А если она беременна? При этой мысли у нее свело живот. Если беременна, то ей придется принимать их благотворительность до тех пор, пока не родиться ребенок. Это будет невыносимая жертва, но когда она родит, она сможет оставить ребенка под защитой этих состоятельных людей, зная, что они прекрасно о нем позаботятся. И тогда она сумеет вернуться к своей прежней свободной жизни.

Признав поражение, ее плечи опустились, когда она обратно натягивала коричневое платье. Это вызывало у нее отвращение, но она была вынуждена принять тщеславную благотворительность Констанс Пэйл. По крайней мере, никто и никогда не узнает, что она подслушала этот женский разговор. Так, она могла спасти остатки своей гордости.

Когда девушка сердито запихивала зеленое платье назад в узел с пожитками, ее рука скользнула по ножу, который она стащила из кухни Саймона. Она задумчиво вытащила его и положила на покрывало. Пока Ноэль находилась в этом доме, у нее был по крайней мере один друг! Оторвав неровную полосу от ее сорочки, она привязала к ноге оружие, а затем, с неохотой повернувшись к двери, решила пойти и поговорить с ней.

— Я сделаю так, что эта женщина не захочет спешить с осуществлением своего христианского долга, — пообещала Ноэль, глубоко вздохнула и снова прошла через холл.

Она штурмовала дверь Констанс, три раза сильно по ней ударив.

— Входите, — прозвучал голос хозяйки.

Гостиная Констанс и смежная с ней спальня были изысканного розового и сладкого зеленого оттенка. Бенджамин сам купил эти вручную разрисованные обои в Кантоне[9], и подарил своей жене на юбилей. До самого верха расписанного деревянного потолка по стенам взбирался филигранный бледно-зеленый бамбук. Крошечные фигурки, одетые в розовые халаты в виде раковин, держали легкие зонтики, сложенные из бумаги на уровне глаз. Стояли лакированные сундуки, китайские вазы и фарфоровые фигурки. Такие же розовые фигурки с обоев повторялись на шелковом балдахине и чиппендейльской кушетке[10], на которую облокачивалась Констанс.

Она утопала в лаймово-зеленой пене из лент и в море кружев, которые мягко зашелестели, когда она отложила в сторону некие бумаги, которые изучала.

— Ноэль, дитя мое, я рада вас видеть. Надеюсь, что вы хорошо спали. — Ее носик подобающе сморщился, когда она тепло улыбнулась своей гостье, тщательно скрывая душевную боль, которая возникала каждый раз при виде подавленного и измученного лица девушки.

— Я хорошо спала, — натянуто ответила Ноэль.

— Присаживайтесь, моя дорогая. Мне нужно так много с вами обсудить. — Золотой браслет с крупным жемчугом сверкнул на руке Констанции, когда она указала на стул рядом с ее тахтой.

Ноэль сидела напряженно, не позволяя своей спине коснуться стула.

— Вы выглядите лучше, отдохнувшей с прошлой ночи.

Какая же она лгунья, презрительно подумала Ноэль. Неужели она думает, что я не смотрелась в зеркало?

— Знаете ли, мы здесь живем очень просто, — четко продолжала Констанс, — итак, вам нет необходимости волноваться о толпе людей, которая может к нам нагрянуть. Думаю, что это очень утомительно стараться поддерживать беседу с кем-то, кого вы абсолютно не знаете.

Констанс медлила, явно ожидая какого-то ответа от своей гостьи, но Ноэль хранила каменное молчание. Глаза Констанс в уголках немного сузились, но она продолжала свой монолог, в столь же очаровательной манере, с какой говорила с того самого момента, когда Ноэль вошла в комнату. — Позвольте мне познакомить вас с нашим повседневным укладом, чтобы вам было здесь уютно. Завтрак подают в вашей комнате всякий раз, когда вы об этом попросите. Ланч — в час дня, а обед — в семь вечера. Их мы проводим в столовой. Чай — в четыре часа. Я хочу, чтобы вы отдыхали и хорошо проводили время, пока будете здесь гостить, моя дорогая. Чувствуйте себя, как дома, исследуйте дом и сады. Они в это время прекрасны, ведь почки только начинают раскрываться.

Ноэль больше не могла терпеть лицемерия Констанс.

— Вы нарушили наш уговор, — решительно заявила она.

— Что? — Констанс внимательно посмотрела на Ноэль со слегка насмешливым выражением на лице, но во всем остальном, казалось, что она совершенно спокойно отнеслась к обвинению.

В огромных глазах Ноэль были мука и гнев от раны, которая разрывала ее изнутри. Больше всего на свете ей захотелось накинуться на эту женщину, бросить ей вызов. У вас не было никакого права рассказывать обо мне, но вы это сделали! Я не нуждаюсь в вашей жалости. И сама могу о себе позаботиться.

Но эти слова так и остались невысказанными. Вместо этого, она окинула Констанс холодным взглядом.

— Вы сказали Летти, кто я такая. Она назвала меня «миссис Коупленд», когда этим утром принесла поднос с моим завтраком. У нас был уговор, а вы его нарушили.

Констанс спокойно посмотрела на Ноэль.

— Я не говорила Летти о том, кто вы. Должно быть, она подслушала часть нашего разговора в библиотеке.

Неуверенная, действительно ли Констанс сказала ей правду, Ноэль усилила свое наступление.

— И, тем не менее, вы обещали мне, что ни один человек не узнает, что я его жена. А теперь об этом будет знать каждый.

— Нет, Ноэль, этого не будет.

— И как же вы собираетесь с этим справиться? — ее голос сочился ядом. Ноэль показалось, что она заметила боль, отразившуюся в глазах Констанс, и мгновенно смутилась. Не будь глупой, ругала она себя. Эта женщина была так же талантлива, как и любая актриса Лондонского театра. Она не способна к настоящим чувствам.

Словно подтверждая точку зрения Ноэль, Констанс опустила глаза и стала спокойно заново завязывать ленту, которая развязалась спереди на ее платье. Когда она заговорила, ее голос звучал беспристрастно.

— Только Летти и миссис Финч, женщина, которая у меня служит домоправительницей и кухаркой, знают, кто вы, но даже они не имеют представления о вашем прошлом. Их обеих я знаю уже долгое время, и они, безусловно, заслуживают доверия. Я дам указания миссис Финч относительно того, каким образом необходимо объяснить ваше присутствие остальным слугам. Будьте уверены, что не позднее, чем через сорок восемь часов придуманная мной история будет обсуждаться в каждой деревне и в каждой семье.

— Какая история? — подозрительно спросила Ноэль.

— Что вы племянница Саймона, Ноэль Дориан, — начала было Констанс.

Ноэль ее резко прервала.

— Нет, я не хочу, чтобы кто-нибудь знал мое настоящее имя.

— Отлично. Тогда, возможно, вы могли бы использовать свою фамилию Дориан в качестве имени. Я полагаю, что это звучит более аристократично. А также, вам будет легче откликаться на знакомую фамилию.

Констанс приняла молчание Ноэль, как согласие.

— А теперь, на счет фамилии… — Она постукивала тонким пальчиком по подбородку, пока обдумывала варианты.

— Поуп. Дориан Поуп. — Это звучало как утверждение, а не просьба.

В ответ, Констанс улыбнулась.

— Замечательно, просто замечательно. Как вы додумались до этого?

— Это имя одного человека, которого я когда-то знала.

Констанс благоразумно воздержалась от каких-либо вопросов, хотя это вызвало ее любопытство.

— Хорошо. Вы племянница Саймона, Дориан Поуп, падчерица его брата. На самом деле, у Саймона нет никакого брата, но в Лондоне об этом никто не знает. — Поднявшись с тахты, она ходила по комнате и в то время рассказывала историю, изящно жестикулируя руками.

— Вы родились в Индии. Когда вы были совсем маленькой, вашего отца убили на границе во время перестрелки. Позже, брат Саймона, который был инженером в «East India Company», женился на вашей