улыбкой.

– Слава Богу, они поняли, что он не виноват! Как вам удалось этого добиться?

– В этом нет моей заслуги, леди Джоанна. Свидетели дали свои показания магистратскому суду, а судьи решили, что не имеется достаточных и конкретных доказательств для того, чтобы лорд Эшфорд предстал перед уголовным судом. Пока.

– Что вы хотите сказать этим “пока”?

– Ему очень повезло в том, что до сих пор не оглашено завещание леди Фэрхейвен.

– Почему?

– Поскольку можно предположить, что лорду Эшфорду была известна воля покойной. А это доказательство того, что у него был еще один мотив. Из разговора с поверенным покойной я понял, что лорд Эшфорд должен выиграть. Но что и сколько он приобретет из ее наследства, я не знаю.

– Но он на свободе?

– О да, свободу передвижения ему вернули незамедлительно. Однако, поскольку никого другого еще не задержали, лорд Эшфорд будет вызывать подозрения. Арест всегда ложится темным пятном на человека. Общество всегда верит, если, конечно, нет полных доказательств противоположного, что дыма без огня не бывает.

Джоанна вздохнула.

– Да, я понимаю, что вы правы. Пока мы не отыщем настоящего преступника, Тони не приходится ожидать ничего доброго. Его репутация погибла. Свет безжалостен, вы же знаете.

– Ну, я не согласен распрощаться со всеми надеждами. По сути дела, я настроен даже оптимистично, – возразил ей Нейлор. – Я обнаружил, что Джим Толин – на самом деле Джим Рук и что до того, как леди Фэрхейвен взяла его к себе, он работал в компании “Хейлзуорт лимитед”.

– Так, значит, лорд Фэрхейвен знал его?

– Не исключено. И, на мой взгляд, слишком много тут совпадений. Родители молодого человека говорят, что он выучился на клерка, потому что они не хотели, чтобы он был слугой. Так как его угораздило стать лакеем у леди Фэрхейвен – вот в чем вопрос.

– Может быть, он не справлялся с обязанностями клерка?

– Возможно. Или представим такое: лорд Хейлзуорт устроил его в дом своей родственницы, чтобы Джим для него шпионил.

– Или лорд Фэрхейвен выкинул его с работы, а Джим оказался неуравновешенным молодым человеком, который решил отомстить родным обидчика и убил леди Фэрхейвен, когда она поймала его с поличным: Джим потихоньку ее обкрадывал, – предложила свою версию Джоанна, все более увлекаясь ею и все сильнее убеждаясь в том, что это ответ на загадку.

Гидеон улыбнулся.

– Да, очень даже может быть, что все так и было. Только вот отсутствуют всякие доказательства того, что этот Джим был чем-то обеспокоен.

– А как вы собираетесь его найти?

– Сначала расспрошу лорда Фэрхейвена и кое-кого из его служащих. А потом надо будет походить пешком, – сказал Гидеон и снова улыбнулся. – Сколько лет в пехоте – и вот опять. Ноги не поднимаются.

– А когда будет объявлена воля леди Фэрхейвен? – задумчиво спросила Джоанна.

– Думаю, не раньше чем на той неделе, так что время у меня еще есть. Может, я и успею найти Джима.

– А Тони могут опять арестовать?

– Если не найдется другой подозреваемый, то могут.

– Раз так, то вы уж постарайтесь. Ради Бога, прошу вас и желаю удачи. – Джоанна поднялась и, прощаясь, протянула руку. – Дадите мне знать, когда у вас появятся новости?

– Разумеется, миледи.

– А я постараюсь сделать все, чтобы спасти репутацию Тони, – пообещала Джоанна с оптимизмом.

Однако если на этот счет Джоанна и питала какие-то иллюзии днем, то вечером, слыша все эти пересуды, гудевшие, жужжавшие и настигавшие ее повсюду, она поняла, что задача, которую она взялась решить, далеко не проста. Она попыталась начинать каждую светскую беседу с радостного объявления: “Разве не замечательно, что не нашлось никаких показаний, доказывающих вину лорда Эшфорда? И все же как это унизительно и немилосердно, что пэру державы довелось подвергнуться подобному обращению с собой”. Был ли ее собеседником партнер по танцу или же она просто встречала знакомую, несогласие с ее словами прозвучало бы просто невежливо. Тем более что те, с кем она заговаривала, были свято убеждены в том, что дворянину, тем более графу, пэру короны, не место в общей тюрьме, независимо от причин.

Но все эти слова Джоанны были точно камушки, которыми силятся остановить могучий поток. Сплетни на мгновение умолкали, чтобы потом возобновиться с новой силой.

Она надеялась, что Тони заглянет к ней уже на следующий день после освобождения, а он даже весточку не прислал. Она расстроилась. Конечно, с одной стороны, нанимая Нейлора, она вовсе не рассчитывала получить в награду знаки благодарности, однако, с другой стороны, заглянуть к старому другу, чтобы сказать “спасибо” и вообще рассказать, что и как, вряд ли слишком обременительно. Она думала, что увидит его вечером, но в тех местах, которые она посещала, Тони не было, зато сплетни… Они струились, бурлили или текли широкой, вольной рекой, и не было на них никакой управы.

Тогда она решила разочароваться в нем. Тони мог, нет, должен был зайти к ней. Он оказался достаточно умен, чтобы не появляться сразу же в свете. Хотя умный-то, наоборот, поспешил бы в общество. Отсутствие Тони на великосветских забавах лишь укрепляет слухи о его виновности. А если попросить