колени задрожали бы у него после пяти минут езды. И колени, и лодыжки, и запястья рук долго не выдержали бы. Надо, надо и дальше делать физические упражнения! Слегка разволновавшийся Бонд покинул вершину и, следуя указателю, направился к трассе бобслея «Глория-экспресс». Желоб находился по другую сторону от станции канатной дороги. Там стоял небольшой деревянный барак, оттуда стартовали сани; телефонные провода тянулись от него к станции, а ниже остановки фуникулера находился маленький «гараж», где стояли сани для группового бобслея и сани-одиночки. Цепь, на которой висела дощечка «Ежедневно с 9:00 до 11:00», была растянута поперек широкого отверстия желоба — начала трассы, похоже оно было на глубокое ущелье из голубого льда; желоб поворачивал влево и потом исчезал совсем — его продолжения не было видно. И здесь находилась металлическая карта, на которой был изображен зигзагообразный путь, по которому мчались сани; конец трассы — внизу, в долине. В отличие от традиций этого вида спорта, которым следуют в Англии, здесь все рискованные повороты и другие отрезки трассы, характеризующиеся повышенной опасностью, имели свои названия, например «Прыжок мертвеца», «Перед вами чудо-юдо», «Сумасшедший зигзаг», «Ад кромешный», «Вытряси всю душу» и финишная прямая «Райская аллея». Бонд вспомнил сегодняшнее утро и вновь услышал тот душераздирающий крик. Да, эта смерть — ни дать ни взять — почерк прежнего Блофелда!

— Сэр Хилари! Сэр Хилари!

Неожиданно выведенный из задумчивости, Бонд обернулся. Фрейлейн Ирма Бунт, руки в боки, стояла на дорожке, ведущей к клубу.

— Время обедать! Обед!

— Иду, — отозвался Бонд и стал подниматься по склону ей навстречу. Преодолев эту сотню ярдов он заметил, что дыхание его стало прерывистым, а в ногах появилась тяжесть. Проклятая высота! Ему действительно следует начать тренироваться!

Он подошел к фрейлейн Бунт. Выражение лица у нее было сердитое. Он извинился, сказав, что не заметил, как пролетело время. Она не ответила. Желтые глаза рассматривали его с явной неприязнью, она повернулась и пошла по дорожке впереди него.

Бонд быстро проиграл, ситуацию в уме. Что случилось? Не совершил ли он ошибки? Пожалуй, так и есть. Лучше перестраховаться! Когда они вошли в гостиницу и оказались в вестибюле. Бонд как бы мимоходом заметил:

— Да, фрейлейн Бунт, между прочим, я побывал в мастерской.

Она остановилась. Бонд заметил, что портье еще ниже склонил голову над книгой регистрации посетителей.

— В самом деле?

Бонд вытащил пластмассовую полосу из кармана.

— Там я нашел, что искал. — Он растянул губы в улыбке, выражающей невинное удовлетворение. — Я, как идиот, забыл привезти с собой линейку. А на верстаке лежали вот эти штуки. Как раз то, что нужно. Ну я и позаимствовал одну. Надеюсь, в этом нет ничего страшного. Конечно, я верну ее перед отъездом. Вы же понимаете, когда составляешь генеалогическое древо, — Бонд изобразил в воздухе несколько прямых линий, идущих сверху вниз, — каждая ветвь должна быть на определенном уровне. Вы не станете ругать меня? — Он обворожительно улыбнулся. — Я собирался сознаться, как только увижу вас.

Ирма Бунт прикрыла глаза.

— Ничего страшного. Но в будущем, если вам что-нибудь потребуется, — позвоните, хорошо? Граф сказал, чтобы вас обеспечили всем необходимым. А теперь, — жестом она пригласила его следовать дальше, — пройдите на террасу. Вас проводят к столу. Я присоединюсь к вам через минуту.

Бонд вошел в ресторан. Все столики, стоявшие в тени, были заняты теми, кому солнце уже стало не в радость. Бонд пересек зал и через балконную дверь вышел на открытый воздух. Проскользнув между столиками с гостями, к нему быстро подошел человек по имени Фриц, который играл здесь роль метрдотеля. Его холодные глаза смотрели на Бонда так же враждебно. Он протянул меню.

— Сюда, пожалуйста.

Бонд пошел следом за ним к столику около перил. Руби и Виолетта были уже на месте. Бонд вновь почувствовал себя легко, как будто сбросил с плеч огромную тяжесть, — кажется, проскочил. Ей-богу, следует проявлять максимум осторожности. Повезло — и пластмассовая полоса осталась у него! Достаточно ли невинно он выглядел, достаточно ли глуповато? Он сел за стол и заказал двойную порцию водки с мартини, со льдом, с лимонной корочкой, он слегка коснулся ногой ноги Руби.

Она не вздрогнула, не отодвинулась. Она улыбнулась. Улыбнулась и Виолетта. Они обе заговорили одновременно. День вдруг вновь стал прекрасным.

Появилась фрейлейн Бунт и заняла свое место. Она опять вела себя очень мило.

— Рада была услышать, сэр Хилари, что вы пробудете у нас еще целую неделю. Как прошла ваша беседа с графом? Он очень интересный человек, не правда ли?

— Весьма интересный. К сожалению, говорили мы недолго и только по интересующим меня вопросам. А о его научно-исследовательской деятельности я так и не спросил, хотя хотел. Надеюсь, он не в обиде на меня за это?

Выражение лица Ирмы Бунт заметно изменилось.

— Уверена, что нет. Граф редко говорит о своей работе. В этих очень специальных областях науки, как вы понимаете, зависть людская играет не последнюю роль, к тому же, как это ни печально, так и норовят украсть чье-то открытие или идею. — Губки бантиком. — Я, конечно, не имею в виду вас, уважаемый сэр Хилари, я говорю об ученых менее щепетильных, чем граф, у химических компаний везде свои шпионы. Потому-то мы и живем так замкнуто в своем орлином гнезде высоко в горах. Здесь нас никто не беспокоит. Помогает нам и полиция, там, в долине, старается оградить от незваных гостей. Они очень уважительно относятся к работе графа.

— К изучению аллергических заболеваний?

— Именно так. — Возле нее возник метрдотель. Прищелкнув каблуками, он вручил всем меню. Бонду подали его коктейль. Он сделал большой глоток и заказал яйца а-ля Глория и салат из овощей. Для Руби опять цыпленок; холодного мяса и «много-много картошки» попросила Виолетта. Ирма Бунт заказала свой обычный творог и салат.

— Разве вы не едите ничего больше, кроме цыплят с картошкой? Вероятно, девочки, это как-то связано с вашим аллергическим заболеванием?

— Пожалуй, да, в какой-то степени, — стала объяснять Руби. — Я просто полюбила…

— А ну-ка, Руби, — резко оборвала Ирма Бунт, — никаких разговоров о методе лечения, ты что, забылась? Никаких разговоров даже с нашим дорогим другом сэром Хилари. — Она обвела рукой переполненный зал. — Интересное общество, как вы считаете, сэр Хилари? Каждый здесь личность, мы успешно конкурируем с Гштадом и Санкт-Морицем, здесь собираются знаменитости со всего мира. Вот там сидит ваш герцог Мальборо с такой веселой компанией юных созданий. А рядом господин Уитни и леди Дафни Стрейт. Шикарная дама, не правда ли? Они прекрасно катаются. А вот та красивая женщина с длинными волосами, та, что сидит за большим столом, — это Урсула Андерс, кинозвезда. Какой у нее великолепный загар! А вон сэр Джордж Дунбар, у него всегда такие очаровательные спутницы. — Опять губки бантиком. — В самом деле, не хватает лишь Ага-хана и, может быть, еще вашего герцога Кентского, тогда был бы полный набор, ну просто все сливки общества.

Совсем неплохо для первого сезона?

Бонд согласился. Подали обед. Бонду принесли аккуратно нарезанные сваренные вкрутую яйца со сливками и сырным соусом, а также горчичной приправой (эта приправа была основным компонентом в фирменных блюдах ресторана «Глория») и луковый суп с тертым сыром, который подали в горшочке. Бонд отметил, что готовят здесь великолепно.

— Спасибо, что оценили нашу кухню, — сказала Ирма Бунт. — Мы наняли трех французов, специалистов своего дела. Мужчины вообще очень хорошо готовят, не так ли?

Бонд скорее почувствовал, чем увидел, что к их столику приближается мужчина. Он направился прямо к Бонду. Выправка у него была военная, возраст — приблизительно такой, как у Бонда, лицо его выражало некоторое смущение. Он вежливо поклонился дамам.

— Простите великодушно, — но я увидел ваше имя в книге гостей. Хилари Брей, правильно?

У Бонда внутри все оборвалось. В подобном переплете можно оказаться всегда, и он готов был, хотя и