коммунисты… За последними так и не успели восстановить. Рядом – здоровенный камень с выбитой на нем надписью: «Отсоуда є пошла роуська земля». И поди с этим поспорь… Может, это самое лучшее и самое дорогое для русских место? Или нет? И если нет, то почему? Странное вообще и глубокое чувство: Россия началась тут, а теперь это заграница. Заграница forever. Отчего-то получилось именно так. Кстати, если б Столыпин не был в 1911 году застрелен террористом, он, может, успел бы осуществить свой великий замысел – перенос столицы Российской империи в Киев. Все уже было решено, не зря Петр Аркадьевич столько времени там проводил и именно там был убит. Стоя у могилы этого титана под стеной трапезной церкви в Киево-Печерской лавре, думаешь про то, как могло все пойти, какое б нас ждало счастье, если б не тот выстрел…

Ладно, поехали дальше. Вот центральная улица – Крещатик, аналог Арбата, где отмечаются приезжие. Он не очень длинный: на полчаса неспешной ходьбы.

В войну его взорвали чекисты (долго валили на фашистов, но потом признались), после отстроили. Мощные сталинские дома непохожи на те трехэтажные домики, какие тут стояли до большого взрыва… И которые можно найти на уцелевших улочках вокруг.

Крещатик идет от Европейской площади до Бессарабки, то бишь Бессарабского рынка. Европейская – это бывшая площадь Ленинского комсомола, там стоит бывшая библиотека ЦК КПСС, теперь – национальная. В нее пускали на ночлег померанчевых революционеров с майдана. И это правильно: для любви, дело ж молодое, эта территория годилась все лучше, чем зимние улицы. Бессарабка – вещь имиджевая, это пафосный рынок, самый дорогой в городе. Не так давно перешел на круглосуточный режим. Там огромный выбор цветов – население ж склонно к романтике – и отборного сала: сильной стороной украинцев наряду с сентиментальностью всегда был здоровый прагматизм. От Бессарабки – пять минут пешком до Спортивной площади, а там – Дворец спорта. А от дворца уж рукой подать до республиканского стадиона, если кому интересно.

За Бессарабкой – новый богатый бизнес-центр Мандарин-плаза. Там еще не на всех этажах отделка закончена, но желающих въехать в новые офисы прям сразу хватает. В числе первых в комплекс въехали братья Кличко, которые открыли тут четырехэтажный клуб Arena Entertainment – одно самых новых и пафосных заведений Киева. Великие боксеры варят и подают здесь свое особое пиво. Рядом с ними функционирует клуб «Оранжерея», куда не стыдно зайти даже очень требовательным тусовщикам.

Самый, может, раскрученный киевский открыточный вид – это знаменитый конный памятник гетьману Хмельницкому на одноименной площади. Избежать посещения этого места невозможно. Здесь же стоит и древний Софийский собор с уникальной византийской мозаикой внутри. На этой же площади стоит и самый дорогой в городе дом – он называется «Софийская брама». Дом принято показывать приезжим: это местный рекорд по наворотам, тут даже центральный кондиционер и, более того, климат-контроль, своя котельная и домашняя электростанция. Метр тут в пять раз дороже, чем в соседних домах. Может, из-за вида на Хмельницкого? Если так, то это весьма патриотично.

На фоне плотных украинских, пафосных японских и богатых китайских ресторанов (типа Lun Van на ул. Хмельницкого) выделяются дорогие и страшно серьезные заведения, куда стоит сходить как минимум на экскурсию. Вот знаменитый своими утками «Конкорд», что на площади Толстого – на открытой террасе на крыше дома. Оттуда видно пол-Киева, и это смотрится весьма богато. Само здание, а это бизнес-центр, имеет очень драматичное название – «Киев – Донбасс». Хотя в этом смысле все более или менее устаканилось. А вот Marocana расположилась, напротив, в полуподвале. Туда свезен, кажется, самый дорогой антиквариат Северной Африки. Нашумевший «Эгоист» отличается не только изощренной кухней, но и выставленными в зале антикварными томами XVIII и XIX веков. Они на открытых полках, их можно листать между делом. Расчет у хозяев, видно, такой: если обед стоит 300 долларов на брата, вряд ли клиент позарится на книгу за 50 долларов. Библиотека есть и в «Декаденсе», но там книги пока что совсем новые.

А еще ж есть Первомайский парк с рестораном национальной кухни «Курiнi». Гостей там рассаживают в отдельных мазанках и кормят широким ассортиментом вареников. Отдельная история – набережная Днепра. Там полно общепита, увеселительных заведений и расположенных между ними гостиниц.

Хватает в городе и солидных ночных заведений типа клубов «Пена» или «Дежа-вю». Но путешественника там поджидают и сюрпризы. Зайдя как-то в конце рабочего дня попить кофе в пиццерию на улице с советским еще названием Московская, я заметил, что официантки разгуливают по заведению в трусах, майках и ажурных чулках.

– А отчего у вас одни в шотландке, а другие в черном? – спрашиваю.

– У нас хозяин заведения – шотландец, и потому дневная форма у нас в красно-зеленую клеточку. А в черном – это девушки, которые в ночную смену.

– А вот у вас в меню есть такая строчка: «Вечеринки «под ключ», официанты и бармены у вас дома, сюрпризы и неожиданности, экстрим-развлечения». Что за экстрим у вас, если не секрет?

– О, это просто сумасшествие.

При этом девицы в один голос уверяют, что они обычные официантки, не более того. И других услуг не оказывают.

А как-то вечером по пути от Верховной рады к Крещатику по улице Пушкина – мимо бывшего штаба Януковича, – я заглянул в заведение с оригинальным названием «Петипа». Оказалось, что там душевые со стеклянными стенами, так что, выпивая, можно рассматривать моющихся танцовщиц, которые, к сожалению, во время водных процедур не снимают купальников. Эти сцены из душевой транслируются в мини-комнатки размером с купе, где можно приобщаться к прекрасному, сидя на диванчике и попивая шампанское, которое входит в стоимость аренды.

Посреди Днепра расположился Труханов остров, он же Гидропарк. Место давно обжитое: он весь покрыт пляжами разных ценовых категорий (от бесплатных до десятидолларовых и закрытых), ресторанами, яхт-клубами и просто клубами. Там такой как бы замкнутый цикл: к примеру днем девушки загорают, а вечером радуют отдыхающих. Весь Киев летом там. В хорошие дни на острове собирается до полумиллиона человек – размах!

Короче, реально хочется в Киев…

В Парижском музее кукол, что на Rue Beaubourg, 28, прошла выставка «Барби: первые десять лет (1959–1969)». Почему только первые 10, а мы как же, с нашим временем? А потому что теперешняя, современная Барби, которая досталась новому поколению, – всего лишь часть массовой культуры, продукт конвейера. А та, прежняя, была произведением высокого искусства и явлением общественной жизни, которое влияло даже на высокую моду (sic!). Впрочем, это не более чем версия – шестидесятники (и шестидесятницы) склонны к излишней романтизации тех своих скучных 60-х.

Кукла – вылитая Мэрилин Монро.

Один из двух хозяев музея Сэми Оден (второй – его сын Гвидо) воспевает «экстраординарную современность» объекта своего собирательства. Он убежден, что эта «модная кукла-тинейджер» 60-х имела какое-то сходство – ну по меньшей мере хоть внутреннее – с тогдашними звездами: Лиз Тейлор, Мэрилин Монро, Джейн Рассел.

– Вот это фото, где две Барбины головки, – спрашивает нас Сэми, – это разве не один к одному кадр из фильма «Джентльмены предпочитают блондинок»?

Признаться, сходство не очень близкое. Но все же молодец этот старик Сэми! Он как бы косит и под Пигмалиона, и под Гумберта Гумберта, адаптированных под кукольный театр… Сэми развивает звездные аналогии. Он убежден, что первая Барби, прибывшая в Париж – а это случилось в 1963 году, – была навеяна образом Брижит Бардо… С тех пор Барби во Франции как дома, у нее тут даже появилась своя модистка: мадам Шарлотт Джонсон. Это она самозабвенно кроит кукольные наряды, странным образом освежая в нашей памяти пионерок, пошивавших бедные платья для нищих советских кукол…

И снова хочется цитировать Сэми Одена, дай Бог всякому его восторг от ремесла: «Барби, как и другая знаменитость той эпохи – Жаклин Кеннеди, одевалась у Диора и Живанши…»

Надо сказать, что Барби не очень оригинальна, да вы и сами об этом могли догадываться, видя тесную связь этой стандартной девицы с масскультом. Так вот, собственно Барби предшествовала некто Лили – блондинка-танцовщица, из немок. В свою очередь, та кукла была трехмерной версией некогда модного персонажа знаменитой Bildzeitung. Грубо говоря, девчонка была чем-то вроде изобретенного Андреем