сказать: „Я против Барабана“».
Семёркин встал и мужественно произнёс:
— Анабараб виторп я!
— Кто-кто ты? — поразилась Барабан. — Анабараб Виторп? Ничего себе имя — язык сломаешь. А я думала, что ты Семёркин.
Кто-то прыснул от смеха, Репкин загоготал.
«Что же это? — заволновался Костя Когтев. — Так ведь и правда Барабан старостой станет!»
Эта новенькая очень напоминала болтливую лазутчицу Ябеды-Корябеды. Хотя не так уж они были и похожи. Но ведь всем известно, как злая волшебница умеет менять внешность своим агентам. Кого-то напоминала и Тонечка…
Костя Когтев собрался с мыслями, поднялся и… произнёс что-то такое удивительное и заковыристое, что выпучил глаза, сел и так сидел до конца собрания.
Большинством голосов Барабан была избрана старостой класса.
«Четвёртый „А“ у нас в кармане, — узнав обо всём, довольно подумала злая волшебница. — Теперь держи карман шире[20] — скоро в него попадёт остальная мелюзга во главе с Мурзилкой».
Ябеда-Корябеда не говорит «спасибо»
Проснулась злая волшебница рано. Её разбудило странное ощущение — как будто она не сделала что-то важное.
«Костя Когтев, — вспомнила Ябеда-Корябеда, — изменник Коготь! Этого „добренького“ надо наказать. Чтобы другим неповадно было».
Так в «Плане» появился параграф шестой:
§ 6. ТОВАРИЩЕСКОЕ ЧУВСТВО ЛОКТЯ
Утратил этот Костя Когтев.
«Спасибо» мы ему не скажем,
А поковарнее накажем.
На секретной квартире в Карандашном проезде проснулся Солёный. Проснулся он поздно. Вчера дождь их всё-таки захватил. А захватив, промочил лазутчиков до нитки, чуть не простудил и перемазал верёвку в грязи.
Агент выспался, согрелся и встал в прекрасном настроении. Душа у него пела.
Она пела, что, мол, дела идут по плану, операция «Карман» скоро будет окончена, ребятня прибрана к рукам, и тогда — гуляй!
Солёный спрыгнул с кровати и начал отплясывать вприсядку.
Затем схватил какую-то верёвку, что валялась на полу, и стал резво скакать через неё: и вперёд, и назад, и через два оборота, и накрест…
В комнату заглянула Локоть:
— Ты что делаешь?! Это же ВЕРЁВКА-ПЕРЕВЁРТЫШ!!!
Лазутчик застыл. Спине вдруг стало холодно. Лицу — жарко. Рту — сухо. Рукам — влажно.
«Но как же? — мелькнуло у него в голове. — Верёвка же невидимая!»
— Она ведь вчера вся перепачкалась, — ответила на его немой вопрос Локоть и уставилась на Солёного в ожидании: что же такое неслыханное произнесёт он теперь, столько раз обработанный верёвкой? Что за диковина вылетит из него?
Солёный раскрыл рот, постоял так немного, собираясь с духом, и…
— Was soll ich mache etzt?[21] — спросил он на чистейшем немецком языке.
Этим же утром Мурзилка узнал, что город взбудоражен из ряда вон выходящей новостью: Карл у Клары украл кораллы. А Клара у Карла украла кларнет[22].
Мурзилка в задумчивости стоял у стола. Неоконченные эскизы спортивного городка для детской площадки лежали перед ним.
На бумаге были видны контуры каких-то удивительных гимнастических снарядов.
«Когда восстановится речь у ребят — неизвестно. Д время не терпит. — Мурзилка нахмурился. — Ведь этот нелепый случай с Карлом и Кларой — явное дело рук лазутчиков».
Раздался звонок в дверь.
Это пришла Тонечка.
— Ой, Мурзилка! Что мне удалось узнать! — прямо с порога начала она. — Ябеда-Корябеда решила подослать к тебе своего агента. Чтобы он втёрся к тебе в доверие и вынюхивал все планы.
— Не на того напали, — усмехнулся Мурзилка.
— Ты так думаешь? А почему тебя последнее время преследуют неудачи? Почему лазутчикам всё сходит с рук? Ну так вот, — заключила Тонечка, — этот знаменитый Костя Когтев — агент Коготь.
— Этого не может быть, — твёрдо возразил Мурзилка.
— Не может быть? А ты думаешь, это Карл у Клары украл кораллы? И Клара у Карла украла крар… крал… дудочку? Это всё сделал Коготь и подкинул вещи.
— Всё это очень странно. Нужно поговорить с Косней. — Мурзилка решительно поднялся с места.
На улице стояла осень. Но погода была неплохая, сухо. Все гуляли, ловили редкий теплый погожий денёк. Даже солнце выглянуло на улицу: денёк, мол, неплохой, вон даже солнечный, надо подышать свежим воздухом.
Но тепла уже не было.
На углу Тонечку остановила старушка.
— Помоги, детонька, перейти улицу, — хрипло попросила она. — Вам привет, — неожиданно голосом Жадины-Говядины сказала старушка, когда они перешли на другую сторону.
— От кого? — насторожилась Тонечка.
— От старых штиблет…[23] — сказала та условленную фразу и оттянула бутафорский нос на резинке.
За ним предстало довольное лицо Жадины-Говядины. Он подмигнул Тонечке и сунул ей в руки конверт.
Возбуждённой вернулась Тонечка к Мурзилке.
— Если ты сомневаешься, что кража кораллов — дело рук Когтя, взгляни на эту фотографию. На ней ваш Костя Когтев.
Мурзилка, нахмурившись, взял фотографию, усмехнулся:
— М-да, хм… Эта фотография снимает все подозрения с Кости. Она поддельная.
38. Почему он так решил?
Совещание на Перевыколпаковской
Да, натворила дел верёвка-перевёртыш.
Прошло целых три дня, пока ребята в классе понемногу заговорили нормально. Первое время, правда, осторожно, с опаской. После каждого слова останавливались, прислушивались. Вздрагивали, если случалось сказать что-нибудь вроде «ага», «тут», «или», — пойди разберись, правильно это сказано или задом
