факты, а на голое стремление оправдать сотрудничество с буржуазией. Факты за себя отомстили. В Китае не нашлось такой буржуазии или такой части буржуазии, которая согласилась бы вести революционную борьбу с феодализмом, т. е. с самой собою. Вот почему при приближении революционных войск к Сва-тоу Гоминьдан удирает, унося синее знамя под мышкой и билет Коминтерна в кармане.

16. Борьба за аграрную революцию есть борьба против буржуазии, значит, против Гоминьдана. Ни одна часть буржуазии не поддержала и не поддержит этой борьбы. В деревне главным по своей многочисленности врагом будет джентри, кулак, мелкий земельный собственник. Отказ от экспроприации мелких эксплуататоров, кулаков, означал бы в Китае отказ от аграрной революции. Аграрная революция в Китае — не по Бухарину, а на деле — есть антибуржуазная революция. Поэтому — и только поэтому — провалилась схема Мартынова—Бухарина. Но это и значит, что аграрную революцию завершит пролетариат, ведущий за собою бедняцкие массы китайской деревни, т. е. 80, 90 и более процентов крестьянства — в прямой и непосредственной борьбе против буржуа, против землевладельца, против кулака и против их политической фирмы, Гоминьдана.

17. Этим определяется постановка вопроса о революционной власти.

Опыт с Чан Кайши означал провал идеи блока всей «буржуазной нации» в борьбе против империализма и феодализма.

Опыт с Ван Цзинвеем означал провал блока «революционной демократии» в духе Керенского— Церетели.

Сейчас дело идет для пролетариата о том, чтобы отвоевать у «революционной демократии» бедняцкие низы города и деревни и повести их за собою для завоевания власти, земли, независимости страны и лучших материальных условий жизни для трудящихся масс. Другими словами, дело идет о диктатуре пролетариата.

18. Лозунг демократической диктатуры пролетариата и крестьянства, если бы он был выдвинут, скажем, в начале Северного похода, в связи с лозунгом Советов и вооружения рабочих и крестьян, сыграл бы гигантскую роль в развитии китайской революции, обеспечил бы совершенно другой ход ее, изолировал бы буржуазию, а затем соглашателей и привел бы к постановке вопроса о диктатуре пролетариата в условиях, неизмеримо более благоприятных, чем нынешние. Но историю назад не повернешь. Буржуазия отошла от революции по собственной инициативе — в обстоятельствах, выбранных ею и наиболее благоприятных для нее. Точно так же и соглашатели. Так как мы боялись своевременно изолировать их, то они с успехом изолировали нас. Это всегда так бывает — и притом не только в Шанхае, но и в Эдинбурге, как показывает последний конгресс трэд-юнионов. Но, так или иначе, отход от революции буржуазии, крупной, средней и верхов мелкой в городе и деревне, включая интеллигенцию, есть свершившийся факт. В этих условиях лозунг демократической диктатуры пролетариата и крестьянства — при новом революционном подъеме — окажется слишком неопределенным и бесформенным. А всякий неопределенный и бесформенный лозунг в революции становится опасным для революционной партии и угнетенных масс. Можно почти не сомневаться, что под лозунгом демократической диктатуры пролетариата и крестьянства, придав ему соглашательский характер, встанет завтра Сталин. Было бы неправильно думать, что Сталин и Бухарин поняли свои ошибки. Ход событий в Китае толкает их влево, но сами они упираются и тянут вправо. Они будут и впредь стремиться притупить задачи и прикрыть «изолированность» пролетариата блоком с двумя последними праведниками Гоминьдана — с женой Сунь Ятсена или с его племянником. Такого рода верхушечные, сейчас уже чисто маскарадные, блоки будут, однако, требовать со стороны партии пролетариата вполне реальных жертв в смысле отказа от решительных лозунгов и решительных методов борьбы. Жена Сунь Ятсена может обойтись китайской революции немногим дешевле, чем Чан Кайши и Ван Цзинвей.

19. Если революционное движение разрастется, дальнейший успех войск Хэ Луна и Е Тина неизбежно толкнет часть левых соглашателей на путь «блока» с революционными силами с целью овладения движением и нейтрализации его. Соглашатели смогут прийти к этой цели именно под лозунгом демократической диктатуры пролетариата и крестьянства — для того чтобы тем вернее снова, на более высоком этапе, подчинить себе пролетариат, сузить размах движения и подготовить новое, третье по счету, крушение.

Своевременно не примененный ленинский лозунг демократической диктатуры пролетариата и крестьянства не может быть механически перенесен на третий этап, слагающийся на новом соотношении сил. Надо ясно понять, что после опыта с Гоминьданом вообще и с левым Гоминьданом в отдельности, исторически запоздалый лозунг станет орудием сил, действующих против революции. Для нас же дело идет уже не о демократической диктатуре пролетариата и крестьянства, а о диктатуре пролетариата, опирающегося на неисчерпаемые бедняцкие массы деревни и города — о диктатуре, которая ставит себе целью разрешение наиболее неотложных и жизненных задач страны и ее трудящихся масс и которая при этом неизбежно переходит на путь социалистических вторжений в отношения собственности.

20. Задача компартии состоит прежде всего в создании революционной армии». Надо строить регулярную красную армию на основе фактически развертывающегося движения рабочих и крестьян. Принцип наемничества надо заменить принципом правильного классового набора. Органами этого набора должны быть профессиональные союзы и крестьянские союзы под руководством Советов и компартии. Надо умело и настойчиво включать партизанские отряды крестьян (красные пики и пр.) в регулярные ряды. Надо правильно решить вопрос о командном составе на основе всего опыта как русской, так и китайской революций. Из армии должны беспощадно изгоняться эксплуататорские и контрреволюционные элементы.

21. Задача прокормления армий и городов ставит вопрос продовольственной политики. Разрешение этого вопроса в условиях гражданской войны и блокады немыслимо без мер железной продовольственной дисциплины, без овладения продовольственными запасами крупных землевладельцев, кулаков и спекулянтов и без нормировки потребления в том или другом виде.

22. Гражданская война на данной стадии немыслима в Китае без раскулачивания кулака.

23. Важнейшей частью практической программы Советов и революционных армий остаются те самые задачи, которые оппозиция формулировала не раз, в частности, на майском пленуме Исполкома Коминтерна[292].

Земли у помещиков — крупных и мелких — отбирать немедленно, по мере продвижения армий или успеха местных восстаний. Реакционную бюрократию искоренять немедленно. С изменниками, контрреволюционерами, агентами Чан Кай-ши и Ван Цзинвея расправляться на месте.

24. Вопросы промышленности и транспорта встанут перед революционной властью ребром. В одной из своих бесчисленных речей о Китае Бухарин плаксиво жаловался на саботаж буржуазии, которая вывозит капиталы, не оставляет оборотных средств и тем создает великие трудности, с которыми не хочет-де считаться оппозиция. Никаких способов для преодоления этих трудностей Бухарин не предлагал. Общая же ссылка на трудности для оправдания своей дряблости является обычным приемом оппортунизма. Совершенно очевидно, что в условиях гражданской войны помешать буржуазии саботировать хозяйство, прежде всего промышленность и транспорт, можно не увещаниями, а мерами диктатуры. Организованный пролетарский контроль над промышленностью в тех случаях, когда он осуществим, взятие рабочими предприятий во всех тех случаях, когда иначе нельзя обеспечить непрерывности производства. То же в отношении железнодорожного и водного транспорта. Словом, общая установка должна быть на переход важнейших, т. е. наиболее для этого подготовленных предприятий промышленности и транспорта, в руки советского государства. Необходимые этапы, необходимые подготовительные организационные меры должны быть рассчитаны в соответствии со всей обстановкой — в зависимости от общего хода развития революции, силы пролетарских организаций, силы сопротивления врага и пр.

Разумеется, все это в первую голову относится к иностранным концессиям.

25. Найдутся филистеры, которые станут кричать о нашем утопизме, о нашей ультралевизне и пр. и пр. На это прежде всего ответим, что мы и по отношению к Китаю не собираемся строить социализм в отдельной стране. Китайская революция не есть самостоятельное, изолированное событие, которое должно в рамках Китая найти разрешение всех поставленных революцией задач. Китайская революция есть звено той цепи, в которую другими звеньями входят: Советский Союз, предстоящие империалистские войны, предстоящие пролетарские восстания и пр., словом, цепи войн и революций, составляющих содержание нынешней империалистской эпохи. Именно эпоха империализма довела до такой остроты классовые