— Я хочу смотать удочки. — Флеминг поднял на него глаза. — Все закончено. Мне здесь больше делать нечего.
— Да у тебя здесь уйма дел, Деннис!
— Нет, я все-таки отчалю.
— А как же с этим? Они помолчали, прислушиваясь к потрескиванию репродуктора. Нос Бриджера задергался.
— А это может быть все, что угодно — бросил он.
— Знаешь, у меня есть идея.
— Ну, что там еще?
— А что, если это набор инструкций…
— Ну и прекрасно. Вот и займись этим.
— Давай вместе займемся! Тут их перебила Джуди. Лицо ее было холодным и гневным, она шла через комнату, а ее каблуки стучали по паркету, как сапоги гвардейца. Еще не дойдя до них, она резко спросила:
— Кто из вас проболтался журналистам? Флеминг в изумлении уставился на нее. Она повернулась к Бриджеру.
— Кто-то передал прессе все сведения об этом — все! Флеминг сокрушенно прищелкнул языком. Джуди метнула на него гневный взгляд и снова повернулась к Бриджеру.
— Ни профессор Рейнхарт, ни я этого не делали. А Харви и остальные слишком мало знают, они ни при чем. Значит, эго был кто-то из вас!
— Что и требовалось доказать, — сказал Флеминг. Но Джуди и не взглянула на него.
— Сколько они заплатили вам, доктор Бриджер?
— …Мне?.. Бриджер замолчал. Флеминг вскочил и вклинился между ними.
— А вы тут при чем? — спросил он.
— А при том, что я…
— Да, да, кто же вы? — он нагнулся к ней, и она почувствовала, что от него пахнет виски. — Я, — она запнулась, — я уполномоченная по связи с прессой. У меня есть свои обязанности. А сейчас я получила такой нагоняй, какого в жизни не получала!
— Мне очень жаль, — вставил Бриджер.
— И вам больше нечего сказать? — ее голос даже сорвался от возмущения.
— Будьте настолько любезны, — Флеминг покачивался на широко расставленных ногах и насмешливо ухмылялся, глядя на нее сверху вниз, — отвяжитесь от моего друга Денниса.
— Почему?
— Потому, что с ними разговаривал я.
— Вы?! — она даже отшатнулась, словно ее ударили по лицу. — Вы были пьяны?
— Да, — сказал Флеминг и повернулся к ней спиной. В дверях комнаты, где стояли самописцы, он оглянулся. — А хоть бы и трезв, что из того? — И уже из-за двери крикнул: — И они мне ничего не заплатили! Джуди с минуту стояла, ничего не видя и не слыша. Репродуктор шипел и потрескивал, Люминесцентные лампы освещали мебель, состоявшую, казалось, из одних прямых углов. В темное небо уходила арка радиотелескопа. Джуди приехала сюда, абсолютно ничего не зная, ни во что не посвященная, всего три вечера назад… Наконец она заметила, что рядом стоит Бриджер и протягивает ей сигарету.
— Кумир рухнул, а, мисс Адамсон? Джуди, как уполномоченная по связи с прессой, была обязана доложить о случившемся Осборну, а тот доложил министру. О Харрисе ничего не было слышно, и его исчезновение продолжали держать в тайне. Корреспондентов убедили, что все это ошибка или мистификация. После ряда бурных министерских совещаний министр обороны смог заверить генерала Ванденберга и его начальство, что ничего подобного не повторится — они за это ручаются. Начали усиленно разыскивать Харриса, а Флеминга вызвали в Лондон. Вначале предположили, что Флеминг просто покрывает Бриджера, но вскоре установили, что он действительно рассказал все это корреспонденту по имени Дженкинс за бутылкой виски. Хотя Бриджер заявил о своем уходе, по контракту он должен был проработать еще три месяца и оставался в Болдершоу-Фелл заместителем Флеминга на время его отсутствия. Передача все продолжалась и теперь записывалась в двоичном коде. Сам Флеминг, казалось, был вполне равнодушен к суете, поднявшейся вокруг его особы. Он забрал с собой в Лондон испещренные цифрами ленты записей и в поезде час за часом изучал их, покрывая значками и цифрами поля, а потом и конверты всех писем, которые он обнаружил у себя в карманах. Ничего вокруг себя он не замечал, одевался и ел с отсутствующим видом, почти не пил; он был поглощен какой-то одной мыслью, охвачен возбуждением. Он не замечал Джуди и почти не читал газет. Когда Флеминг появился в министерстве науки, его немедленно провели в кабинет Осборна, который ожидал его в обществе Рейнхарта и человека средних лет с седыми висками и беспокойными голубыми глазами, державшегося очень прямо. Осборн встал и пожал Флемингу руку.
— Доктор Флеминг, — Осборн был подчеркнуто официален.
— Угу?
— Это коммодор авиации Уотлинг из службы безопасности министерства обороны. Человек с военной выправкой поклонился и холодно взглянул на Флеминга. Тот перевел вопросительный взгляд на Рейнхарта.
— Здравствуйте, Джон, — негромко и сдержанно сказал Рейнхарт и принялся разглядывать свои ногти.
— Садитесь, доктор Флеминг. Осборн указал на кресло, повернутое к собравшимся, но Флеминг медлил, удивленно переводя взгляд с одного лица на другое, как человек, проснувшийся в незнакомом месте.
— Это что, допрос? Последовала короткая пауза. Уотлинг закурил сигарету.
— Вы знали, что вашу работу курирует служба безопасности?
— А что это значит?
— То, что работа засекречена.
— Да, знал.
— Так как же вы?..
— Я возмущаюсь, когда ученым затыкают рот.
— Не надо так волноваться, Джон, — успокаивающе произнес Рейнхарт. Уотлинг лег на другой галс:
— Вы видели газеты?
— Некоторые.
— Полмира уверено, что зеленые человечки со щупальцами не сегодня — завтра высадятся у нас на огородах! Флеминг улыбнулся, почувствовав под ногами более твердую почву.
— И вы уверены? — осведомился он.
— Но ведь я знаю факты.
— Именно факты я и сообщил прессе. Точные научные факты. Откуда мне было знать, что они все так переврут?
— О том и речь, что подобные вещи не входят в вашу компетенцию, доктор Флеминг, — Осборн уже вновь сидел за своим столом в красивой и одновременно внушительной позе, — вот почему вас и просили не вмешиваться. Я вас сам предупреждал.
— Да ну? — Флеминг явно начинал скучать.
— Нам пришлось послать полный отчет Координационному комитету по обороне, — строго продолжал Уотлинг, — а сейчас премьер-министр готовит заявление для Организации Объединенных Наций!
— Ну, тогда все в порядке!
— Нам это положение отнюдь не нравится, но мы вынуждены были действовать, чтобы успокоить общественное мнение.
— Естественно.
— А вынудили нас к этому вы.
— Очевидно, я должен, раскаявшись, бить себя в грудь? — Флеминг уже не только скучал, но и злился. — Как я поступаю с моими открытиями — это мое дело! Мы пока еще живем в свободной стране?
— Но ведь вы работали не один, Джон, — сказал Рейнхарт, упорно глядя в сторону. Осборн наклонился через стол к Флемингу и принялся его уговаривать:
— Все, что нам нужно, доктор Флеминг, — это только ваше личное заявление в печати.
— Чем же оно может помочь?
— Все, что способно успокоить людей, может помочь.
— Особенно если вам удастся дискредитировать того, от кого была получена информация.
— Джон, это же не относится лично к вам, — сказал Рейнхарт.
— Не ко мне лично? Тогда зачем же я здесь? — Флеминг презрительно посмотрел на них. — Ну, а после того, как я сделаю заявление, что говорил чепуху, что тогда?
— Боюсь, что… — Рейнхарт снова потупился.
— Боюсь, что мы не оставили профессору Рейнхарту выбора, — сказал Уотлинг.
— Они хотят, чтобы вы ушли от нас, Джон. Флеминг встал и задумался. Трое остальных ждали взрыва. Но он сказал невозмутимо:
— Как все просто, а?
— Конечно, я не хочу терять вас, Джон! — Рейнхарт протестующе вскинул свои миниатюрные ручки.
— Ну, разумеется. Впрочем, есть одно препятствие.
— О-о?!
— Без меня вы не продвинетесь ни на шаг. Они были готовы к этому, и Осборн заметил, что найдутся и другие подходящие кандидатуры.
— Но ведь они не знают, что это такое.
— А вы знаете? Флеминг кивнул и улыбнулся. Уотлинг выпрямился даже больше обычного.
