Лотти уткнулась лицом в выемку между его плечом и шеей. Надо остановить его немедленно, пока еще не поздно.

— Нет! Прошу вас, не надо! Пожалуйста!

Он отдернул ладонь и притронулся к ее губам.

— Я напугал тебя? — прошептал он.

Лотти покачала головой, с трудом подавляя желание уютно свернуться в его объятиях.

— Нет… я сама испугалась.

Почему-то это признание вызвало у него улыбку. Он провел пальцем по ее шее дразнящим движением, от которого у Лотти перехватило дыхание, а потом поправил оборки и завязал тесьму.

— Видишь, я остановился. Пойдем, я отведу тебя домой.

По лесу они шли бок о бок, Сидней время от времени отводил с тропы ветку или брал Лотти за руку, помогая перебраться через препятствие. Леса вокруг Стоуни-Кросс-Парка Лотти знала как свои пять пальцев и в помощи не нуждалась, но послушно принимала ее. Она не стала протестовать, когда Сидней остановился и легко нашел в темноте ее губы. Его поцелуи были быстрыми и томными, дразнящими и страстными. Охваченная наслаждением, Лотти ерошила обеими руками его волосы, касалась крепкого затылка. Когда же опаляющий жар стал невыносимым, лорд Сидней простонал:

— Шарлотта…

— Лотти, — машинально поправила она.

Он коснулся губами ее виска и обнял ее, как нечто бесконечно хрупкое.

— Никогда не думал, что встречу такую девушку, как ты, — прошептал он. — Я так долго искал тебя… так ждал…

Вздрогнув, Лотти склонила голову ему на плечо.

— Этого не может быть… Так не бывает… — слабо выговорила она.

Он тронул губами ее шею, найдя самое чувствительное местечко.

— А этот поцелуй настоящий?

— Все настоящее вон там. — И она указала на тисовую изгородь вокруг поместья.

Он сжал объятия и сдавленно попросил:

— Разреши зайти к тебе в комнату. Всего на несколько минут.

Лотти с дрожью засмеялась, прекрасно понимая, что произойдет, если она ответит согласием.

— Ни в коем случае.

Ее кожу вновь обжег ливень поцелуев.

— Со мной тебе нечего бояться. Я никогда не попрошу больше, чем ты захочешь мне дать.

Лотти закрыла глаза, пересиливая головокружение.

— Беда в том, — грустно ответила она, — что мне хочется отдать тебе все.

Он улыбнулся, но она не увидела, а почувствовала это.

— И что в этом плохого?

Лотти отстранилась, прижала ладони к своим разгоряченным щекам и перевела дыхание.

— Мы должны остановиться. Рядом с тобой я не доверяю себе.

— Напрасно, — хрипло возразил он.

Их дыхание смешалось в темноте. Лотти стоило немалых трудов оторваться от его горячего сильного тела. Чтобы не поддаться искушению, она заставляла себя думать и рассуждать. Лорд Сидней скоро уедет, со временем воспоминания об этой ночи поблекнут. Она не настолько слабовольна и глупа, чтобы стать жертвой первого встречного обольстителя.

— Позволь хотя бы проводить тебя до дома, — настаивал лорд Сидней. — Если нас увидят вдвоем, можно объяснить, что мы встретились случайно.

Лотти помедлила и кивнула.

— И мы расстанемся на задней террасе?

— Да. — Предложив руку, лорд Сидней повел ее к двойной каменной лестнице за особняком.

В полном молчании они поднялись на террасу, обращенную к парку. Из множества высоких окон и распахнутых застекленных дверей на террасу лился яркий свет. Гости часто выходили сюда покурить и выпить портвейна, но сейчас терраса была пуста: почти все обитатели дома ушли в деревню или играли в карты в доме.

Лишь у перил террасы в кресле виднелась одинокая фигура. Мужчина, лицо которого было скрыто в тени, лениво затягивался сигарой, выпуская тонкую струйку дыма, которая взвивалась в воздух и таяла, как призрак. Аромат дорогого табака защекотал ноздри Лотти.

Сообразив, кто этот курильщик, она внутренне сжалась.

— Лорд Уэстклифф… — пробормотала она и машинально присела. К каким выводам он придет, разглядев ее провожатого?

Не меняя позы, граф долго разглядывал их обоих. Свет из окон поблескивал на его угольно-черных волосах, бросал угловатые тени на волевое лицо.

— Мисс Миллер, — произнес он и холодно кивнул ее спутнику:

— Сидней, вы очень кстати. Нам надо поговорить.

Убежденная, что ее хозяин недоволен, Лотти потупилась, уставившись на каменные плиты террасы.

— Милорд, простите меня. Я ходила в деревню смотреть праздник и…

— Видимо, не только смотрели, — продолжил лорд Уэстклифф, скользнув взглядом по ее деревенскому наряду.

— Да, я танцевала вокруг майского шеста. А лорд Сидней предложил проводить меня…

— Ну разумеется, — сардонически отозвался граф и снова затянулся сигарой. Сизый дымок струйкой поднялся в воздух. — Незачем так волноваться, мисс Миллер. Вам не запрещено бывать в деревне — хотя, думаю, было бы неразумно рассказывать о подобных развлечениях вдовой графине. — Он сделал жест сигарой. — Ступайте, а я побеседую с лордом Сиднеем.

Лотти с испугом и облегчением кивнула:

— Слушаюсь, сэр. — И она двинулась с места, но, к ее изумлению, лорд Сидней удержал ее за руку:

— Подождите.

Лотти в растерянности замерла, залившись румянцем. Она не верила своим глазам: лорд Сидней осмелился прикоснуться к ней в присутствии графа!

— Милорд! — протестующе прошептала она. Сидней не ответил, он не спускал пристального взгляда с графа.

— Прежде чем мисс Миллер уйдет, объясните, что все это значит.

— Речь о вашей мнимой семье, — негромко сообщил лорд Уэстклифф, — и о вашем мнимом прошлом. — Его слова источали презрение. По лицу графа Лотти поняла: произошло что-то ужасное. Воспоминания о блаженных минутах в лесу мгновенно улетучились.

Ошеломленная, она воззрилась на лорда Сиднея. Его лицо неуловимо изменилось, отчасти утратило привлекательность, стало жестоким и холодным. Увидев его сейчас, любой решил бы, что этот человек способен на все. Лотти вдруг усомнилась в том, что еще несколько минут назад она целовала эти сжатые губы и касалась сильных рук. Даже его голос зазвучал иначе, в нем отчетливо засквозил простонародный выговор. Маска аристократа исчезла бесследно, обнажив звериный оскал.

— Я предпочел бы обсудить эту тему приватно, — заявил он графу.

Уэстклифф с ледяной любезностью кивнул:

— В нашем крыле дома есть кабинет. Он вас устроит?

— Да. — Сидней выдержал паузу и добавил:

— Мисс Миллер останется с нами.

Лотти недоуменно уставилась на него. Это условие не имело никакого смысла. Внезапно она похолодела с ног до головы, по спине побежали мурашки.

— Зачем? — выговорила она пересохшими губами.

— К нашему разговору она не имеет никакого отношения, — отрезал лорд Уэстклифф, поднимаясь.

Лицо лорда Сиднея осталось неподвижным и непроницаемым.

— Напротив — самое прямое.