Кроме того, Отто обратил наше внимание на несколько правил плавания полностью загруженного судна в Южном океане. Только один человек в команде, Буззард Уэймаут, плавал в антарктических водах раньше.
Кроме отдельных айсбергов высотой в 60 метров и длиной до 80 километров, вокруг всего замороженного континента Антарктиды формируется чудовищный барьер паковых льдов. Морозы укрепляют лед, и он растет в глубину со скоростью 60–90 сантиметров в год, простираясь от берегов Антарктиды на расстояние до полутора тысяч километров. Летом наблюдается тенденция ломки пакового льда и образование множества ледяных полей, которые создают словно защитный пояс мористее побережья, но часто образуется узкая прибрежная полынья, доступная для прохода судов.
Хотя средняя толщина пакового льда 0,6–3 метра, летом, т. е. в декабре и январе, наступает короткий период, когда ледоколы и суда ледового класса, подобные нашему, могут пробиваться сквозь него. Однако такое случается не каждое лето, иногда паковый лед все же непроходим, и судно, войдя в него, попадает в западню. Тогда нужно поскорее выбраться оттуда, пока из-за раннего наступления морозов или перемены направления ветра не сомкнулись ледяные поля.
Будучи осведомленными обо всем этом, мы желали только одного — скорости. Однако старина «Бенджи Би» развивал не более девяти узлов, да и то при самых благоприятных условиях. Приходилось проявлять терпение. Кое-кого на борту больше заботили насущные проблемы. Симон записал:
Будучи осведомленными обо всем этом, мы желали только одного — скорости. Однако старина «Бенджи Би» развивал не более девяти узлов, да и то при самых благоприятных условиях. Приходилось проявлять терпение. Кое-кого на борту больше заботили насущные проблемы. Симон записал:
Бози скоро доказал, что воспитанные в домашних условиях собаки не привыкают автоматически к судовой жизни. Не зная, куда ему можно ходить, он оставлял свои «благословения» по всему судну, особенно в темных местах под трапами. Если бы он задался целью ставить противопехотные мины, едва ли бы ему удалось действовать более эффективно. Не проходило и дня, чтобы кто-нибудь не становился жертвой его капканов. Все, кто оставлял дверь каюты открытой, немедленно превращались в законный объект нападения; однако это продолжалось до того дня, пока Бози не открыл для себя «газон». Эта площадка на шлюпочной палубе действительно выглядела как обыкновенный газон. В более теплых широтах этот зеленый мат с «резиновой травой» использовался членами экипажа для принятия солнечных ванн. Бози завладел газоном в Ревущих сороковых и «Неистовых пятидесятых». Любимцами Бози на борту стали механик лондонец Говард и боцман Терри.
Наши «кадровые» научные работники, оба из Кейптаунского университета, занимались океанологией. В ту пору, когда мне еще не были известны их имена, я из озорства приделал к двери их будущей каюты табличку «Научные джентльмены». Оказалось, что одним из джентльменов стала Лесли Рикетт — стройная блондинка, близкий друг другого — доктора Криса Маккайда, который вовсе не был южноафриканцем, а самым настоящим североирландцем. Я извинился за то, что сунул их в одну каюту, но они не возражали.
Из «Обсервера» прислали фотографа Брина Кемпбелла, который был со мной в пятимесячной экспедиции в Британскую Колумбию восемь лет назад. У Брина был дар ладить с другими людьми, если только те не вмешивались в его дела. Судя по прошлому опыту, могу сказать, что это редкое качество для экспедиционного фотографа.
В фюзеляже самолета «Оттер» были вмонтированы шесть баков по 340 литров для горючего, что увеличило длительность его полета с пяти до девятнадцати часов. Жиль Кершоу и Джерри Никольсон продолжали перелет на воссоединение с нами серией тщательно разработанных «прыжков». Сначала они перелетели из Англии через Исландию и Оттаву в Торонто, где самолет вооружили комплектом убирающихся в полете лыж. «Группа Чабб», владельцы самолета, любезно согласилась приобрести эти лыжи, заплатив за них свыше 50000 фунтов. Из Оттавы «Оттер» перепрыгнул в Майами, оттуда на острова Кайкос (в архипелаге Багамских островов), затем на Тринидад.
Рано утром Жиль взлетел на Тринидаде, чтобы избежать встречи со скоплением облаков над сельвой, и за один долгий дневной перелет над территорией Венесуэлы и Бразилии очутился в Манаусе на берегах Амазонки. По словам Джерри:
Джерри записал также, как изменялась цена на бензин в различных пунктах перелета: от пятидесяти центов за галлон в аэропортах США до 2.50 доллара в Парагвае.
Пока Джерри и Жиль праздновали в рубашках с короткими рукавами Рождество, мы готовились отметить этот день в Ревущих сороковых, где судно, раскачиваясь с борта на борт, купалось чуть ли не с головой в темно-серых волнах. Рождественская елка, привязанная к мачте, была сорвана мощным порывом ветра. Среди хаоса на камбузе маленькая Джилл и массивный Дейв Хикс изо всех сил старались приготовить рождественское угощение для страждущей команды, в то время как стены зеленоватой воды курчавились пеной над глубоко погрузившимся в море носом судна, а затем погребали весь полубак под массой воды, сотрясая могучим ударом все судно.
Круглые сутки мы держали на вахте пятерых — впередсмотрящими на мостике или у радара, — они высматривали плавающие льдины, полупогруженные айсберги, подобные тем, что угробили «Титаник», а остальные члены экипажа в это время спали или просто бродили по помещениям судна. Итак, примерно четырнадцать человек обычно собирались к обеду, устраиваясь поуютней вокруг крошечного стола в салоне. Теперь же, на Рождество, все было готово лопнуть по швам, когда двадцать четыре человека собрались одновременно в крохотном салоне, где гитарист и мастер-исполнитель Мик Харт руководил пиршеством. Стюард Дейв Хикс подал «Ирландский кофе» и сладкие пирожки. Мандарины, орехи и прочие яства время от времени перелетали со стола на стол. Подпрыгивали в своих гнездах тарелки и чашки. Короткие спичи прерывались кошачьими воплями и взрывами смеха. Бози пребывал на небесах — он
