Полу выписали какие-то таблетки. Потом он догадался, что это – пенициллин. Кроме того, врач дал ему микстуру от кашля. Пол попробовал ее, и на вкус она показалась ему очень знакомой. Вдруг он вспомнил, что принимал ее в детстве. Когда он был совсем маленьким, мать поила его липким сладким сиропом. Ему живо представилось, как она наливала это лекарство в ложечку из старомодной бутылки и давала ему. Микстура немного помогла. Однако еще раньше у него разболелась грудь. При каждом глубоком вдохе он чувствовал острую боль.

Пол получил письмо от Рути и без конца перечитывал его. В нем не было ничего особенного – обычное письмо, в котором Рути сообщала простые житейские новости. Карен перешла в другую школу, и ей трудно привыкнуть к новому месту. Что ж, это вполне естественно. Каждый раз, попадая в новую школу, Карен очень переживала, но через день-два успокаивалась, и все шло нормально. Младшая дочь Пола Энн Мэри гораздо веселее и счастливее. Рути по-прежнему говорила матери, что Пол вернется домой через две недели, но в это уже трудно было поверить, поскольку две недели растянулись на два месяца. Рути писала, что занимается покупкой дома и что Том Уолтер помогает ей в этом, взяв на себя оформление документов. Как бы тяжело ей ни приходилось, Рути скрывала свои чувства и ни на что не жаловалась.

Кин Тэйлор чаще других навещал заложников в тюрьме. Встретившись там с Полом, он каждый раз давал ему пачку сигарет, куда были вложены пятьдесят или сто долларов. За эти деньги Пол и Билл могли получить определенные привилегии – например, вымыться в бане. Как-то во время свидания охранник на некоторое время вышел из комнаты, и Тэйлору удалось передать Полу четыре тысячи долларов.

Однажды Тэйлор пришел на свидание со священником Уильямсом.

Уильямс был пастором католической миссии, где в лучшую пору Пол и Билл познакомились с группой сотрудников ЭДС в Тегеране, принадлежащих к римско-католической церкви, которые вместе со своими семьями собирались по воскресеньям, чтобы отдохнуть, пообедать и поиграть в покер. Вильямсу было восемьдесят лет, и церковное начальство разрешило ему уехать из Тегерана, поскольку жить там стало опасно. Однако он предпочел остаться на своем посту. Он рассказал Полу и Биллу, что ему не раз доводилось сталкиваться с подобными ситуациями. Во время второй мировой войны он был миссионером в Китае, где ему пришлось пережить японское вторжение. Позднее он застал революцию, приведшую к власти Мао Цзэдуна. Он тоже сидел в тюрьме и хорошо понимает, какие муки испытывают здесь Пол и Билл.

Отец Уильямс морально поддержал их не меньше, чем в свое время Росс Перо. Встреча со священником особенно помогла Биллу, который испытывал сильное религиозное чувство. Она позволила ему смело смотреть в будущее, которое оставалось для него неясным. Перед уходом отец Уильямс отпустил им грехи. Билл не знал, суждено ли ему выбраться из тюрьмы живым, но теперь он был готов к смерти.

Революционное восстание вспыхнуло в пятницу, 9 февраля 1979 года.

Чуть больше недели понадобилось Хомейни, чтобы свергнуть и без того слабое правительство. Он призвал военных поднять бунт, а членов парламента уйти в отставку. Он назначил свое «временное правительство», несмотря на то, что Бахтиар все еще оставался премьер-министром. Сторонники Хомейни, образовав революционные комитеты, взяли на себя поддержание порядка и уборку мусора в столице. Они также открыли в Тегеране более ста исламских кооперативных магазинов. 8 февраля в городе состоялась массовая демонстрация в поддержку аятоллы, в которой приняли участие более миллиона человек. На улицах вспыхивали мелкие стычки между разрозненными отрядами верных старому режиму солдат и группами сторонников Хомейни.

9 февраля на двух тегеранских военно-воздушных базах – Дошен Топпех и Фарахабад – подразделения хомафаров и курсантов приветствовали Хомейни. Это возмутило Джаваданскую бригаду, ранее выполнявшую обязанности личной охраны шаха, и она пошла на штурм обеих баз. Хомафары забаррикадировались и дали отпор шахским войскам. Им помогли толпы вооруженных революционеров на самих базах и за их пределами.

В Дошен Топпех устремились партизанские отряды федаинов-марксистов и муджахединов-мусульман. Они взломали оружейные склады и стали раздавать оружие всем подряд – солдатам, партизанам, революционерам, демонстрантам и прохожим.

В одиннадцать часов вечера Джаваданская бригада вновь выступила всеми силами. Сторонники Хомейни успели предупредить мятежников в Дошен Топпех, что бригада готовит очередное нападение. Мятежники контратаковали ее на подступах к базе. В самом начале боя погибли несколько старших офицеров шахских войск. Сражение продолжалось всю ночь и перекинулось в соседние районы города.

К двенадцати часам следующего дня бои шли уже почти по всей столице.

В тот день Джон Хауэлл и Кин Тэйлор отправились в центр города на деловую встречу.

Хауэлл был убежден, что Пола и Билла освободят через несколько часов. Все в ЭДС приготовились заплатить залог.

Том Уолтер договорился с одним из техасских банков об открытии аккредитива на сумму 12 750 000 долларов в пользу нью-йоркского отделения банка «Мелли». Это было сделано для того, чтобы потом банк «Мелли» выдал Министерству юстиции банковскую гарантию. Таким образом удастся выручить Пола и Билла из беды. Однако все обернулось несколько иначе. Наряду с другими банкирами заместитель директора-распорядителя банка «Мелли» Садр-Хашеми признавал, что Пол и Билл попали за решетку в результате чьих-то коммерческих махинаций. Как только они выйдут из тюрьмы, ЭДС сможет передать дело в американский суд и доказать, что для получения выкупа иранское правительство прибегло к вымогательству, а значит, компания не должна платить эти деньги. Если такое случится, банк «Мелли» не сумеет инкассировать указанную в аккредитивном письме сумму. Тем не менее, банку «Мелли» все-таки придется уплатить ее иранскому Министерству юстиции. Хашеми заявил, что не изменит своей точки зрения до тех пор, пока нью-йоркские юристы не заверят его, что у ЭДС нет ни малейшей возможности блокировать выплату по аккредитиву, открытому на имя банка «Мелли». Хауэлл прекрасно понимал, что ни один уважающий себя нью-йоркский адвокат не даст подобного заверения.

Тогда Кин Тэйлор подумал о банке «Омран». В свое время ЭДС заключила с этим банком контракт на установку там компьютерной счетной системы. Работа Тэйлора в Тегеране как раз и заключалась в том, чтобы следить за выполнением этого контракта. Поэтому он хорошо знал сотрудников банка. Тэйлор встретился с одним из его руководителей и родственником премьер-министра Шахпура Бахтиара Фархадом Бахтиаром. Было совершенно очевидно, что премьер-министр очень скоро лишится власти, и Фархад собирался уехать из страны. Может быть, по этой причине его гораздо меньше, чем Садра-Хашеми, беспокоила возможность неуплаты 12 750 000 долларов. Во всяком случае, он согласился помочь.

У банка «Омран» не было отделения в США. Как же тогда ЭДС заплатить деньги? Договорились, что далласский банк по системе «Тестед Телекс» направит свой аккредитив в отделение банка «Омран» в Дубай. Оттуда по телефону свяжутся с Тегераном, чтобы подтвердить получение аккредитивного письма, а тегеранское отделение банка «Омран» выдаст гарантию Министерству юстиции.

Однако произошла некоторая задержка. Предстояло согласовать все это с Советом директоров и юристами банка «Омран». Все, кто сталкивался с документами сделки, считали своим долгом внести незначительные изменения в те или иные формулировки. Поправки на английском и фарси нужно было передать в Дубай и Даллас. Там их должны были изучить, одобрить и по телефону подтвердить свое согласие в Тегеран. Поскольку в Иране конец недели приходится на четверг и пятницу, в распоряжении обоих банков оставалось всего три рабочих дня в неделю для оформления сделки. Кроме того, разница во времени между Тегераном и Далласом составляет девять с половиной часов, и оба банка никак не могли состыковаться. Таким образом, поправка в два слова занимала целую неделю.

Последняя инстанция прохождения сделки – Иранский центральный банк. Хауэлл и Тэйлор поставили себе задачу получить там разрешение в субботу 10 февраля.

Когда они в половине девятого утра ехали в банк «Омран», в городе было довольно спокойно. Там они встретились с Фархадом Бахтиаром. К их великому удивлению, он сообщил им, что просьба о разрешении сделки уже находится в Центральном банке. Хауэлл был в восторге. Хоть раз что-то делается в Иране раньше срока! Он оставил Фархаду кое-какие документы, включая подписанный договор, и они вместе с Тэйлором поехали дальше, в деловую часть города, где находится Центральный банк.

Жизнь в городе только начиналась, но уличное движение казалось еще кошмарней, чем обычно.