Резко очерченное лицо инспектора Крамера не дрогнуло, оставшись безучастным.

– И Лилиан Хорн?

Господин Керст сначала вообще никак не прореагировал на это имя.

– Да, и Лилиан тоже. Ее английский и французский безупречны. В случае надобности она может также поддержать беседу и на испанском. – Вдруг он замолк в удивлении. – Почему вы спрашиваете меня о Лилиан Хорн? Она попала в затруднительную ситуацию? – Он сел.

Инспектор полиции потер свой острый подбородок.

– Пожалуй, можно сказать и так. Когда вы видели Лилиан Хорн в последний раз?

– Боже праведный, ну не убили же ее?

Инспектор Крамер не ответил на этот вопрос.

– Когда вы видели ее в последний раз? – повторил он свой вопрос.

– Позавчера. То есть в пятницу вечером. Я заехал за ней в «башню секретарш», я имею в виду то высокое здание с квартирами-номерами, где она живет…

– Когда это было? – перебил его инспектор Крамер.

Господин Керст задумался.

– Встреча была назначена на девять часов, Рут Фибиг уже сидела в машине. Значит, это могло быть от без двадцати до без десяти девять. На часы я не смотрел.

– Куда вы потом повезли девушек?

– В «Таверну» – ресторан на дамбе на берегу Рейна…

– Я знаю это заведение, – перебил его инспектор. – Значит, вы прибыли туда около девяти?

– Да. Гости уже ждали нас. Я представил всех друг другу, и вечер продолжался своим обычным путем.

– Что значит – «своим обычным путем»? – инспектор Крамер подался вперед.

– Аперитив, потом ужин, разговоры, потом немножко потанцевали. Мы просидели до двух часов ночи, это я могу доказать по документам фирмы. А потом…

– Стоп! – Инспектор криминальной полиции Крамер поднял повелительно руку. – Значит, вы утверждаете, что между девятью вечера и двумя часами ночи вы непрерывно находились вместе с Лилиан Хорн?

– Что означает это «непрерывно»? Конечно, девушки время от времени выходили. Мужчины, между прочим, тоже.

– Но Лилиан Хорн однажды отсутствовала заметно дольше… – Инспектор Крамер, как бы заклиная господина Керста, смотрел ему прямо в глаза. – Вы должны вспомнить это.

Господин Керст ударил себя по лбу.

– Да, точно! В самом начале вечера. Ее не было, когда заказывали ужин, и она вернулась назад, когда уже были поданы закуски.

– Как долго? – спросил инспектор Крамер так осторожно, словно боялся, что любое резкое слово собьет с толку его собеседника. – Примерно, как долго отсутствовала Лилиан Хорн?

– Примерно полчаса, да… не меньше, чем полчаса.

Когда Михаэль Штурм и Ева вернулись в воскресенье к вечеру с озера Бальденейзе, они нашли квартиру, где молодой судебно-медицинский эксперт жил со своей матерью, пустой.

«Раньше десяти не вернусь», – сообщала записка, которую пожилая женщина воткнула в прихожей за зеркало, – «еда в холодильнике».

Влюбленные не преминули воспользоваться неожиданной свободой, и отдались страсти. Затем Михаэль Штурм принял холодный душ, а Ева накрыла стол к ужину. После ужина они вместе все вымыли и убрали.

– Восхитительный уик-энд! – Ева по-детски наивными и сияющими глазами смотрела на своего возлюбленного.

Он чмокнул ее в кончик носа.

– Так прекрасно у нас могло бы быть всегда.

– Могло бы? – повторила она. – Это как?

– Если бы ты решилась выйти за меня замуж.

Ева энергично тряхнула темными кудрями.

– Нет, я этого не сделаю, пока у нас не будет собственной квартиры.

Михаэль Штурм вздохнул.

– Опять все та же заезженная тема. – Он убрал тарелки в буфет. – Как ты понимаешь, Ева, я не могу оставить мать.

– Да, да, я знаю, – нетерпеливо сказала Ева, – она все тебе отдала, мыкалась в жизни, оплачивала твою учебу и так далее и тому подобное. Но из-за этого она не может считать тебя своим рабом до конца жизни!