далеко до него было. И он сказал себе: «Интересно, где же это морское чудище, о котором говорил мне шейх-отшельник?» – и сел на берегу, а потом совершил омовение и молитву, как учил его шейх. Он и не заметил, как появилось чудовище, а было оно такое огромное, что, глядя на него, казалось, будто это гора. Подплыв к берегу, разъяренное чудовище подтянулось и выбросилось на землю, так что половина его тела оказалась на суше, и если бы в этом месте находился укрепленный город, оно разрушило бы его своей тяжестью.
Увидев это огромное и устрашающее чудовище, Сайф воззвал к всевышнему и притаился, а тем временем чудовище изо всех сил билось головой о землю, а потом зарыло голову в песок и, утомленное, уснуло тут же на месте. Сайф видел все это, и, когда чудовище сковал сон, он встал и, взобравшись к нему на спину, как на высокую гору, уселся между его чешуей.
А когда наступило утро, чудовище проснулось, повернуло голову к другому берегу и двинулось туда вплавь, гонясь за солнцем, как обычно. Когда же оно достигло противоположного берега, Сайф спрыгнул на землю, отбежал в сторону, а потом оглянулся и увидел, что чудище бьется головой оземь. Тогда Сайф оставил его и пустился в путь по степям и холмам.
Глава девятая
Сайф шел с утра и до самого вечера. Вдруг перед ним поднялось облако пыли, а когда оно рассеялось, Сайф увидел закованного в броню всадника, скакавшего на стройном и длиннохвостом коне золотистого цвета. Этот всадник был опоясан мечом, посланцем смерти, а в руке он держал гибкое и прямое копье. Его лицо было закрыто, но глаза метали взгляды, подобные острым стрелам. Всадник скакал, гордый собой и подобный гибкому льву, а, подъехав к Сайфу, крикнул ему:
– Эй ты, остановись, не двигайся с места и знай, что сегодня – последний день твоей жизни!
Сайф ничего не ответил на это. Тогда всадник бросился на него, пытаясь поразить его копьем или мечом, но Сайф оставался невредим под его ударами и не обращал на них внимания. И всякий раз, как вражеский конь налетал на Сайфа, он не подпускал его к себе, удерживая рукой и не пользуясь ни копьем, ни мечом.
Так прошел целый час, и ни один удар всадника не попал в цель и не причинил вреда Сайфу. Наконец всадник в растерянности воскликнул, обращаясь к Сайфу:
– Эй, молодец, почему ты не рубишься мечом и не сражаешься со мной так, как я сражаюсь с тобой?
– Потому что я вижу, молодец, что ты не воин и не умеешь рубиться мечом и биться копьем, у тебя нет стойкости и силы, нужной для поединка и боя, – отвечал Сайф. – Ты просто невежда в воинском искусстве, и к тому же тебя ослепила красота твоего коня. Ты увидел, что я иду своим путем пеший, и сказал себе в своем невежестве: «Нападу-ка я на этого человека». А я презрел тебя потому, что ты невежественный и самонадеянный мальчишка, где тебе выдержать поединок со мной, единоборство в добром бою. Ведь если бы ты был настоящим воином, достойным и справедливым, ты не стал бы задирать меня, не приказывал бы мне остановиться, не нападал бы на меня, когда ты на коне, а я пеший. Благородные рыцари так не поступают! И если бы какой-нибудь испытанный воин обошелся со мной так, как ты, он навеки остался бы лежать во прахе среди этих пустынных степей и горячих песков. Если же ты хочешь убедиться в том, что мои слова справедливы, то смотри, вот как поступаю я со смелыми воинами.
И Сайф схватил шею коня правой рукой, а левой поднял всадника в воздух, говоря:
– Вот как поступают мужи, опытные в сражении! – и посадил всадника обратно в седло. Тогда растерянный и испуганный всадник сказал:
– Ты прав, о царь царей Йемена, правитель Саны и Адена, губитель неверных лжецов, очищающий земли от колдунов и жрецов. Ведь ты – царь Сайф сын царя Зу Язана.
– Да, а кто ты среди невежественных мальчишек-глупцов, кто твой отец среди рыцарей, что он за герой и почему ты узнал меня и вызвал на поединок?
– Я не мужчина и не воин, – ответил всадник, – я девушка, я из тех, кто сидит дома, под покрывалом. Я явилась в эти пустынные края и совершила эти дела только из страха за тебя и жалости, о герой из героев. Я царевна Тама, а моя мать – мудрая Акила. А пришла я сюда вот почему. Когда я выросла, я сказала матери: «Посмотри, за кого мне суждено выйти замуж?» Она стала гадать на песке и, разобрав знаки, сказала: «Муж твой – из земли Йемен, это царь Сайф, а отец его – Зу Язан». Тогда я спросила: «Что же соединит нас, ведь он в дальней стороне?» И мать ответила: «Он посватает дочь царя Афраха, тот потребует у него подарок для невесты – Книгу Нила. Он придет к нам и заберет эту Книгу из нашей страны, а я помогу ему это сделать. Ему придется претерпеть великие трудности, но я поддержу его, чтобы женить на тебе». Мы часто говорили с матерью об этом, и однажды она сказала мне: «Царь Сайф посватался, но мудрец Сакрадион встал на его пути и помешал ему достигнуть цели. Потом царь Сайф отправился в Звездную крепость, и его любимая отправилась вместе с ним». Я попросила мать: «Опиши мне эту девушку, чтобы я могла узнать ее». И она ответила: «Его невеста – царевна Шама. Жалея его и боясь, как бы не пришлось ему осушить чашу гибели, она отправилась вместе с ним в крепость Садуна и спасла там Сайфа от смерти, когда он попал в ловушку. После этого они помирились с Садуном». А потом моя мать сказала: «Сайф посватал Шаму второй раз, и у него потребовали Книгу Нила. Он перебрался через море на морском чудовище и теперь едет в нашу страну. Завтра он будет у нас, и я боюсь, что он пропадет и погибнет». Я спросила: «Чего же ты боишься матушка?» И она ответила: «Этот город Каймар стерегут злые духи, и если к нам проникнет чужестранец, они призовут жителей города ловить его. И когда жители города выйдут на улицы, вместе с ними пойдет человек, который сможет указать им, где находится враг, даже если он будет за стенами города. Они станут преследовать Сайфа, догонят его, приведут в город и убьют». Потом моя мать сказала мне: «О Тама, дочь моя, все это дело рук наших главных колдунов, потому что они боятся за Книгу Нила, ведь все жители города Каймар и их царь Камарун поклоняются этой Книге как божеству. Эта Книга досталась им по наследству от их отцов и дедов, и они тщательно хранят ее. Если царь Сайф явится сюда и духи хранители города закричат, оповещая об этом, а страж укажет на него, он растеряется и попадет к ним в руки. И не успеет он предстать перед царем Камаруном, как простолюдины, везиры и вельможи царства разорвут его на тысячу частей». Я спросила мать: «Что же нам в таком случае делать, ведь ты обещала мне, что я буду его женой, и ты поможешь ему достать Книгу Нила. Скажи, что мне делать, и я тотчас исполню все, а если увижу, что ему грозит беда, выкуплю его ценой своей жизни». И мать сказала мне: «Садись на коня, надевай воинские доспехи и снаряжение и выезжай из города будто бы на охоту, направляясь на восток, к той равнине. Если увидишь там человека, который идет по степи в одиночестве, напади на него, притворяясь, будто хочешь его убить, и ударь мечом. Твои удары не причинят ему никакого вреда, но ты тесни его конем, пока он не поднимет тебя с седла левой рукой, а правой не придержит коня. Если он сделает все это, то знай: он тот, кого мы ждем. Тогда предупреди его, чтобы он был осторожен и не входил в городские ворота. Пусть остановится под десятой башней от ворот, а я подниму его на вороте камнеметной машины, и, может быть, бог пошлет нам избавление от бед». Когда я услышала от матери эти слова, я поверила ей и сделала все, как она велела. Что же ты думаешь делать теперь, о царь Сайф?
И царь Сайф ответил:
