параметры не могут вступать во взаимодействие?

— А? — переспросил Том. Не самый содержательный вопрос, но ей и не нужны были вопросы. Шерон переживала счастливые мгновения. Ничто, как вино, не делало речь столь гладкой, так что слова сами собой вылетали все быстрее:

— Дирак уравнял две свои пропорции и решил ее для ускорения свободного падения; но его теория о постепенно испаряющейся гравитации в конце концов была опровергнута экспериментально.

— Так ты… решила его уравнение для «с», — догадался Том. Она кивнула.

— А «с» является функцией обратного корня времени, который…

— Который дает уменьшающуюся скорость света, — закончил фразу Том. — Но асимптота равна нулю, а не постоянной Эйнштейна, ne c'est pas?[121]

Шерон махнула рукой:

— Еще не рассчитала все да конца, но коэффициент зависит от массы покоя электрона и протона.

— Что это означает?

— Что коэффициент тоже не является постоянной. Сокращение Лоренца — Фицджеральда. Если «с» сокращается, то что происходит с массой?

— Посрами меня.

— Брось, это же из школьной программы. С увеличением скорости относительно скорости света масса увеличивается. Это же каждый знает. А теперь переверни уравнение. Что изменится, если «с» будет уменьшаться по отношению к скорости?

— Хмм, ничего, я полагаю.

— Верно, Следовательно, масса Вселенной растет. Том похлопал себя по животу:

— А я-то думал, все дело в твоей стряпне

Шерон бросила на него многозначительный взгляд, но Том расплылся в улыбке, заставив ее улыбнуться в конце концов тоже.

— О'кей, я соединю все звенья цепочки. — Она отодвинула от себя тарелку и наклонилась вперед, положив руки на стол. — Скорость равна расстоянию, деленному на время, так? Учебник физики за пятый класс.

— Это где-то сразу за той ерундой Лоренца — Фицджеральда.

— Прекрати острить.

— Ничего не могу с собой поделать.

— Хорошо, Вселенная расширяется.

Он уже хотел было снова похлопать себя по животу, но вовремя спохватился.

— Большой бум. Вселенная сначала была величиной с небольшой мячик, а затем взорвалась, верно? И по сей день расширяется.

— Нет! Это не верно! Это наука в изложении популярных журналов. Ур-блок «взорвался!». Ур-блок «взорвался!». В чем он взорвался, чтобы об этом так громко кричать? Тебе представляются звезды и галактики, разлетающиеся в пространстве; но Ур-блок и был пространством. Галактики стремительно разлетаются друг от друга, а не от общего эпицентра. Они не разлетаются дальше в пространстве, это пространство увеличивается между ними. Космологическая среда. Улавливаешь? — В глубине души Шерон понимала, что она, пожалуй, выпила уже слишком много вина. Шерон понесло, она и рада была бы остановиться, но не хотела, ибо была чертовски, возбуждающе счастлива.

Том покачал головой:

— Космологическая среда… — Внезапно пространство Вселенной представилось ему глазами Аристотеля как нечто полное, а не пустое.

Шерон напирала, пытаясь заставить его понять, ибо ей хотелось приобщить его к своей радости:

— Смотри, вообрази себе галактики в виде точек, нарисованных на оболочке воздушного шара…

Том с торжествующим видом хлопнул по столу:

— Я знал, что в конце концов мы придем к воздушному шару!

— Вообрази себя небольшой плоской букашкой где-то на поверхности воздушного шара. Это должно быть нетрудно. Теперь представь, что воздушный шар надувается. Что случится со всеми точками?

Том воздел глаза к висящей над обеденным столом люстре и подергал себя за губу:

— Могу ли я видеть кривизну шара? Шерон кивнула:

— Да. Но она изгибается в двухмерном мире, и ты не можешь заглянуть внутрь шара.

Том закрыл глаза.

— Все точки разбегаются от меня, — решил он.

— А те точки, что дальше всего?

Он раскрыл глаза и посмотрел на нее с улыбкой:

— Они удаляются быстрее всего. Ай да сукин сын! Так вот почему…

— Астрономы используют скорость красного смещения спектральных линий для измерения расстояния. А теперь бухнись в какой-то другой части шара. Что ты видишь теперь?

Том пожал плечами:

— Simil atque,[122] естественно.

Она взяла со стола небольшую перечницу и передвинула ее между ними. Шерон ткнула в нее пальцем.

— Так как может одна и та же галактика удаляться от точки А… — Шерон указала на себя. — … И точки В? — Она указала на него.

Том прищурился на суррогат галактики.

— Мы живем на поверхности шара, hein? [123] Пространство между нами расширяется, так что мы кажемся друг другу разносящимися в разные стороны. — Он был даже более прав, чем думал сам.

— Трехмерное пространство очень причудливого шара. Я назову его «кажущейся вселенной». И твой поливерсум заключен внутри этого воздушного шара.

— Верно. Квантовые измерения — так они называются. Они буквально заключены внутри кажущейся вселенной. Я изучала их ортогональность по теории Джанатпура.

— И скорость света?

— Верно. — Она поставила солонку рядом с перечницей. — Отмерь километр на поверхности шара. Свету потребуется, уф, возможно, треть микросекунды, чтобы покрыть его. Километр, отмеренный на поверхности шара, и километр, воткнутый внутрь шара, одинаковы. Надуй воздушный шар, и что произойдет?

— Хм. Расстояние на поверхности шара увеличится, а расстояние внутри — нет.

— А если скорость света постоянна в поливерсуме, какое расстояние прейдет свет за треть микросекунды?

— Ровно один изначально данный километр… Который стал короче твоей километровой отметки.

— Верно. Следовательно, лучу света потребуется больше времени, чтобы покрыть «то же самое» расстояние, что было прежде.

Том потянул себя за нижнюю губу и вновь воззрился на люстру:

— Остроумно.

Шерон подалась еще ближе:

— Все еще хитрей.

— Почему?

— Я могу рассчитать только половину расчетного уменьшения скорости света.

Том посмотрел на нее и прищурился: