Как и он.

Взгляды, которые он бросал на нее сегодня, заставляли Лору чувствовать себя самой очаровательной в мире женщиной.

– Не понимаю. Откуда такой внезапный интерес? – спросила она.

– Вовсе не внезапный. Вы были моей спутницей на свадебной вечеринке, помните?

– Это было деловое свидание.

– Разве?

– Я думала, так оно и есть.

– Вы ошибались, – покачал он головой. – В тот день, когда вы прижали меня к стене, что-то сдвинулось. Я словно сорвался с якоря, на котором простоял много лет. Вы открыли мне глаза на Джорджи. – Легкая улыбка тронула его губы. – На случай если не заметили, я жил в постоянном напряжении. И только с вами сумел расслабиться. Я чувствую себя таким умиротворенным, Лора Моуди. Вы умеете меня успокоить. Да, и, кроме того, мне нравится ваше тело.

Лора разразилась смехом. Откуда столько обаяния? Неужели не достаточно, что он умен и красив?

– Это все неправда.

Пол ухмыльнулся и направил машину на узкую боковую улочку, огибающую озеро Стоун-Кэньон.

– Вы вернули мне дочь. Подарили новую карьеру. Почти боюсь признаться, но впервые за много-много лет я счастлив.

В его «лексусе» неожиданно стало слишком тесно и душно. И стало еще теснее, когда он свернул на темную немощеную дорогу и заехал в кусты. А когда заглушил двигатель, Лора села прямее.

– По какой причине мы здесь остановились?

– Надеюсь, что мы сможем заняться любовью.

– Вы шутите?

– Взгляните на все это с моей точки зрения. Я весь вечер хотел вас коснуться. И хотя определенно предпочитаю комфорт мягкого дивана, все же не могу ожидать, что вы пригласите меня, если даже на свидание не соглашаетесь. Поэтому приходится импровизировать.

– Пол, я ваш агент! Назовите меня безумной, но моя политика – никогда не спать с клиентами.

– Будь я на вашем месте, вел бы ту же политику. Но давайте сделаем это, только чтобы посмотреть, как все пройдет.

Лора знала, как все пройдет. О Боже, еще как знала! При каждой новой встрече ей все труднее становилось игнорировать его сексуальный магнетизм, но очень не хотелось портить Полу так удачно начавшуюся карьеру.

Фары, освещавшие заросли чапараля и карликового дуба, внезапно погасли. Их окутала мягкая, теплая тьма.

– Понимаете, в чем дело… – Он расстегнул ремень безопасности. – Много лет я жил, руководствуясь логикой, и, откровенно говоря, ничего особенно хорошего из этого не вышло. Но теперь я актер, что официально делает меня маньяком, и могу делать все, что пожелаю. А я хочу… – Пол наклонился и прижался губами к губам Лоры. – Хочу этого…

Все, что ей следовало сделать, – отвернуться. Вместо этого она позволила себе наслаждаться его вкусом… запахом…

Пьянящий, кружащий голову прилив…

Лора запустила руки в волосы Пола, крепко его поцеловала и отстранилась:

– Приятно. Но больше этого не делайте.

Собственно говоря, Пол не ожидал ничего иного. Но надеялся. Он погладил ее щеку.

Она не поверит, если он скажет, что влюбился в нее, поэтому лучше промолчать. Он и сам с трудом в это верил. В пятьдесят два года он наконец снова влюбился в женщину, которую знал сто лет. Даже когда она позволяла ему всячески третировать ее, его влекло к ней. Он всегда любил женщин с мягкими, соблазнительными телами и спокойным нравом. С мягкими волосами и глазами цвета арманьяка. Умных, независимых женщин, которые знали, как самим проложить себе дорогу. Обладавших хорошим аппетитом, предпочитавших личное общение, а не разговор по сотовому. Тот факт, что он не позволял себе сблизиться ни с одной женщиной, обладавшей подобными качествами, только подтверждал намерение держаться подальше от всех тех беспорядочных эмоций, которые едва не уничтожили его. Но хотя Пола влекло к Лоре, он не уважал ее до того момента, пока она не стала противоречить ему на каждом шагу. Своей цельностью, решительностью, неравнодушием она нашла дорогу к его сердцу. Все окончательно решилось, когда она напомнила ему, что он актер. Она знала, что ему нужно, еще до того, как он понял это сам.

За последние недели он словно родился заново. Иногда он едва держался на ногах, как новорожденный жеребенок, иногда преисполнялся чувства собственной правоты, но в целом был удовлетворен собой и жизнью. Омрачала только тревога за Джорджи и неотвязное беспокойство, что он не сможет преодолеть те очень разумные барьеры, которые Лора стремилась перед ним установить. Но у него был свой план, и сегодня он сделал первый ход, дав ей понять, что их объединяет не только бизнес. Ничего внезапного и поспешного. Он не собирался сразу открывать ей душу. Здесь поможет только терпеливое упорное преследование.

Сумочка соскользнула с коленей Лоры, и, нагнувшись за ней, она ударилась головой о «бардачок». Все планы Пола тут же вылетели из головы, и, как во сне, он услышал собственный голос:

– Лора, я люблю тебя, – произнес он, и был так поражен своими словами, что почти пропустил мимо ушей ее смех. – Понимаю, это безумие и можешь мне не верить, но это правда.

Смех стал еще веселее.

– Никогда не думала, что вы такой прекрасный актер. Неужели воображаете, будто я попадусь на эту удочку?

Все еще смеясь, Лора потерла лоб и взглянула ему в глаза. Постепенно смех замер. Губы ее чуть приоткрылись, и тут она сделала то, что воистину шокировало Пола. Она прочитала его мысли.

– Господи Боже, вы это серьезно?!

Он кивнул, не в силах говорить.

Прошло несколько долгих секунд. Он дал ей столько времени, сколько понадобится, чтобы прийти в себя.

Бретелька лифчика привычно соскользнула с плеча. Лора моргнула.

– Но я не влюблена в вас. Да и как это можно? Я почти вас не знаю. Но Боже мой, я хочу вас и клянусь, если это не сработает, а вам придет в голову уволить меня, я… – Она быстро отстегнула ремень. – Я сделаю так, что все агенты города занесут вас в черный список. Это ясно?

– Ясно, – успел сказать Пол. И едва он это произнес, Лора его атаковала.

И это было великолепно. Она сжала его лицо ладонями и припала к губам. А когда предложила сладкий кончик своего языка, волна нежности сделала его возбуждение еще более мощным. Пол извернулся и сумел положить ногу на ее бедро. Ее растрепавшиеся волосы задели его щеку. Поцелуй стал еще более страстным.

Пол сжал ее крепче. Ее тело под тонким шелком платья было поэмой чувственности.

– Я люблю тебя, – прошептал он, окончательно отбросив свой стратегический план.

– Ты псих.

– А ты – сплошной восторг.

Он с семнадцати лет не занимался ничем подобным в машине, и с тех пор удобнее здесь не стало.

Он нашарил молнию платья и как-то сумел расстегнуть. Руки скользнули по ее спине и коснулись лифчика.

– Это безумие, – застонала Лора.

Джорджи никак не могла решить, что теперь делать. Она лежала на шезлонге из тикового дерева, под солнцем позднего дня, заливавшим белое каменное патио. Сегодня вторник. Она приехала в Мексику ровно шестнадцать дней назад. И заставит себя вернуться в Лос-Анджелес еще до конца недели, вместо того чтобы остаться здесь навсегда, как хотелось бы. Или до тех пор, пока не сообразит, что делать со своей жизнью. Вот только, сидя перед купленным несколько дней назад компьютером, она не могла ни на чем сосредоточиться. Слишком болело сердце.

Парочка гекконов нырнула в тень. Вдалеке белели лодки. Ветровые стекла сверкали на солнце.