— Давай, Шарлотта, выкладывай. Ты не можешь скрывать от меня информацию.

— Ох, Рик, не знаю… я же не говорила, что мне что-нибудь известно. — Она посмотрела на Романа, в ее больших глазах читалась мольба. — Тебя кто-нибудь сегодня видел? Кто-нибудь, кроме нас, знает, что ты вернулся в город?

Он отрицательно покачал головой:

— Хотя городок маленький и вроде все на виду, вряд ли меня сегодня кто-нибудь заметил.

Роман нарочно старался не попадаться никому на глаза, хотя он сомневался, что Рику понравится, если он об этом скажет.

— Рик, если я и знаю что-то, я тебе ничего не скажу, если ты не пообещаешь мне две вещи. Во- первых, никогда не использовать информацию, которую ты от меня получишь, и, во-вторых, не говорить ни единой живой душе, что Роман вернулся в город сегодня вечером.

Рик густо покраснел.

— Это похоже на попытку подкупа полицейского.

Шарлотта округлила глаза.

— В таком случае я ничего не знаю. Приятно было с тобой встретиться, Рик. Спокойной ночи.

Роман понятия не имел, что происходит, но он собирался немедленно положить этому конец.

— Шарлотта, это нелепо. Если ты что-то знаешь, ты должна рассказать! А ты, Рик, пообещай сделать так, как она просила.

Рик расхохотался:

— Да, конечно.

— Во всех кражах трусов виноват Самсон. Но если ты кому-нибудь это скажешь, если ты его арестуешь, вызовешь на допрос, если ты хотя бы нахмуришь брови в его сторону, я буду все отрицать. Я не признаю, что хоть что-то тебе говорила. Я найму адвоката, и мы подадим на тебя в суд за преследование. Кстати, Рик, лично против тебя я ничего не имею, ты мне очень нравишься.

Шарлотта одарила ошарашенного Рика сладчайшей улыбкой.

Роман от такой улыбки, будь она адресована ему, наверное, упал бы перед ней на колени. К сожалению, Рик не был Романом и он был в ярости. Рик побагровел еще больше.

— Как, ты все это знала и скрыла информацию? Давно ты узнала?

— А что толку было бы об этом рассказывать? Самсон — совершенно безобидный старик, который на свой лад обо мне заботился. Я была к нему добра, вот он и решил в ответ привлечь интерес к моему магазину. А то, что в кражах обвинили Романа, вышло помимо его воли.

— Но пришлось очень кстати, — заметил Роман с усмешкой.

Ему в этой ситуации виделось нечто забавное, даже если Рик этого не видел. Его давняя школьная выходка сработала на пользу Самсону.

— То, что он делал, незаконно, — напомнил Рик. — Или ты об этом не подумала?

Шарлотта рывком выдернула свою руку из руки Романа и подбоченилась.

— Скажи, кто от этого пострадал? И скажи, кому станет лучше, если бедного старика ни за что посадят за решетку? Краж больше не будет, я тебе обещаю. Он больше этого не сделает.

Роман наклонился к ней и прошептал на ухо:

— Дорогая, ты бы лучше не давала обещаний, которые не можешь сдержать. Ты же не можешь контролировать этого старика.

Не больше, чем Роман мог контролировать самого себя — когда он вдыхал ее нежный аромат, а ее волосы щекотали его ноздри и щеку, возбуждая его. Роман подумал, что Рику самое время быстро удалиться.

— Рик, она права, и ты сам это знаешь. Если этого парня посадят, это не будет победой справедливости.

— Он больше не будет! Ну пожалуйста! — взмолилась Шарлотта нежным голосом.

Рик зарычал:

— Ну ладно. Поскольку у меня нет свидетелей, я не буду трогать Самсона, но если это повторится…

— Не повторится, — хором сказали Шарлотта и Роман. Роман думал о том, что им нужно вместе навестить «утятника» и убедиться, что он понял, как ему повезло.

— И поскольку Самсон взял на себя труд вернуть украденное, чтобы снять подозрения с Романа, которого нет в городе, ты Романа сегодня не видел! — решительно заявила Шарлотта. — После его отъезда неделю назад вы впервые встретитесь…

— Через двадцать четыре часа, когда я постучусь в твою дверь, — закончил за нее Роман. Он положил руку на спину Рика и подтолкнул его к двери. — Если кто-нибудь спросит, Шарлотта простудилась и не выходит из дома.

— Мне просто не верится, что все это происходит на самом деле, — пробормотал Рик, выходя в коридор.

— Рик Чандлер, ты хороший человек, — бросила ему вслед Шарлотта.

Рик повернулся.

— Я делаю это во имя любви.

Он и вы шел на лестницу, всю дорогу что-то бормоча себе под нос.

«Через двадцать четыре часа». Эти слова звучали у Шарлотты в голове, пока она закрывала за Риком дверь и возвращалась к Роману.

— Осмелюсь спросить: где ты намерен прятаться весь следующий день?

Двадцать четыре часа, снова подумала она. Очень долгий срок для двух человек, чтобы оставаться взаперти. Хоть в одиночестве, хоть вместе. И это все время, которое им осталось? Или у Романа на уме что-нибудь другое?

— У тебя очень уютная кровать. Конечно, она была бы еще уютнее, если бы со мной лежала ты.

Сердце Шарлотты снова зачастило.

— Расскажи мне про Вашингтон.

Роман протянул руку, Шарлотта и оглянуться не успела, как он привел ее в спальню, и вот уже они оба удобно устроились на ее двуспальной кровати. Настолько удобно, насколько это было возможно, когда она каждую секунду ощущала близость Романа, когда мягкая кровать так и манила лечь, а воздух между ними едва ли не гудел от сексуального напряжения.

— В Вашингтоне влажно и уже жарко. Это хорошее место для жизни. Там жизнь бьет ключом.

— Ты собираешься сменить место жительства? Перенести свою базу из Нью-Йорка в Вашингтон?

— Мне предложили место редактора. Но на этой работе у меня было бы меньше свободы…

— Для путешествий? — подсказала Шарлотта, уже чувствуя по его тону, что он отказал известной газете.

— Да. Я хочу иметь возможность посылать свою работу с ноутбука. А редакторская должность требует присутствия на рабочем месте, потому что редактор должен быть доступным для подчиненных. Слишком много времени сидеть за столом.

Шарлотта в задумчивости прикусила щеку.

— Я понимаю, почему тебе не подходит работа, при которой ты должен все время торчать в Вашингтоне. Ты привык путешествовать по свету, писать большие репортажи и все такое.