означает экономическую катастрофу и приводит к безграничной нищете, то, простите, мне жаль, что я не могу согласиться с такой логикой.
Но вернёмся к нашему конкретному случаю. Что же честнее: пространно рассуждать о неприкосновенности военных облигаций и в то же время задавить народ неслыханным налоговым прессом? Или же, если бы у министра финансов нашлось бы мужество появиться перед народом, открыто заявить: я не могу заплатить проценты по военным облигациям, или могу, но лишь в том случае, если я от вас же и соберу точно столько налогов? Что тогда, во время войны, мне обязательно нужно было иметь деньги, — что мне только не приходило в голову, — и вот таким образом я придумал обман с высокодоходными военными обязательствами. Прости меня, любимый народ, ведь это всё делалось для тебя, но давай больше не будем играть в прятки: я, государство, больше не буду платить проценты — а ты, налогоплательщик, больше не должен платить налоги на эти проценты.
Это существенно упростит наши дела, мы сэкономим на громадном налоговом аппарате, то есть массу денег и рабочей силы.
Я долго размышлял над последствиями раскрытия этого обмана, и считаю абсолютно обоснованным оценить их.
Скажем о том круге лиц, которые бы пострадали, — это те, кто получал по своим налоговым декларациям более 30.000 марок ренты. По баварским налоговым декларациям это 822 человека, т. е. 0,4 % налогоплательщиков. Во всей же Германии это число составит приблизительно 10.000 человек из верхов.
Теперь хотелось бы совсем кратко прояснить важнейшие стороны нашего революционного требования, а именно, мы хотим рассмотреть эти вопросы сначала с нашей национальной точки зрения.
Для начала необходим четкий взгляд на наше сегодняшнее положение. Государственный секретарь Шиффер в одной из своих больших речей в Берлинской торговой палате назвал его «необозримым». Это верно лишь отчасти. Обозримы огромная задолженность нашего народного хозяйства, неслыханное обесценение наших платежных средств, короче, тот факт, что за одну ночь мы стали бедным народом.
А вот тот груз, который лег на нас в результате заключения мира, он действительно необозрим. Уже имеющиеся долговые обязательства составляют, как мы уже знаем, почти 250 миллиардов. Допустим, Антанта в какой-либо форме взыщет с нас еще 50 миллиардов в возмещение военного ущерба, тогда это уже вместе составит 300 миллиардов долгов.
Как ни тяжело уложиться в узкие рамки этого описания, но мы должны все-таки здесь сказать еще несколько слов о величине германского национального богатства. Исследование в книге Гельферха и Штайнманна оценивает Германское национальное богатство в сумму около 350 миллиардов. Такого рода выводы, как бы осторожны они ни были, имеют достаточно условную ценность. Они вообще могут относиться только ко времени, когда в цифру включается государственное имущество и имущество общин, например, уличные здания, речные строения и т. д. Ведь кажется, что выполнение такого рода работ стоило огромных денег, но, с другой стороны, как будто у них нет собственной цены. Более приемлемым масштабом для определения величины национального богатства является так называемое «налогоспособное имущество», как это следует из налоговых деклараций по вкладу в оборону или налога на военное имущество. Здесь выходит общая сумма 192 миллиарда, то есть существенно меньше, чем даже по расчетам Хелльфериша. К этой сумме можно сделать дополнение исходя из опыта в районе 10 % на имущество малой стоимости, освобожденное по закону от налогов, а также приблизительно такое же дополнение за счет «тихих резервов».
Точно так же мне кажется утопичным говорить о национальном имуществе на сумму более 250 миллиардов. Эта цифра тоже имеет лишь условное значение. Самым правильным было бы порвать с практикой представления охватываемого национального имущества посредством цифр и прийти к осознанию того, что национальное имущество находит свое выражение исключительно в духовной и физической рабочей силе всей нации, то есть, если рассматривать в более крупных масштабах, в том понятии, которое с капиталом тесно не связано. Конечно, нужно рассмотреть еще и имеющиеся в наличии источники национального богатства, такие, как полезные ископаемые, лесное богатство и плодородная земля, но и эти предметы не поддаются измерению в цифрах, так как пределы их оценки колеблются от нуля до бесконечности, в зависимости от того, нет ли где-то полезных ископаемых вообще или они, по заключению геологических экспертов, исчисляются в миллиардах тонах угля и т. д.
Мы не хотим забывать, что Германия, собственно, бедная страна. Она практически не обладает монополиями. По богатству полезными ископаемыми она стоит далеко за большинством соседних стран, не говоря уже о неслыханных богатствах природных ископаемых китайского, индийского и американского государств. По плодородию почвы она стоит далеко за прославленными пашнями российского черноземья, за неприхотливыми землями тропиков и субтропиков. В конце концов, у нас остается только рабочая сила и воля к труду нашего народа, а также наличие достаточного количества работы, и нам должно быть ясно, что при таком положении дел об обоснованных займах, о деловой безопасности долговых обязательств не может быть и речи.
Будь то процентные военные облигации или беспроцентные банкноты, за ними в полном одиночестве стоит возможность по сбору налогов со всего народа, а она представляет собой не что иное, как функцию производительности труда всего трудящегося населения.
Здесь также необходимо уяснить для себя ответы на еще один комплекс вопросов, а именно: об основных пунктах источников дохода и расходов нашего государства. Существует очень заметное расхождение между тем огромным местом, которое занимает вопрос обеспечения деньгами в нашей частной жизни, и интересом, который мы проявляем по отношению к вопросам государственного обеспечения финансами, но, однако, между народным хозяйством и каждым частным хозяйством не существует никакого принципиального различия.
Главными пунктами доходов государства являются: во-первых, чистые доходы почт и железных дорог, во-вторых, чистые доходы от шахт, лесных управлений и иных государственных предприятий, в- третьих, таможенные платежи и косвенные налоги и, в четвертых, прямые налоги.
Как это выглядит конкретно?
Я хочу в таких чрезвычайно практических вопросах были представить не только теоретические рассуждения, но и с помощью баварского государственного бюджета [###] 1911 года пояснить отдельные пункты в порядке их величины. Почта, телеграф и железные дороги [###] принесли 120 миллионов, леса, шахты и т. д. — около 40 миллионов, прямые налоги — 60 миллионов. Еще 67 миллионов пришли от гербовых и других сборов, налогов с наследства, земельных сборов, переводов со стороны рейха и т. д.
Как же обстоит дело с расходами? На первом месте мы находим отчисления на выплату процентов по государственному долгу, включая железнодорожный займ — 85 миллионов. На Королевский дом — 5 миллионов, управление юстиции — 27 миллионов, управление внутренних дел — 40 миллионов, церкви и школы — 51 миллион, финансовое управление — 13 миллионов, расходы на нужды рейха — 50 миллионов, пенсии — 36 миллионов. Иные расходы — 5 миллионов. В этот счастливый год бюджет баварских финансов закрылся с превышением доходов над расходами примерно на 27 миллионов.
Здесь нас интересуют те расходы, которые могут отпасть при сломлении кабалы денежного процента. Естественно, в первую очередь это расходы по процентам государственного долга — 85 миллионов, плюс большая часть расходов на финансовое управление — около 10 миллионов, далее большая часть расходов на нужды рейха, из которых можно вычесть половину — 25 миллионов и, в заключение, сегодня отпадают расходы на королевский дом — 5 миллионов. Все вместе — 125 миллионов.
Уже перед войной в случае упорядоченных финансов можно было бы отказаться от прямых н косвенных налогов.
Устранение этих пунктов означает возможность отказа от сбора всех прямых и косвенных налогов, выражаемых суммой около 113 миллионов. Мы, конечно, не считаем, что следует отменить все прямые и косвенные налоги, в разумных границах они действуют, безусловно, с одной стороны, воспитательно и, с другой стороны, регулирующе. Конечно, для владельцев больших имуществ будет выглядеть накладным и не совсем справедливым то, что доход от приносящего прибыль имущества подвержен крупным,
