попросила подружек оставить его для меня. Это сугубо личное дело. Теперь, правда, выходит, что месть ненадолго откладывается. Но я доберусь, ох, доберусь до тебя, Рейли, доберусь до твоего мягонького горлышка… — Плотоядно облизнув свои губы сердечком, предназначенные, казалось бы, для одних лишь поцелуев, она добавила: — И смерть твоя будет, ох, до-о-олгой — много дольше, чем у моей матери…

Р'ли глядела на расходившуюся Полли, точно на ядовитую змею.

— Скажите пожалуйста, какие мы нежные! — заметив взгляд сирены, бросила Полли. — Тебе-то уж точно не стоило бы кривиться, мехозадая моя! Мало вы, жеребяки, натерпелись от христиан?

— Так это все же правда, — спросил Джек, разделяя слова выразительными паузами, — что среди землян, перевезенных на Дейру арранами, оказались и… ведьмы?

— А откуда еще, по-твоему, могли мы взяться! Конечно, правда. Но мы молимся отнюдь не Сатане, как полагают люди. Нет, вовсе не Сатана наше верховное божество, он лишь сын и любовник Великой Богини, чье имя Матерь Блед. И религия наша уходит корнями в такую седую древность какая и не снилась вам, скороспелым христианам. День триумфа Великой Богини все еще впереди. Вы ни на йоту не знаете подлинной правды. Все, чем пичкали вас с амвона жирные пасторы, — это ложь и гнусные байки. — Полли связала платье в узелок. — Теперь надену, лишь когда похолодает. Или же в зарослях терновника. Как приятно сбросить постылую одежду и снова почувствовать себя свободной!

— А правда ли, что ведьмы и колдуны владеют волшебными чарами? — спросил Джек.

— Мы ведаем многое, недоступное христианам, — ответила Полли и покосилась на сирену. — Но крайне мало по сравнению с вайирами. Они такие же ведьмы, как и мы. Поклоняются Великой Праматери, которая, собственно, и…

— Однако мы не приносим ей в жертву младенцев! — вскричала Р'ли.

Полли взбеленилась было, но быстро сумела совладать с собой и даже принужденно засмеялась:

— Откуда бы тебе знать? Неужто шпионила? Невероятно! Да нет, пожалуй. Наверное, какая-нибудь ведьма, из тех, что приютили у себя в кадмусе, проболталась. Ну и что, если даже и так — что из того? Не так уж часто это бывает, а дитя, которому посчастливится пролить во имя Великой Богини кровь, попадает прямиком в Ее Заоблачные Хоромы для вечных утех и наслаждений. Кроме того, не тебе бы камни бросать. Ведь вы, вайиры, прекратили совершать жертвоприношения лишь после появления на планете первых христиан. Что, скажешь, не так?

— Не так! — хладнокровно ответила Р'ли. — Мы отказались от этого отвратительного обряда за полвека до появления здесь ваших праотцев.

— Не вижу в вашем споре ни малейшего смысла, — вмешался Джек. — Мы так или иначе нужны друг другу. Р'ли говорит, что до долины Тхрарак нам предстоит одолеть четыреста миль. Что пользы в разногласиях, когда впереди ждут крутые горы, изобилующие опасностями — знакомыми и неведомыми. Оставьте свой пыл для мандрагоров, оборотней, медведжиннов, лесных разбойников и Бог весть кого там еще!

— Например, социнианских патрулей, — подсказала Р'ли. — За последние месяцы они весьма оживились.

Разобрав оружие, они снова тронулись в путь. Шли прямо по мелководному руслу. Впереди как проводник двигалась Р'ли.

Первая цель — долина Аргуль. Оттуда путь через горы знаком ей, как свои пять пальцев. Но до самой долины — куда хуже.

Все, что Р'ли пока смогла предложить, — держаться поближе к горам. Им следует отыскать тропу на Идох. Это где-то за склонами ближайшей горы, пика Пхуль. Той, что вздымалась перед ними на высоту в шесть тысяч футов, закругляясь к самой вершине и напоминая издалека гриб с изрядно недоразвитой шляпкой.

— По ту его сторону и лежит глубокая долина, — сообщила Р'ли. — Когда пересечем ее, столкнемся с подступами к кряжу Плель. Тропа на Идох чуть выше, в самом конце долины.

Джек вдруг остановился:

— Даже не знаю, что и сказать, Р'ли… Может, нам все же стоит задержаться еще ненадолго… Я решился на это бегство под влиянием минутного порыва, как-то не вполне обдуманно. Да и ситуация выглядела совершенно безнадежной. Ну а вдруг кадмус все же устоял и держит осаду? Может, мне удастся забрать отца? А ведь у меня еще братья и сестры! Что с ними будет?

Глаза у Р'ли с каждым его словом округлялись все больше и больше.

— Джек, милый! — Она взяла его за руку. — Да отдавал ли ты себе отчет в том, что натворил, когда поцеловал меня перед всеми? У тебя больше нет прежней семьи, любимый!

— Это ведь не значит, что я не должен о них заботиться!

— Понимаю. Но они не пожелают иметь с тобой ничего общего. И в первый же момент встречи попытаются убить.

— Я проголодалась! — встряла в разговор Полли. — Почему бы вам не отвлечься от ваших неразрешимых загадок и не вспомнить о нуждах куда более насущных? Если не сыщем, чем набить желудки да где приклонить голову на ночь, вам скоро станет не до мировых проблем. Мы попросту сдохнем!

— Успокойся! — ответил Джек. — Давай сюда лук и стрелы и запасись, наконец, некоторым терпением!

— Не выйдет! — огрызнулась Полли. — Они мои. Я рисковала ради них жизнью и теперь легко с ними не расстанусь.

Джек начал злиться: — Послушайте меня, вы, обе! Если мы хотим добраться до цели живыми, нам нужен старший. Мужчина здесь я! Оружие должно быть у меня, и будет именно так!

— Как-то не замечала еще, что с нами мужчина! — съехидничала Полли. Ничем этот мужчина пока себя не проявил. Кроме того, предлагаю пари на все что угодно, что лучший здесь охотник — это я! Ты еще плохо меня знаешь…

— Что касается охоты, тут она не врет, — подтвердила Р'ли. — Мне доводилось видеть ее в деле…

Полли смерила сирену удивленным взглядом, но та лишь мило улыбнулась. Джек пожал плечами — что спорить с женщинами? — расслабился и, внимательно глядя под ноги, двинулся вдоль берега. Полли скрылась за деревьями. Наконец Джек отыскал несколько плоских кремней, смытых потоком с гор. После нескольких не слишком удачных попыток смастерил себе нечто вроде ножа. И отправился искать татам с веткой подходящей толщины. Очистив ее от листвы и заострив, он почти сгубил свой импровизированный нож, но взамен получил настоящее копье.

— Еще бы отжечь острие в огне! — поделился он с Р'ли. — Но это вечером. А пока сыскала бы ты мне несколько подходящих для метания камушков. Если удастся подбить какую-нибудь зверушку, из шкурки я смогу соорудить себе и пращу.

Они бродили вдвоем по лесу битых три часа. И за все это время наткнулись лишь на единственную наглиску. Джек не сплоховал — камень, угодив в бок, опрокинул животное. Но подобрать подраненную добычу охотник уже не успел — верткая тварь, вереща, скрылась в непролазных зарослях. Несолоно хлебавши возвращались они к месту стоянки.

Полли в ожидании уже посиживала в тени дерева. Она даром времени не потеряла — с нижней ветки свисала ободранная и разделанная тушка дикой собаки.

— Ого! Поздравляю с удачей! — сказала Р'ли. — Этого нам хватит дня на три, пожалуй!

Джек С отвращением скривился: — Если вы и собираетесь питаться псиной, то, надеюсь, от меня такого подвига никто здесь не ждет?

Полли обратила к нему саркастический прищур:

— Чтобы выжить, лично я готова съесть кого угодно. Без колебаний и без гримас. А псину, кстати, еще и люблю. Моя мать готовила из нее чудесное жаркое. Никогда не упускала случая подманить глупого пса. И о том, чтобы привить мне ваши странные диетические предубеждения, она как-то не позаботилась. А еще, разумеется, шабаш на полнолуние закатывал пиры, тогда тоже в основном готовили псину.

— Это ведь не чей-то там домашний любимчик! — внесла в увещевания свою лепту и Р'ли. — Этот пес — опасный лесной хищник.

— Нет! — отрезал Джек.

— Но тебе ведь случалось выбирать себе в любимчики единорогов, гоготунчиков и других