Хизер пыталась удержаться на ногах и добраться до двери, когда бурлящая мутная вода Флита начала заполнять ванную. Пока вода доходила ей только до колена, но пол был слишком скользким, чтобы она могла удержаться на ногах.

Она услышала, как наверху грохнула дверь. Видя, что Калли выскальзывает из ее цепкой руки и погружается в разлившуюся реку, она не испытывала никакой боли от понимания того, что ее подруга утонет. Разве это не лучшее место, чтобы наполнить свои легкие водой, на глазах у бледных трупов тех, кого постигла такая же судьба? Хизер подняла глаза к тихо плывущим фигурам, проступившим на стенах, к бледным телам утонувших служителей, которые приветствовали своих древних богов, и внезапно почувствовала, что рада оставить позади свои собственные мучения. Избавление от тяжкой ноши принесло ей невероятное облегчение. Теперь кто-то другой мог принять на себя груз ответственности.

Хизер едва ли заметила женщину-сержанта, спасшую Калли. Она даже не жаловалась, когда Мэй накинул полотенце ей на плечи. Бремя «Дома воды» и его неограниченная власть над ней начали уходить из ее сердца, снова оставляя ее чистой и свободной, как невинное дитя. Она напряженно улыбалась, переводя взгляд с одного старческого лица на другое и зная, что ничего им не расскажет, потому что рассказывать больше нечего. Они никогда не узнают, через что ей пришлось пройти, а без ее признания они не смогут ничего доказать.

Наконец-то она была в безопасности.

Лонгбрайт положила Калли на лестницу и стала выталкивать грязную воду из ее груди, делая ей искусственное дыхание.

– Она жива! – крикнула детектив-сержант коллегам наверху. – Правда, наглоталась воды. Ей потребуются уколы.

– Джон, оставайся здесь с Дженис. Посмотри, чтобы женщины высохли и согрелись в ожидании «скорой». Встретимся позже. – Брайант поднялся и схватился за перила, неуверенно перебираясь через тело Калли.

– А куда это ты, интересно, собрался? – спросил Мэй.

– Тейт открыл трубу между каналом и домом. Потому-то вода и прорвалась к стене подвального этажа, ведь река Флит течет за ней каждый раз, когда канал – дамба принца Уэльского – в действии. Тейт изменил направление реки. Я иду за ним. – Судя по виду, Брайант не слишком-то этого жаждал.

– Не смеши меня, – сказал Мэй. – Ты этого делать не будешь. Пойдем мы с Бимсли. – Он уже собирался подняться по лестнице, но Брайант поспешил наверх. – Вернись! Ты ни в коем случае не должен спускаться в канализацию в твоем возрасте, с твоими ногами. Даже не думай!

– Это должен быть я. Ты знаешь, что не можешь уследить за ходом моей мысли – она ведь никогда не следует логическим путем. А ты слишком рассудочен.

– А если я тоже буду рассуждать о разной ерунде, ты туда не пойдешь? – с надеждой спросил Джон.

– Ты даже не знаешь, где он, а у меня есть предположение. Кроме того, у меня хватило присутствия духа надеть мои теплые кальсоны, а ты на такое не способен. Я всегда говорил: если что-то с нами случится, мы оба потерпим поражение. Если мы сегодня не поймаем Тейта, у нас не будет ничего. Посмотри, в каком состоянии эта женщина внизу, загляни ей в глаза: ей найдут доктора, который скажет, что она больна и не может предстать перед судом. Ты этого хочешь? Впервые в жизни я неравнодушен, и я иду с тобой.

Понимая, что победить в споре с Брайантом не проще, чем найти табачный магазин на вершине Эвереста, Мэй изящно уступил и последовал за напарником вверх по лестнице. На улице они увидели Бимсли.

– Как насчет того, чтобы подключить к этому Оливера Уилтона? – спросил Джон, когда они направились к проулку. – Он знает, как устроена система.

– Только сверху, – ответил Артур. – Он технический работник, а это совсем другое, чем видеть мир из-под земли. И потом, мы не можем гарантировать ему безопасность. Нам известно, что Тейт внизу, ведь он только что перенаправил течение реки. Систему можно менять, манипулируя клапанами, но как только каналы наполняются водой, река становится слишком мощной, чтобы достать до них, а сейчас у нас самые сильные дожди за тридцать лет. Но я уверен, что есть канал на случай перегрузки – тот, который открывается с помощью высокого напора воды.

– Что ты имеешь в виду?

– Запасной выход. Вероятно, этот уровень паводка воздействует на самые большие каналы. Чем толще труба, тем больше воды через нее проходит, соответственно, тем большее давление она оказывает. Это система перевода с одного пути на другой, и в полную силу, на максимуме возможностей, она работает только раз в несколько десятилетий. Тейт использовал прут, чтобы расчищать себе сухой путь по туннелям, – пояснил Брайант. – Он внес необходимые коррективы, а потом подождал, пока вода поднимется до того уровня, когда перенаправится в крупную шахту. Думаю, как один из побочных эффектов этого действия он рассматривал возможность надавить на стену подвала в доме номер пять. Он объяснил мне этот процесс и даже дал карту, но мы не могли по ней следовать из-за дождя. Он хотел, чтобы я понял.

– Так почему он просто не объяснил тебе, что происходит?

– Вряд ли он способен кому-либо рассказать всю историю целиком – объяснить, почему он там был и что с ним происходило. Сколько времени он прожил на улице? Ты хоть представляешь, что улица делает с человеком?

С одного конца переулок на несколько дюймов ушел под воду, но небольшая возвышенность вокруг люка была практически сухой. Крышка была снята и отброшена. Брайант указал на железный прут, торчащий из поворотной платформы внизу шахты.

– Видите? – прокаркал он. – Он держал этот путь свободным для себя, а теперь спустился вниз, чтобы следовать направленным в другую сторону каналом. Мы его потеряем, если не будем осторожны.

– Сэр, не могли бы вы объяснить, что происходит? – спросил Бимсли, стараясь не потерять равновесия в чавкающей грязи.

– Чуть позже, – пообещал Брайант. – Помоги мне спуститься.

– А вы уверены, что это безопасно?

– Сейчас путь еще открыт. Напор может невероятно возрастать, когда идет сильный дождь, но он и спадает быстро. Есть аварийные стоки, которые открываются, чтобы уменьшить напор. Я больше беспокоюсь о том, что случится, когда дождь перестанет.

– Почему?