музей СИ в Уфе. Россия уничтожала культурные слои…

– Америка дала задачу ФБР поддерживать абстрактный импрессионизм и делегировала им бюджет для поддержки СИ, чтоб обратить внимание человечества на Америку как центр культуры. Что-то похожее было и у нас: Кандинский и Родченко приходили и расписывались за паек, выжить надо было.

– На Сотбисе Гриша Брускин, к зависти Кантора, стал миллионером… Он был должником по квартплате, так после успеха заплатил долг по московской квартире и купил себе еще квартиру в Нью-йорке. Все завидуют ужасно!

– Я живу в деревне и ни к чему не стремлюсь…

– Коллекционеры вовсе не так напрасно выкидывали свои деньги.

– Футбол – это перфоманс.

– Так что, Абрамович тоже современный художник?

– Нет, он владелец.

– Типа галерист?

– Нет. Он станет галеристом автоматически – если «Челси» объявит, что он не футбольный клуб, а перфоманс.

– Минимал арт – это СИ, но никакого отношения к актуальному искусству не имеет. А гей-парад – этот актуальное искусство, оно выходит за пределы СИ как интеллектуального процесса… В строгий орден концептуалистов его не принимают.

– Чего-чего не принимают?

– Вот так вот… Но – непонятно.

– Вот авангард как самое передовое искусство…

– А что такое авангард?

В зале невеселый смех. Стали выяснять, что такое просто авангард, а что второй авангард и что – исторический авангард.

– А я не знал, что соцреализм относится к китчу!

– Есть постимпрессионизм. А еще проторенессанс.

– Сезанн и Гоген – это постимпрессионисты?

– Да. Пост.

– Это еще не модернизм?

– Это не модернизм, это истоки модернизма.

– А Матисс – уже модернизм?

– Да! Да!

– Матисс – это фавист?

– Вам помогает понятие «фавист»?

– Я не понимаю этого… Я ничего не понял… В терминах нет смысла!

– А не надо понимать! Просто это так – и все.

– Но так нельзя – так и все! Нет никакого смысла!

– Дадаизм полемизирует с модернизмом…

– Я не понимаю этого. Не хочу понимать!

Это на арт-профи наехал Владимир Добровольский, который когда-то учился в физтехе, потом работал в самиздате (где мы с ним и познакомились) и при новом режиме ушел уже в легальные бизнесмены и стал коллекционером.

– В этой каше и путанице разобраться нельзя…

– Если держаться терминов, мы разрушим всю историю индивидов и гениев, носителей искусства! Ящика с правдой и истиной нет…

– Терминами вы постоянно пользуетесь, а определять их не желаете? И считаете даже неприличным над этим задумываться? Не понимаю…

– Термины – это чтоб вас обмануть, коллекционеров разных!

– Нас не обманешь!

– Девяносто пять процентов того, что называется СИ, – это говно.

– У меня нет говна и никогда не будет.

– …Так делают все постаревшие мальчики, которые начинают подсчитывать свои дивиденды… Один и тот же человек постулирует себя то как актуальный художник, то как коммерческий, и ничего страшного в этом нет.

– А вы сами выбирайте – то ли вам вкладывать в него деньги как в коммерческого художника, то ли как в актуального; есть механизмы…

– Любое искусство коммерциализируется. На нашей памяти Толя Зверев за бутылку водки отдавал свои картины.

– Поскольку Свинаренко уехал, публика стала засыпать…

И точно, Бергер под эти речи дремал в первом ряду. Шабуров в семейных трусах ходил по зимней избе и жаловался, что по утрам он ощущает холодок на голове. Дебаты меж тем шли своим чередом.

– Я антисоветский демократический коммунист…

– Такого нет сейчас – чтоб четверо парней сами пошли репетировать. Без вонючего продюсера. Налич – единственный пример за 20 лет.

– Ловлю себя на мысли, что мне скучно ходить по московским и венецианским бьеннале. Все это уже было! Я б тоже так смог. У меня были моменты, когда я мог сказать, глядя на произведение искусства: «Ни хуя себе!» У меня такое да, было. Но много лет я такого не могу себе сказать…

– Я как художник делаю для вас космозикеры и пытаюсь донести до вас космическую сущность этих объектов. Надо ли мне так напрягаться или лучше жопу показать и собачкой полаять?

– Надо шевелиться. А то нас выебут конкуренты.

– Как показывает опыт веков и поколений, может быть хорошее искусство с хуевой исчезающей социальной оболочкой.

– Шопинг – это та самая ведущая идеологема, о которой забыли сказать…

– Спад интереса к культуре закончился. Сегодня в Москве можно делать любое искусство и оно будет востребовано. Умопомрачительные цены на СИ вызваны ростом спроса…

– Люди создали среду и существовали в ней с удовольствием, а потом вдруг заметили, что тут носятся бешеные бабки, причем мимо. И они засуетились, поняли, что надо что-то менять!

– У нас просто никто не работает, а в Базеле где-нибудь удивляешься каждый раз: когда они успели столько наработать? У нас просто такая страна… Деньги шелестят, какое тут искусство? Все смотрят – вдруг олигарх мимо пробежит и что-то с него удастся получить. А вот в 80-е самая красота была – денег ни у кого не было, и все занимались делом…

– Я могу красиво рисовать пейзажи, к примеру, а могу пытаться сделать открытие, как Малевич. Стабильный профессионализм или креатив – что вам нужно?

– Я понял! Надо найти молодого художника и купить у него дешево все, потом сделать с ним что-то зверское, чтоб про него написали газеты, а дальше планомерно раскручивать коллекцию. Я тут познакомился с критиками, которые за деньги, я понял, и будут этим заниматься.

– Деньги – это живое существо; они могут стать ничем, а могут – чем-то интересным.

Кроме собственно разговоров были и реальные перфомансы. К примеру, Бергер, одетый во все белое, вывел в зал самку поросенка на ошейнике. Поскольку на стене висели две работы бисером – черный квадрат и красный, – все поняли, что вот это метафора. Такое, значит, современное искусство, бисер перед свиньями. Что касается «синих носов», то свой самый знаменитый фокус – «Салют из штанов» – они не осмелились показать вживую, а прокрутили видео. Там у них в штанах были спрятаны пиротехнические пусковые комплексы, откуда вылетали ракеты. Мелкие, правда. Художники это исполняли, будучи в защитных очках. А почему только на видео? Шабуров объяснил:

– Пиротехнику мы раньше делали довольно часто, пока не обожгли себе… э-э-э… организмы. Это случилось в Венеции. При исполнении у нас загорелись штаны.

– Ожог покажите! – закричала девушка из зала.

Реплика была проигнорирована.

– …После чего мы от этого перфоманса не отказались, но стали его исполнять без удовольствия.