Когда Садун увидел Шаму, он так огорчился, что у него помутился разум. И он обратился к Шаме, которая стояла рядом с Вахшем и что-то весело ему говорила, и спросил ее:

– Неужели твой отец не нашел лучшего выкупа за тебя, чем моя голова?

А Шама ответила:

– Что он хотел, то и назначил, ни к чему эти разговоры, вперед, на бой и сражение, бейся копьем и мечом!

Когда Вахш аль-Фала услышал, что Садун так заговорил с Шамой, свет померк у него в глазах, и он крикнул Садуну:

– Брось эти разговоры, о сын презренных, бери свой меч и иди в бой, а я буду с тобой сражаться.

И Садун ответил:

– Боже сохрани, о герой из героев, как я могу сражаться с тобой после того, что ты сделал, ведь ты оказал мне милость и благодеяние, ты победил меня и пощадил, и теперь битва с тобой для меня запретна!

Сказав так, Садун сложил руки за спиной, склонил голову и добавил:

– О великий рыцарь нашего времени, о потомок храбрецов, явивших доблесть в дни битв и сражений, убей меня на глазах у моих товарищей и друзей, отруби мне голову, возьми ее и иди своей дорогой, возвращайся цел и невредим домой и сыграй свадьбу с твоей невестой в кругу ваших близких и родичей.

Тогда Вахш аль-Фала ответил:

– Если ты говоришь от чистого сердца и не обманываешь меня, то выйди со мной за стены крепости.

Садун согласился и, обратившись к своим товарищам, сказал:

– Пусть никто не выходит с нами, посмотрим, что произойдет между мною и этим доблестным юношей.

Все повиновались приказу предводителя и остались на месте, а Вахш, Шама, дочь царя Афраха, и Садун спустились по лестнице и вышли наружу, в горы и долы. Садун приказал запереть за собой ворота, чтобы никто из его верных друзей не мог последовать за ним, и его товарищи вышли на стены крепости, оплакивая своего предводителя и сокрушаясь о своем господине.

А когда Вахш, Шама и Садун вышли втроем в безлюдную степь и остановились посреди равнины, Садун обратился к Вахшу и сказал:

– О доблестный герой и бесстрашный лев, везде и всюду сокрушающий врагов своим острым мечом, не сразиться ли нам сейчас?

– Сразимся, – ответил Вахш.

Тогда Садун предложил:

– Давай трижды схватимся здесь, в горах и степях, и тот, кто победит противника все три раза, получит над ним власть: захочет – убьет его, захочет – возьмет в плен, а захочет – простит и отпустит.

Вахш аль-Фала согласился, и они сняли с себя все воинские доспехи, бросили на землю все оружие, остались в одних шароварах и начали бороться. Казалось, будто это два дерева крепко вцепились в землю корнями! Борцы наносили друг другу страшные удары, и схватка их была еще тяжелее, чем поединок или сражение. При виде легкого и стройного тела Вахша Садун подумал, что с таким худощавым юношей легко справиться, и кинулся на него, стремясь разом покончить с ним. Он схватил Вахша и приподнял, а потом бросил его изо всех сил оземь и решил, что он убил Вахша насмерть. Но Вахш аль-Фала, будто львенок, на землю упал – на ноги встал! Однако и Вахш убедился, что противник его могуч и опасен, и подумал: «Как же мне избежать этой опасности, как уйти от этого великого бедствия?». Он обливался потом, кипел гневом и негодованием, и вид у него был хмурый, потому что Садун поднял его и бросил оземь посреди безлюдной степи на глазах у Шамы, возлюбленной его сердца. И тогда, ослепленный гневом, Вахш бросился на Садуна и, сцепившись с ним в борьбе, схватил своего противника за уши, изо всех сил сжав их. Садун рухнул на землю, как рушится гранитная скала или срубленное дерево. И Вахш аль-Фала сказал себе: «На первый раз сошло, но этот человек – тяжелый и крепкий, а я легкий и худощавый. Он может меня осилить и повалить, а потом нас обоих с царевной погубить, а ведь я еще не достиг цели! Лучше я сейчас убью его, лишу жизни его и его людей, возьму его голову и уйду своей дорогой в свои родные края».

И, сказав себе все это, Вахш аль-Фала подбежал к своему противнику, сел ему на плечи, схватил кинжал и хотел немедля снести голову Садуна с плеч.

Но Садун сказал:

– Откажись от своего намерения, не делай этого, не то раскаешься, но будет поздно. Это ведь только первый раз, осталось еще два.

Услышав от Садуна аз-Зинджи эти слова, Вахш смутился и тут же встал. Садун встал тоже, и они снова начали биться и бороться, и Вахш аль-Фала снова одолел его. Третий раз взялись они бороться и биться на кулаках в этой глухой пустыне, и Вахш почувствовал, что слабеет в схватке с этим богатырем, который был силен, как верблюд, и, собрав всю свою решимость, нанес Садуну такой удар в грудь, что тот упал на землю и потерял сознание. Тогда Вахш стал возле него на колени, вынул из ножен кинжал и приложил его к горлу своего противника. Садун понял, что настал его смертный час, и сказал:

– О господин мой Вахш аль-Фала, тебе не было равных во все времена, неужели ты хочешь зарезать меня, как корову, посреди этих горячих песков?

Вахш аль-Фала тотчас же убрал руку и встал, а за ним встал и Садун. Потом Садун сел на землю, заложил руки за спину и сказал:

– Бей мечом, как делают мужчины, о герой из героев и рыцарь из рыцарей.

Услышав эти слова, Вахш аль-Фала смутился и устыдился и решил отпустить Садуна. Он отбросил меч, который принес сюда, чтобы убить Садуна, поступил он так, повинуясь воле грозного, но милостивого владыки, сотворившего все существующее, который повелел, дабы Садун и все его люди стали слугами