государства, полностью контролируемые извне, для который собственные национальные интересы вторичны, зато первичны интересы иностранных спонсоров. Грузия Саакашвили и Украина Ющенко являются такими государствами. И очень важно понять, как технологически возможно существование подобных государственных образований. Ведь российская внешняя политика, исходя из предпосылки, что имеет дело с независимыми государствами, постоянно промахивается и делает ошибку за ошибкой. Ибо хотя по форме данные образования и являются еще «национальными государствами», по сути они имеют принципиально иную структуру и являются неоколониями внешних сил, зачастую даже не государств, а крупных финансово-политических корпораций.
Почему страны Запада решили отказаться от колониализма в классическом смысле этого слова? Великие державы захватывали колонии не для того, чтобы тотально их контролировать. Они стремились не дать закрепится в колониях своим конкурентам. Однако уже в XX веке стало ясно, что существуют способы защитить зависимую территорию, не беря ответственность за ее внутреннюю и внешнюю политику. Не обязательно лезть в туземные дела, чтобы выкачивать нефть или добывать алмазы. Местный князек управится с подданными лучше, чем экспедиционный корпус. Когда в колониях развернулась битва за независимость, колонизаторы отступили. В обмен на сохранение своих интересов они передали власть местным вождям.
Одновременно произошла легализация и «нормализация» борьбы колонизаторов за власть в неоколониях. Более сильная неоколониальная держава может отнять колонию у более слабой, не прибегая к прямому военному столкновению. Это очень и очень выгодно. СССР и США во второй половине XX века сражались друг с другом на периферии мира — в каком-нибудь Вьетнаме, — причем о непосредственном военном столкновении неоколониальных держав речь не шла. Если бы противоборство двух сверхдержав происходило в начале XX века, война была бы неминуема. Переход к неоколониализму позволил избежать прямых столкновений между колониальными державами и снял угрозу мировых войн. Заодно сами колонии получили право выбора.
Современный неоколониализм — это рынок, на котором колония и ее возможный хозяин заключают рыночную сделку. Сильная держава может «докупить» колонию, а недовольная хозяином колония — попытаться сменить владельца, что отлично видно на примере стран СНГ.
Для возникновения неоколонии необходимо два фактора — движение навстречу друг другу колониальной элиты и страны-хозяина. Как правило, превращение в неоколонию соответствует воле местной элиты. Если мы вспомним пример Ирака, то после примерно месяца сопротивления режим пал, преданный собственным аппаратом. Но пример Ирака — крайний. Ведь американцы колонизовали это ближневосточное государство в стиле XIX века и быстро поплатились за отступление от канона.
Чем же был неугоден Саддам Хусейн? Своей независимостью и самостоятельностью. В западной политологии есть понятие «непредсказуемости». Когда о политике (например, Борисе Ельцине) говорят «непредсказуемый», это означает, что он не подконтролен. «Сегодня он с нами дружит, но неизвестно, что будет завтра». Запад (как и любой другой колонизатор) не хочет зависеть от милости туземных владык. Он хочет напрямую контролировать важные для него страны и ресурсы. А для этого не нужен тотальный контроль над территорией. Нужна лишь инфраструктура контроля, механизм, с помощью которого осуществляется внешнее управление.
Итак, для того, чтобы существовала неоколония, необходима инфраструктура контроля. Вопрос, как и что контролировать? Для того чтобы владеть страной, не обязательно захватывать ее целиком. Достаточно «держать»: а) систему кадров, б) систему коммуникаций, в) систему стандартов, г) систему внутреннего контроля. В обычной ситуации это означает контроль над спецслужбами, армией и экономикой.
Приведем пример. Советский Союз контролировал Польшу в конце 40-х — начале 50-х. Как это делалось?
а) Система кадров: многие члены правительства прошли советскую школу или длительный период времени прожили в Советском Союзе. Обычным правилом является «десантирование» в правительство неоколонии большого числа граждан метрополии. Либо уроженцев неоколонии, которые длительное время провели в метрополии. Например, учась в вузах. Или просто на службе в армии.
б) Система стандартов: навязывание советской системы хозяйствования («колхозы»). Она привела к разорению польского крестьянства, а впоследствии — к крупным социальным неурядицам. Через систему навязанных экономических стандартов осуществляется неэквивалентный обмен между неоколонией и метрополией. Плюс, конечно, навязывание советской системы образования и т. п.
в) Система контроля: спецслужбы целиком контролировались советскими агентами и часто действовали без согласования с местным руководством, во всяком случае, обладали высокой степенью автономии, выходя непосредственно на «советских товарищей».
г) Система коммуникаций: армию возглавлял маршал Рокоссовский. Одновременно в стране располагались советские военные базы.
Все четыре вышеперечисленные системы характеризуются одним свойством — способностью при определенных обстоятельствах действовать самостоятельно, напрямую взаимодействуя с метрополией вне контроля со стороны формального руководства неоколонии.
Когда президентом Литвы становится американский гражданин, для внимательного наблюдателя все становится понятным. В ту же Польшу и вообще Восточную Европу новые правители были завезены из Советского Союза. Димитровы и Ракоши — не более чем советские агенты, которые к тому же послушно умирали согласно воле Москвы (вспомним судьбы Димитрова, Готвальда, Чойбалсана и несть им числа).
Однако для контроля над местностью необходимы условия. Метрополия никогда не в состоянии подготовить достаточное количество кадров, которые бы знали соответствующую страну. Возникает проблема: необходимы местные жители-помощники. Обычно на эту роль избирается какое-нибудь «угнетенное меньшинство». Таковое есть всегда и везде. Обычно именно из этого меньшинства и формируются местные спецслужбы и/или карательные войска. «Им все равно нечего терять».
Итак, формула неоколонии такова: экономика по образцу метрополии + правительство из «проверенных товарищей» (то есть людей, как минимум обучавшихся в метрополии и/или имеющих с ней прочные связи) + контролируемые извне спецслужбы + военные базы метрополии на территории колонии. При соединении этих четырех факторов страну можно посыпать перчиком, провести демократические реформы, жарить в духовке до полного подрумянивания. Прошу к столу!
Если посмотреть на Россию 1991 года, то мы увидим, что значительная часть вышеприведенных условий была выполнена. России навязали «рыночные реформы» (то есть экономическую систему метрополии (Америки), каковая автоматически привела к «разворовыванию страны» (то есть неэквивалентному обмену со страной-хозяином). Далее, во главе страны встало правительство Гайдара, возникшее неведомо откуда. Однако спецслужбы захватить не удалось, и потому Россия сохранила частичную самостоятельность. Инфраструктуре контроля не удалось развернуться в полную мощь, поэтому на нашей земле нет пока иностранных баз.
Кстати, либералы четко осознают эту ситуацию. У либералов во всем виноваты «силовики». И правда, «силовики» — препятствие для полноценного развертывания инфраструктуры контроля.
Процесс, происходящий в странах СНГ, например, Грузии, связан с инсталляцией инфраструктуры контроля. Часто спрашивают, чем отличается Саакашвили от Шеварднадзе, если и тот и другой были настроены проамерикански? Ответ — проамериканская ориентация Шеварднадзе была связана с его «доброй волей». Проамериканская ориентация Саакашвили — политическая необходимость, поскольку его правительство полностью контролируется извне, на территории страны находятся иностранные военные советники, которые, можно не сомневаться, имеют власть над армией большую, чем сам грузинский президент. В правительстве сидят министры, всего несколько месяцев назад бывшие иностранными гражданами, да и сам президент обучался в США. При всем желании Саакашвили не может изменить проамериканский курс. Шеварднадзе же по силам было сделать это.
Многие страны СНГ стремятся установить у себя эту инфраструктуру, ибо не видят иного выхода из политического и экономического тупика. Вопрос только в том, успеет ли Россия вовремя стряхнуть с себя
