалуйста, взмолилась Лора. — Мы вылетаем ближайшим рейсом на Сан-Франциско.
— А кто это — «мы»?
— Мой муж Барни, я и наш сын. Питер, он очень болен. Мы должны немедленно быть у тебя.
— Лора, при чем тут я? Я ведь ученый, а не практик! Я лечением не занимаюсь.
— Это особый случай.
Он устало вздохнул.
— Ну ладно, — проворчал он. — Думаю, самое удобное время — попозже вечером. Персонал успеет разойтись. Как раз в это время меня посещают самые блистательные идеи. Приезжайте зантра после десяти, идет?
— А сегодня?
— А это так срочно?
— Питер, да! Соглашайся, тогда мы успеем на дневной рейс.
— Что ж, — заважничал он, — меня начинает разбирать любопытство. В любом случае, Лора, я буду рад тебя снова видеть.
— Спасибо тебе, Питер. Мы…
— Не могу того же сказать о твоем муже, но если он идет в нагрузку…
— До свидания, Питер, нам надо успеть на самолет.
Пока Лора собирала все необходимое Гарри в дорогу, Барни позволил в аэропорт. Через три часа они уже летели в Сан-Франциско.
Куда летят, они сказали одному Адаму Перри.
— А вы понимаете, — сочувственно предостерег он, — что можете вернуться без ответов на свои вопросы?
— Мы все понимаем, ответил Барни.
От лекарств Гарри был в полусонном состоянии, и Лора с Варни поочередно держали его на руках. Не потому, что у него не было своего места, а потому, что это было ему необходимо. И им.
И если случится самое страшное, у них, по крайней мере, останутся воспоминания на кончиках пальцев. Ощущение маленького теплого тела на груди, прижимаемого с такой силой, что Барни порой начинал бояться, как бы его не раздавить.
Это был первобытный инстинкт. Барни хотел защитить своего сына от всех бед. Он без конца успокаивал его, а заодно и себя с Лорой.
— Мама с напой ни за что не дадут тебе умереть. Ни за что. Ни за что. Гарри, мы с тобой. Мы здесь.
Тем временем у Лоры и голове крутилась одна и та же мысль: «Гарри, вот если бы тебя можно было вернуть ко мне в живот! Я бы тогда тебя защитила».
— Какой чудесный мальчик! — пропела стюардесса. — И так хорошо себя ведет! Он в первый раз летит?
Лора кивнула:
— Да. И подумала: «А может, и в последний».
В аэропорту они взяли напрокат машину и немедленно отправились в университетскую гостиницу близ Стенфордского студгородка в Пало-Альто.
Варни с Лорой измучились от долгой дороги, разницы во времени, а более всего — от неспадающего напряжения и с трудом дотерпели до назначенного Уайманом часа.
Все время они обсуждали, какую избрать тактику. Пойти ли Лоре одной? Или с Гарри? Или пойти всем троим? Что, если Питеру неприятно будет появление своих однокашников, которые некогда так откровенно его третировали? Или, наоборот, он проявит сострадание к убитым горем родителям, единственному чаду которых осталось жить несколько дней, а то и часов?
Наконец Барни принял решение:
— Лора, мы едем все вместе. Я хочу, чтобы этот мерзавец посмотрел мне в глаза. И тебе. И Гарри. Посмотрим, осталось ли в нем что-то человеческое.
Они подъехали к поразительно скромному кирпичному зданию, на котором красовалась освещенная табличка: «Корпорация „Необиотика“».
Однако едва Барни подрулил к воротам, как понял, что контора серьезная. Двое вооруженных охранников немедленно подскочили к ним и попросили выйти из машины для досмотра. Лору даже заставили развернуть одеяло, в которое был закутан Гарри.
Миновав застекленные двери, у которых стояли еще два охранника, они прошли к стойке приемной. Там сидел еще один человек в форме.
Они назвали себя и стали ждать.
— Ну, здравствуйте, старые друзья, — с сарказмом произнес вышедший Питер. — Далеко же вы укатили от цивилизации! Так что привело гору к Магомету?
Лора тихо сказала:
— Питер, это наш сын Гарри.
— A-а, — ответил их бывший однокашник.
Момент был неловкий, и Барни смущенно спросил:
— А мы не могли бы пройти к тебе и поговорить?
Питер взглянул на часы:
— Надеюсь, это не займет много времени?
Барни поднял малыша на руки и встал.
— Не волнуйся, Питер. Мы ценим твое драгоценное время.
Им показалось, что Питер хотел похвалиться своим кабинетом: огромным столом, суперсовременной техникой, многочисленными наградами, развешанными по стенам. Он хотел продемонстрировать им, что, хотя в близоруких глазах гарвардцев он и был изгоем, на самом деле он гигант.
— Итак? — начал он, усевшись в массивное кожаное кресло. — В чем проблема?
За время полета Барни миллион раз проговорил в уме свою речь. Сейчас же он быстро выпалил основные факты. Единственное, что может спасти Гарри, — это вливание очищенного фермента.
— Согласен, — впервые оживился Питер. — Это, скорее всего, поможет. Но, как вам обоим хорошо известно, Комитет по контролю за пищевыми продуктами и лекарственными препаратами ставит строгие рамки для применения новых лекарств в целях лечения людей. А моя синтетическая АСБ только проходит второй этап испытаний. Так что, если я вам ее дам, это будет совершенно противозаконно. — И добавил: — А кроме того, есть риск, что она может его убить.
При этих словах Лора не выдержала:
— Питер, пожалуйста, не дай ему умереть! Давай хотя бы попробуем!
Барни встал и гневно произнес:
