— Стой! — вдруг заорал Бонд.

Трейси остановилась, передние колеса уже находились на мосту. Бонд распахнул дверцу.

— Езжай! Жди меня за следующим поворотом. Это наш единственный шанс.

Молодчина! Она уехала, не сказав ни слова. Бонд пробежал несколько ярдов назад к красной стреле. Она стояла на двух распорках. Бонд сместил стрелу, повернул ее так, чтобы она указывала налево, в сторону хлипкого ограждения, которое закрывало несколько ярдов дороги, ведущей к рухнувшему мосту. Бонд повалил ограждение, выдернул колышки, державшие его. Яркие фары вынырнули из-за угла. Он перебежал объездную дорогу и спрятался в тени горы, вжался в нее, стал ждать, затаив дыхание.

«Мерседес» ехал быстрее, чем следовало по таким ухабам, цепи на колесах громыхали под крыльями. Он двинулся прямо к черному провалу, куда теперь указывала стрела. Перед Бондом промелькнули бледные напряженные лица, и затем он услышал отчаянный визг тормозов — водитель увидел перед собой пропасть. «Мерседесу» почти удалось остановиться, но передние колеса уже выскочили за край обрыва, машина повисла на брюхе, покачалась на нем и потом медленно, очень медленно опрокинулась; раздался первый устрашающей силы удар, когда она рухнула на старые опоры моста. Затем последовало два новых удара подряд. Бонд побежал вперед, мимо упавшей стрелы, и заглянул вниз. Машина еще летела вверх колесами. Она опять задела скалу, брызнул фонтан искр. Затем, кувыркаясь, с почему-то все еще горящими фарами, машина упала на дно ущелья. Она ударилась о каменный берег реки, фары погасли, перевернулась на бок, лунный свет отразился в металле, и погрузилась в подернутую льдом реку. Эхо с грохотом прокатилось по ущелью, затем последовал дробный стук камнепада. И — тишина под полной луною.

Бонд выдохнул с тихим свистом, пропустив воздух через сжатые зубы. Потом, чисто механически, он все привел в порядок, поставил остатки ограды, поднял стрелу и опять повернул ее вправо. Затем вытер вспотевшие руки о брючины и вошел нетвердым шагом по дороге, повернул за поворот.

Крошечный белый автомобиль стоял у обочины с выключенными фарами. Бонд открыл дверцу и тяжело опустился на сиденье. Трейси не произнесла ни слова, машина тронулась с места. Показались огни Филизюра, там внизу, в долине, огни были теплые и желтые. Она дотронулась до его руки, крепко сжала пальцы.

— Пожалуй, на сегодня уже хватит. Поспи. Я довезу тебя до Цюриха. Пожалуйста, не спорь, делай, что я говорю.

Бонд ничего не сказал. Он слабо ответил на ее пожатие, склонил голову и мгновенно заснул. Можно было считать до десяти — нокаут.

В это раннее серое утро Цюрихский аэропорт выглядел уныло и был почти безлюден, но, к счастью, на летном поле стояла «Каравелла» компании «Свиссэр» — вылет задержали из-за тумана в Лондоне, куда должен был лететь самолет. Бонд оставил Трейси в ресторане и, с сожалением расставшись с запахом кофе и яичницы, пошел покупать билет. Сонный клерк поставил ему штамп в паспорте. (Бонд был почти уверен, что его задержат, но этого не произошло). После этого Бонд направился к телефонной будке и закрыл за собой дверь. Он нашел в телефонной книге компанию «Юниверсал экспорт» и, как и ожидал, прочитал внизу: «Главный представитель Александр Мюир. Частная квартира» — и номер. Через стеклянную дверь он взглянул на часы в зале вылета. 6 утра. Ну что ж, придется побеспокоить господина Мюира.

Он набрал номер.

— Да, Мюир слушает, — ответил через несколько минут сонный голос.

— Извините, 410, говорит 007, — сказал Бонд. — Я звоню из аэропорта. Дело не терпит отлагательства, хотя я понимаю, что аппарат могут прослушивать. У вас есть под рукой бумага и карандаш?

На другом конце провода как будто проснулись.

— Одну минуту, 007. Да, есть. Слушаю.

— Прежде всего, у меня плохие новости. Ваш номер 2 накрылся. Почти наверняка. Не могу говорить об этом по телефону, я вылетаю в Лондон примерно через час — «Свиссэр», рейс 110, — все подробности надлежащим образом сразу по прибытии. Сможете передать это по телетайпу? Хорошо. Дальше. Я полагаю, что в ближайшие день-два группа из десяти девушек, англичанок, прибудет сюда на вертолете из Энгадина. Вертолет «Жаворонок» — компании «Сюд авиасьон». Из Лондона я передам по телетайпу их имена сегодня. Держу пари, что они полетят в Англию, может быть, разными рейсами и, 'вероятно, не только в Лондон, проверьте другие аэропорты — Престуик в Шотландии и Гатуик к югу от Лондона, если только отсюда есть туда рейсы. Как бы то ни было, я думаю, их рассредоточат. Дальше. Полагаю, что Лондон обязательно должен знать номера их рейсов и расчетное время прибытия. Это большая работа, но через несколько часов я получу для вас разрешение использовать людей из Берна и Женевы. Понятно? Хорошо. Теперь — я совершенно уверен, что вы засвечены. Помните операцию «Бедлам», которую недавно отменили? Так вот, это он, и у него есть радио, и он наверняка догадывается, что я попытаюсь связаться с вами сегодня утром. Посмотрите в окно, думаю, что за домом уже следят. Не сомневаюсь, что в Цюрихе у него есть свои люди.

— Господи, ну и дела! — Голос на другом конце провода звенел от напряжения. — Не вешайте трубку. — Наступила пауза. Бонд представил себе, как Мюир, которого он лично не знал, ему был известен только номер, подходит к окну, осторожно отодвигает в сторону штору. Мюир снова взял трубку. — Похоже, что так оно и есть. На противоположной стороне стоит черный «Порше». В нем два человека. Сейчас попрошу своих друзей в службе безопасности шугануть их.

— Будьте осторожны, не наделайте глупостей, — сказал Бонд. — По-моему, человек, о котором я говорю, поддерживает с местной полицией очень хорошие отношения. В любом случае передайте все по телексу лично М., хорошо? Шифровкой конечно. И скажите ему, если останусь цел, должен видеть его сегодня вместе с 501 (это главный консультант Службы по науке) и, если возможно, с кем-нибудь из таких же ученых мужей в министерстве сельского хозяйства и рыболовства. Звучит бессмысленно, но все так. Это, конечно, испортит им встречу Рождества, но ничего не могу поделать, обойдутся без пирогов и хлопушек. Сумеете все это передать? Ну вот и молодчага. Вопросы есть?

— Вы уверены, что мне не следует приезжать в аэропорт, хотя бы услышать от вас о номере 2? Он выслеживал одного из «красных». Тот малый скупал кое-какие странные товары у местного представителя фирмы «Бадиш анилин». Номеру 2 это казалось подозрительным. О чем шла речь, не успел мне сказать. Сначала хотел установить, для кого весь этот товар.

— Нет, на болтовню времени нет. Встречаться со мною не надо, это лишнее. К тому же за мною идут по пятам, а когда через некоторое время найдут на дне некоего ущелья черный «Мерседес», и вовсе взбесятся. Я вешаю трубку. Извините, что испортил вам Рождество. Пока.

Бонд повесил трубку и поднялся в ресторан. Трейси не спускала глаз с двери. Лицо ее посветлело, когда она увидела его. Он сел рядом с ней и взял ее за руку. Типичная сцена прощания в аэропорту. Он заказал большую порцию яичницы и кофе.

— Все в порядке, Трейси. Я уладил свои дела. Теперь о тебе. Эта машина, на которой мы приехали, она может быть источником неприятностей. Найдутся люди, которые видели, как ты удирала от «Мерседеса». Такие всегда найдутся, даже в канун Рождества. А у этого крупняка, что засел на вершине горы, всюду свои люди, и здесь тоже. Давай-ка заканчивай завтрак и перебирайся через границу. Какая отсюда ближе всего?

— Наверное, лучше отправиться через Шафхаузен или Констанцу, но, — в голосе послышалась мольба, — Джеймс, должны ли мы расставаться? Я так долго ждала тебя. И я совсем поправилась, ты ведь хотел этого? За что ты наказываешь меня? — Слезы, которых бы он не дождался, когда они были в Руайале, заблестели у нее в глазах. Она сердито смахнула их тыльной стороной ладони.

Вдруг Бонда осенило. Черт побери! Другой такой женщины ему не найти! У нее есть все, что он всегда искал в женщине. Она прекрасна — и в постели, и вообще. В ней есть дух авантюризма, она смела, находчива. Она постоянно волнует. Кажется, она любит его. Она не станет вмешиваться в его жизнь. Она одинока, рядом нет толпы друзей, родственников, ее ничто не связывает. Кроме того, он ей нужен. Она станет о нем заботиться. Он сыт по горло всеми этими случайными связями, в чем время от времени приходится раскаиваться. И он ничего не имел бы против детей. И она прекрасно чувствует себя в любом обществе, а его это и вовсе не заботит. Словом, они подходят друг другу. Так почему бы не соединить свои судьбы?