На лицах обеих принцев отразилось жестокое разочарование.

– Тем более, – добавил Ллэндон, – как можно выбрать одного из вас, не оскорбив другого?

Рассуль звонко расхохотался – словно зазвенел весенний горный ручей. Следом засмеялись и остальные эльфы. Даже Блориан и Дориан улыбнулись, шутливо толкнув друг друга локтями.

– Я благодарю тебя, Амлин, – продолжал Ллэндон, – но ты тоже не поедешь.

– Но почему? – воскликнул менестрель.

– Вспомни, дорогой Амлин, чему ты меня учил, – вмешалась Ллиэн. – Благодаря тебе я говорю на языке гномов и гоблинов. Ты обучил меня и пению. Я твоя ученица, благородный Амлин, и я тебе признательна. Многое из того, что ты знаешь, осталось мне неизвестно, но ведь в конце концов речь идёт лишь о том, чтобы отправиться в королевство гномов, а не в Чёрные Земли.

Менестрель покачал головой и взглянул на королеву с улыбкой, выражающей восхищение и сожаление.

– И тебе я скажу то же самое, Кевин-лучник, – продолжала она. – Тебе, кто потратил столько времени, чтобы научить меня языку тетивы, лука и стрел…

Кевин, в свою очередь, склонил голову и опустил взгляд. Затем он снял с плеча колчан и протянул его Ллиэн.

– Моя королева, возьмите хотя бы эти стрелы.

Ллиэн заколебалась, но приняла дар лучника. Все собравшиеся знали об этих легендарных серебряных стрелах Кевина, выкованных в Древние времена Гвидином Старым, но никто в точности не представлял себе их магических свойств. Но об одном было известно точно: те, в кого попадали эти стрелы, никогда не выживал, а следов от ран не оставалось.

Кевин поклонился, словно затем, чтобы прервать благодарственную речь своей ученицы. К горлу его подступил комок, и он едва не всхлипнул. Остальным трудно было представить, что значили для Кевина его стрелы.

– Я благодарю тебя, Лилиан, – продолжил Ллэндон, – но я не уверен, что твоя ловкость может пригодиться. Речь идёт не о том, чтобы неслышно подобраться к защитному укреплению, или вскарабкаться на крепостную стену, или обезоружить часового, – хотя все это ты отлично смог бы проделать.

Твои услуги скорее понадобятся вооружённому войску, а не небольшому отряду, который не собирается воевать.

Лилиан улыбнулся комплименту и поклонился.

– Тогда остаюсь только я, – сказал Тилль, не повышая голоса. – Я знаю Гаэля. Он мой друг. Я не верю, что он убил бородача, но, если и в самом деле убил, значит, у него была веская причина это сделать. Я смог его найти, и он согласится со мной говорить.

Ллэндон кивнул и вопросительно взглянул на Ллиэн и Рассуля, которые ответили молчаливым согласием.

– С тобой, мой друг, королева будет в безопасности, – подтвердил он. – А теперь отдохнём. Завтра вы вернётесь в город людей. А мне ещё нужно поговоригь. с Ламом и попросить его выбрать лошадь для королевы.

Эльфы вышли из шалаша, оставив Ллэндона наедине с женой, и ночная тишина, нарушаемая лишь мрач – ным уханьем потревоженной совы, пролегла между ними. Горло у Ллэндона сжалось, и он смотрел на Ллиэн не находя слов. В ночной темноте, ещё усугубляемой сумраком шалаша, человек не смог бы ничего разглядеть, но эльфы, дружные с Луной, видят в темноте как кошки. Взгляд Ллэндона был похож на взгляд утопающего.

– Мне нужно всего лишь найти Гаэля в Каб-Баге, – прошептала Ллиэн. – Ничего страшного…

Ллэндон печально улыбнулся.

– Ты думаешь? Не знаю… Да, конечно… Однако после отъезда из Лота я всё время чувствую тяжесть на сердце… как будто нам больше не суждено увидеться…

Ллиэн погладила его по плечу. Все эльфы их клана знали о видениях Ллэндона и относились к этому с почтением. Они слишком сильно верили в магию и в сны, чтобы пренебрегать предчувствиями.

– И потом, я сомневаюсь, что Гаэль все ещё в Каб-Баге, – продолжал Ллэндон. – Что ему там делать? Мне остаётся полностью положиться на Тилля. Я не знаю Гаэля и не представляю, на что он способен. Эльфы болот…

Он замолчал на полуслове, решив не говорить о тех затруднениях и чувстве неловкости, которые испытывало большинство эльфов при редких встречах со своими полудикими собратьями. Даже Рассуль был порой таким непредсказуемым…

– Кое-что мне непонятно в этой истории… Гномы обвиняют его в убийстве Тройна – такое действительно могло случиться. Серые эльфы презирают гномов, и особенно тех, кто живёт в горах. Если бы речь шла о схватке или даже внезапном нападении, я бы мог без труда в это поверить, но в историю о воровстве!.. Убить короля Чёрной Горы только ради того, что бы украсть у него кольчугу, пусть даже серебряную… Это уж слишком. Да это просто безумие!

– И что, по-твоему, случилось на самом деле? – спросила Ллиэн.

– Поди пойми этих гномов. Возможно, дело во внутренней распре между их правителями. Кто знает, может быть, кто-то из них захотел унаследовать престол и организовал это убийство с помощью Гаэля или нанял его исполнителем… Возможно, все даже серьёзнее. Если Гаэль действительно смог проникнуть в Казар-Ран, если он в самом деле убил Тройна и украл кольчугу, значит, это гораздо более ценное сокровище, чем кажется… Тебе придётся в этом разобраться… и не особо полагайся на гномов.

Ллиэн слегка опустила веки в знак согласия, но её ободрительная улыбка ничуть не успокоила Ллэндона.

– Есть и ещё кое-что, – нерешительно сказал он. – Тебе не стоит доверять также и Тиллю, я его