– Привет, – сказал я. В руке я держал распечатку материалов трибунала по делу Курта.
Он медленно повернулся ко мне.
– Ты ищешь начальника? – спросил Курт, кладя телефонную трубку на место.
Я непонимающе уставился на него.
– Сканлон решил досрочно уйти на пенсию, – пояснил Курт, – я теперь новый директор по корпоративной безопасности. Чем могу помочь?
Подойдя к своему кабинету, я увидел сидевшего за свободным столом рядом с рабочим местом Франни незнакомого мужчину. Обычно мы использовали это место для ожидавших меня посетителей. Это был чернокожий мужчина, где-то около пятидесяти, с маленькими ушами и лысой, похожей на гильзу головой. Он был одет в свободные легкие штаны и синий пиджак, голубую рубашку и респектабельный темно-синий галстук.
– Джейсон, – позвала Франни, поворачиваясь в своем кресле.
– Мистер Стэдман, – произнес мужчина, быстро поднимаясь со своего места. Я заметил у него на поясе наручники и оружие. – Сержант Рей Кеньон, полиция штата Массачусетс. С вами довольно трудно связаться.
16
Он хотел поговорить у меня в кабинете, но я предложил пройти в пустой конференц-зал.
– Я расследую аварию, в которой погибли двое ваших сотрудников, Тревор Аллард и Брет Глейсон.
Я кивнул:
– Ужасная трагедия. Они оба были моими друзьями. Я сделаю все, чтобы помочь следствию.
Он улыбнулся. Его кожа была очень темной, а зубы – невероятно белоснежными. При более близком рассмотрении я решил, что ему не больше сорока пяти. Трудно сказать наверняка. Его абсолютно лысая голова блестела так, будто ее натерли воском. Он говорил медленно, словно какой-то не слишком сообразительный увалень, но я заметил, что его взгляд не пропускал ни одной детали.
– Насколько хорошо вы были знакомы с этими двумя сотрудниками, мистером Аллардом и мистером Глейсоном?
– Неплохо. Они находились у меня в подчинении. Не скажу, что мы были очень близкими друзьями, но я встречался с ними на работе каждый день.
– Вы ладили между собой?
– Конечно.
– Между вами не было никакой враждебности?
– Враждебности? – я задумался о том, с кем еще он успел переговорить, что он успел узнать о причинах, по которым я терпеть не мог их обоих. Отправлял ли я Глейсону или Алларду неприязненные письма по электронной почте? Обычно я так не поступаю – если бы я и хотел высказать им свое мнение о них начистоту, то сделал бы это лично, глаза в глаза. К счастью для меня. – Сержант Кеньон, я не понимаю, к чему вы клоните. Я думал, что Тревор и Брет погибли в автомобильной аварии.
– Да, действительно. Но мы пытаемся разобраться, почему произошла эта авария.
– Вы что, хотите сказать, что это не было несчастным случаем?
Он внимательно смотрел на меня несколько долгих секунд:
– А вы как думаете?
Я смотрел прямо ему в глаза, прищурившись, словно не совсем понимая, что происходит. Я знал, что моя следующая реплика будет решающей.
Допустим, я скажу, что у меня нет сомнений насчет того, что это была обычная авария, – а вдруг ему уже известно, что именно я был тем самым «анонимным» информатором? Тогда он сразу поймет, что я лгу.
Но каким образом можно установить, кто звонил с таксофона около столовой?
Естественно, мне очень хотелось, чтобы полиция занялась расследованием этого происшествия, – но обвинять Курта напрямую… Что ж, отрезанные волосы обратно не приклеишь. Курт все равно об этом узнает.
– Я задумывался об этом, – ответил я, – но как это могло случиться? У вас есть какие-нибудь версии? Машина Тревора была
– Такими вопросами занимается другой отдел. Это отдел дознания – разбор и анализ произошедших аварий. Они настоящие профессионалы во всем, что касается автомобильного железа. Я просто провожу обычное в таких случаях расследование. Помогаю им.
– Если вы пришли сюда, – ответил я, – стало быть, они нашли что-то интересное.
– Ну, на данный момент, – начал он, и мне показалось, что он всеми силами пытается уйти от ответа на мой вопрос, – мы работаем параллельно, понимаете? Они смотрят на длину тормозного пути и все такое, а я занимаюсь людьми.
– То есть, вы беседуете со всеми друзьями и знакомыми Тревора и Брета?
– И с коллегами тоже. Что снова возвращает нас к вопросу, который я вам задал и на который вы так и не ответили. Так все-таки, между вами были какие-нибудь разногласия, напряженность или сложности?
Я покачал головой:
– Насколько я помню, ничего такого не было.
Снова намек на улыбку:
– Так было или нет?
– Нет, не было, – ответил я.
Он кивал головой не меньше половины минуты, громко выдыхая воздух из ноздрей:
– Мистер Стэдман, у меня нет причин оспаривать то, что вы только что утверждали, я просто пытаюсь сложить все обрывки информации вместе, понимаете? Но то, что вы говорите, противоречит тем данным, которые нам уже удалось собрать.
Он вытащил из кармана сложенный листок белой бумаги. Развернул, положил на стол для переговоров прямо передо мной. Листок выглядел так, словно его разворачивали и складывали десятки раз. Это была распечатка письма, отправленного по электронной почте. Письмо от меня Тревору. Отправленное около недели назад.
Я больше не собираюсь терпеть твое неуважение и нежелание подчиняться. Кроме обращения в отдел персонала, есть и другие способы избавиться от тебя.
– Я этого не писал, – удивился я, – это совершенно не мой стиль, я бы никогда не написал такого.
– Нет?
– Я бы никогда не стал угрожать своему подчиненному. Это просто нелепо. И, уж конечно же, не стал бы отправлять такие письма по электронной почте.
– Вы имеете в виду, что никогда бы не оставили свидетельств своей неприязни, да?
Я устало закрыл глаза:
– Я не писал этого. Послушайте, я…
– Мистер Стэдман, вам приходилось бывать в машине Тревора?
Я молча покачал толовой.
– Здесь, на работе, у него было выделенное место для парковки автомобиля?
– Нет, он просто ставил машину на свободное место.
– А вы когда-нибудь прикасались к его машине? Я имею в виду, трогали ее руками?
– Ну, думаю, теоретически это возможно, хотя я не припомню, чтобы когда-нибудь прикасался к ней.
