Вот и еще одна женщина, веру которой в меня и ее надежду на меня я никак не заслуживаю, – добавил он едва слышно.
Джоанне совсем ни к чему были его благодарности.
– Ну а теперь что делать будешь, Тони? – постаралась она поменять тональность разговора. – Управляющего наймешь, а сам – в армию?
– До чего же хорошо ты меня знаешь, Джо!
Сердце Джоанны дрогнуло. Ведь она рассчитывала, что эта весна заставит его перемениться.
– Знаешь, мысль о возвращении в полк – первое, что пришло мне в голову, – признался он, водя пальцем по вазе, стоявшей на камине. Ее зеленоватая глазурь навела на мысль о зеленых искорках в глазах Джо. Ему захотелось заглянуть ей в глаза – в самом ли деле эти искорки такие зеленые? А заодно увидеть свое отражение в ее зрачках. По-прежнему ли он для нее только старый друг? А вдруг отражение как-то изменилось и в нем появилось что-то небывалое прежде, невиданное? Духу посмотреть ей в глаза ему не хватило.
– Однако все, что случилось, не могло не повлиять на меня, Джоанна, – продолжил Тони свою речь. Тут он улыбнулся самой обаятельной улыбкой и провел рукой по волосам. – О, я понимаю, что мне никогда не стать таким, как Нед или отец. Но я намерен, взяться за дело и принять на себя все обязанности. Стать настолько хорошим графом, насколько смогу. Я буду очень стараться. Здорово будет опять оказаться соседями, Джо, – сказал он ей мягко.
И тут в дверь постучали. Джоанна сразу же отреагировала:
– Это, должно быть, лорд Оукфорд. Я не хотела бы заставлять его ждать, Тони. Буду рада, если ты и в самом деле вернешься в Эшфорд и будешь там жить все время. Может, мы еще покатаемся верхом вместе. – Она пошла к двери. Уже у порога она добавила, бросив ему через плечо: – Но это только осенью. Я собираюсь на все лето в Кембрию, в гости к своей крестной.
Вот так. Слава Богу, он еще не успел опозориться, по-дурацки заглядывая в ее глаза, как какой-нибудь влюбленный юнец в полнолуние. Не раздумывая, он толкнул вазу, и та свалилась в камин. Грохот был славный, и на его звук вбежал переполошившийся лакей.
– Ваза выскользнула у меня из рук, Уильям. Будьте добры сообщить леди Барранд, что я возмещу ущерб. – Лакей кивнул и поморщился, глядя, как Тони с хрустом шествует по ковру и оставляет за собой длинный след из мелких фарфоровых крошек.
Придя домой, Тони велел своему человеку упаковать вещи.
– Мы едем домой, Джон. Мне невыносимо даже думать о том, чтобы явиться на какой-нибудь раут или показаться в театре. Особенно после нынешнего утра.
– Да, милорд.
– Меня не будет дома почти весь день, и, наверное, я приду поздно. Уезжаем утром.
– Да, милорд.
Тони потратил весь день, чтобы утрясти свои дела, которых накопилось в городе более чем достаточно. Он наведался к стряпчему Клодии после обеда и распорядился насчет оплаты своих долгов. Потом сказал поверенному:
– Мне хотелось бы оставить за собой определенную сумму. В качестве жалованья, что ли. Остальное пойдет на Эшфорд.
– Жалованье, которое вы себе назначили, весьма скромное, если мне позволено будет заметить это, милорд.
– Пока это все, что я хотел бы взять с собой. Через год, если Эшфорд удастся немножко поднять, я положу себе содержание побольше.
– Весьма похвально, милорд. Я очень рад, что вера, которую леди Фэрхейвен питала в отношении вас, оправдывается.
Тони загадочно усмехнулся:
– Я уверен, что вы почувствовали не столько радость, сколько облегчение, Рересби. Могу себе вообразить, что вы нисколько не обрадовались, когда она изменила завещание.
– Ваша правда, милорд, – согласился старик.
– Единственное, что я хотел бы, чтобы это случилось при других обстоятельствах.
– Да, конечно. Какой холодный, расчетливый, корыстный человек этот лорд Фэрхейвен. Мне он никогда не нравился. И столько лет ему пришлось дожидаться, когда все это достанется ему.
Тони поднялся было, собираясь уйти, но вдруг снова сел.
– Есть еще одно дело, Рересби. Мне бы хотелось сделать нечто вроде подарка Гидеону Нейлору с улицы Боу и назначить небольшое содержание Джиму Руку. Без них Марк Хейлзуорт не был бы схвачен. Мне кажется, что леди Фэрхейвен одобрила бы это мое намерение.
Рересби улыбнулся.
– О да, милорд, она бы не возражала.
35
Тони решил поблагодарить Нейлора перед отъездом и, когда уже начало смеркаться, отправился на улицу Боу. В здании суда ему сообщили, что найти Нейлора можно в пивной за углом. Паб этот называется “Голова Гаррика”.
Гидеон восседал на своем излюбленном месте и, увидав появившегося в дверях Тони, удивленно поднял брови.
Боб перехватил его взгляд и тоже поглядел на дверь.
