– С чего ты взяла?! Ничего я не собираюсь. Просто у Пьера гостиница в Гондурасе, там можно нырять с аквалангом...
– Надеюсь, ты не собираешься рвануть за ним в Гондурас? Это же чистый бред! Слушай, тебе сколько лет? Ты, как дурочка, собираешься пуститься ее все тяжкие с этим твоим Доди аль-Фаедом! Тоже мне, Казакова... Он, поди, недавно с дерева спустился. Ты представь, что с тобой будет? Он же запрет тебя в четырех стенах – будешь сидеть дома, боясь без разрешения и шагу ступить, а он будет колесить по миру и хватать за задницу актрисок!
– Не буду я сидеть дома. Никуда он меня не запрет. Ты его не знаешь!
– А ты, можно подумать, знаешь! И давно? Оливия, езжай домой, Христа ради! У тебя и так проблем по уши. Займись-ка лучше карьерой – то, что делаешь своими руками, ни один мужик не отнимет!
– А если он из «Аль-Каиды»? Может, я такой материал упущу...
– Если он из «Аль-Каиды» – тем более, надо делать от него ноги. Знаешь ли, когда отрежут голову, будет уже не до карьеры. Не дури... Я ведь не собираюсь красть у тебя материал...
– Извини... это я сорвалась тогда... – растерянно пробормотала Оливия.
– Да ладно, проехали.
– Слушай... Я же не собираюсь быть с ним до гробовой доски... Я думала, я немного...
– Ага! Знаешь, чтобы немного переспать, в Гондурас ездить не надо. Садись-ка на самолет – сегодня будешь в Хитроу, а завтра увидимся.
Такси обогнуло бетонную надолбу и остановилось у входа в аэропорт.
– Приехали. Международная терминал, – объявил водитель. – Какой самолет нужен?
– Да-да, я здесь выйду.
– Слушай, нельзя же каждому мужику на шею вешаться! – Кейт вошла в раж.
– Да? А кто дважды замужем был – я? – выпалила Оливия, пытаясь прижать трубку плечом, чтобы не упала, расплатиться с водителем, вылезти из машины и не вытрясти содержимое сумочки на асфальт.
– И что? Тоже мне... Тебя просто смерть родителей тряхнула, а так... выскочила бы замуж в двадцать лет, как все твои одноклассницы, и все дела...
И тут Оливия вдруг догадалась:
– Ты не поругалась с Домиником? – задавая этот вопрос, она жестами пыталась объяснить водителю, что протянутый ею полтинник вовсе не означает, что ему полагается двадцатка чаевых.
– Ненавижу ублюдка!
– То есть история в разгаре... Любовь, ненависть – все одно. Тебе никогда не говорили: противоположность любви называется равнодушие?
– Не наезжай. Да, да, я его ненавижу! Но мы говорили о тебе. Самолет из Лос-Анджелеса прилетает в Хитроу в три утра. Я проверю...
– Ладно, я позвоню, – неуверенно пробормотала Оливия, направляясь к дверям аэропорта.
Мисс Джоуз любила путешествовать одна: в пути минимум вещей, отвечаешь только за себя. Она чуть улыбнулась, когда автоматические двери распахнули перед ней створки. Как они узнали о ее приближении? В эти моменты Оливия всегда чувствовала себя такой важной.
Вдоль стены тянулся ряд пластиковых кресел. Оливия присела на одно из них. Вокруг царила обычная аэропортовская сутолока. Какая-то семья – на лицах нервное ожидание, на ногах – кроссовки, все в светлых куртках – дешевая униформа туристов. Вцепились в свои сумки, испуганно сбились в кучу и затравленно озираются, будто все вокруг – враги. Толстая мексиканка с младенцем на руках, покорно семенящая за своим парнем. Парень явно чем-то рассержен. Оливия задумалась о словах Кейт. Неужели все дело в смерти родителей? И если бы не катастрофа, не было бы никакой Оливии Джоулз, а была бы Рейчел Пиксли – серая мышка, живущая серенькой жизнью, как все? Нет! Нет! Жизнь не бывает серенькой. Безумной, ненадежной, все время готовой подсунуть тебе дешевку – да! Но... Найдешь ты в этой жизни кайф или нет – зависит только от тебя!
Она выудила из сумки распечатку последнего письма, пришедшего на компьютер перед самым отъездом в аэропорт, и еще раз перечитала текст:
От: editor@eIan.co.uk
Тема: Пьер Феррамо
Дорогая Оливия,
сегодня утром с нами связался сам мистер Феррамо. Он объяснил нам, что его сотрудники допустили непростительную ошибку, поставив под сомнение твою профессиональную репутацию, и он крайне сожалеет о случившемся. Он отзывался о тебе в превосходной степени и просил нас исправить создавшуюся ситуацию, чтобы ты продолжила работу над статьей.
У меня просто нет слов для извинений, настолько мы были не правы. Мы получили твой текст – прекрасный материал. Думаю, его вполне достаточно для статьи. Хочешь ли ты дальше работать над ней или хочешь заняться материалом о погружении с аквалангом в Гондурасе – мистер Феррамо упомянул о подобной возможности? Если хочешь, текст про актрис могут доработать наши редакторы – конечно же, твоя подпись тоже будет под материалом. Дай знать, что ты решила.
Еще раз прими мои извинения. В надежде на плодотворное сотрудничество в будущем,
Оливия убрала письмо в сумочку и достала компьютерную распечатку с расписанием авиарейсов из Лос-Анджелеса. В 20.50 был рейс «Вёрджин» на Лондон, а в 20.40 – «АэрМексико» на Ла Сейба, Гондурас, с промежуточной посадкой в Мехико Сити. Нужно было на что-то решиться.
23
Увы, как раз решиться-то Оливия и не могла. Она заблудилась в Стране Сомнения – землях, опасных для любого странника, – там можно блуждать неделями, взвешивая «за» и «против», шансы и расклады, погружаясь в тину размышлений, как в болото. Единственное спасение в такой ситуации – решиться, неважно, на что, только тогда можно обрести свободу и взглянуть на происходящее со стороны.
Сосредоточенно нахмурившись, она пробежала глазами табло вылетов, ища рейс на Лондон: Акапулько, Белиз, Богота, Гвадалахара, Гватемала, Канкун, Каракас, Ла-Пас...
Она открыла путеводитель по Гондурасу. «Это истинный рай: пляжи с белым песком, покрытые тропическим лесом горы, прозрачная вода Карибского моря. На островах Ислас-де-ла-Баия любителей дайвинга ждут красивейшие подводные пейзажи».
Хм... Оливия стала листать брошюру, ища остров Попайян, где находится курорт Феррамо для аквалангистов.
«Самый маленький из островов архипелага, Попайян перенесет вас на полвека в прошлое и покажет Карибы пятидесятых годов. Большая часть жителей метисы, в их жилах течет кровь чернокожих, карибов, латиноамериканцев и белых – прямых потомков ирландских пиратов с затонувших здесь некогда кораблей. Центр светской жизни, куда стекаются все новости, – единственный в деревне бар «Ведро крови».
Глаза Оливии загорелись. Потрясающе! Но она тут же вспомнила предостережение матери: никогда не поддавайся эмоциям, за это можно дорого заплатить. И взяла другую брошюру, об «Аль-Каиде». Брошюра открылась на заложенной странице, глава называлась «Такфиры» [14].
