своего коня, надел трофейную жилетку и патронную ленту, нахлобучил бандитскую шляпу и отправился в путь. Для начала он описал широкую дугу по северной окраине деревни, чтобы пересечь путь, по которому отступила банда. Скоро он нашел следы кавалькады. Среди отпечатков копыт часто попадались пятна крови, и Малыш порадовался количеству раненых.

Следы свернули с дороги на широкую тропу, круто уходящую в горы. Быстро смеркалось, и Чико внимательно вглядывался в темнеющую глубину леса. Ему повезло – легкий ветерок тянул вдоль тропы ему навстречу, и скоро он почуял дым костра.

Чико спешился и привязал коня в расщелине между скал. Прежде чем двинуться вверх по направлению к огню, он оглянулся, тщательно запоминая обратную дорогу.

Бесшумно и медленно поднимаясь по крутому склону, густо заросшему кустарником и ползучими растениями, Чико не столько вглядывался, сколько прислушивался. В лесу уже наступила ночь, хотя, оглядываясь, он видел над кронами деревьев еще светло-лиловое небо с черной волнистой линией гор на горизонте.

Впереди мелькнул огонек – проблеск далекого костра за деревьями. И Чико замедлил шаги.

Где-то поблизости может быть часовой. Наверняка, пожив в лесу, бандит знает, что ни одно дикое животное не наступит на сухую ветку. Только лошадь, корова и человек. Помня об этом, Чико шел, не отрывая подошвы от лесного настила, и носком сапога отодвигал ветки с дороги.

Руками он медленно отклонял встречные ветки, чтобы они не шуршали по одежде. Звери скользят в ветвях бесшумно, а одежда людей издает царапающий шелест. И если часовой не первый месяц ночует в лесу, то все ночные звуки ему знакомы.

Но Чико не встретил охранников по дороге. Видно, бандиты слишком вымотались во время перехода и боя, чтобы позаботиться о безопасности своего сна.

Они сидели вокруг костра, и неверный желтый свет выхватывал из темноты их бородатые лица. Кто-то спал прямо на земле, закутавшись в одеяло, кто-то возился в темноте, позвякивая металлической посудой. Где-то неподалеку пофыркивали невидимые лошади.

Бандиты уныло перебирали в памяти моменты боя. В отличие от крестьян, им нечем было хвастать. И незачем. Сегодняшняя переделка не была для них чем-то особенным. Эти люди привыкли к страху смерти, привыкли убивать и терять убитых. Но привычка не могла поднять их настроение, и они мрачно потягивали текилу.

Слушая их голоса, Чико вспоминал, как сам ночевал с ковбоями в степи и в горах. Ему казалось, что он вернулся на родную ферму, и это его кони фыркают в темноте.

Он вздохнул, отгоняя наваждение. Ферма давно сгорела, сожженная бандитами. Отец лежит под камнем в прерии. Работники… Кто разбежался, кого убили. Сам Чико в тот день был далеко от родных мест, перегоняя стадо в Ларедо. Там его и нашел старый ковбой Гонсалес, один из немногих, кто уцелел после налета грабителей. Гонсалес рассказал о смерти отца и передал Чико кошелек с сотней серебряных долларов. Кошелек да чалый мерин, вот и все, что осталось от богатого хозяйства… Возвращаться Малышу было некуда.

Чико поднял голову, прислушиваясь к голосам бандитов. Он не боялся этих людей. Ему казалось, что за спиной у него стоят Крис, Брик, Гарри. Стоят и чуть насмешливо следят за ним. «Ну, Малыш, что ты еще выкинешь?» – услышал он голос Винна.

Чико встал, оторвался от дерева, за которым скрывался, и медленно приблизился к костру. Голоса бандитов заглушали его шаги.

– Когда этот дьявол начал стрелять, Андрее, Лоренцо и Фелипе упали на землю первыми. Они даже не успели взяться за оружие!

– Армандо закрыл собой дона Хосе. Этот бритоголовый просто изрешетил его.

– Клянусь могилой матери, у него словно три кольта были в одной руке, и все палили одновременно! Я прицелиться не успел, а он уже убил двоих!

Небрежно прислонившись к дереву и низко надвинув широкополую шляпу на глаза, Чико готов был запеть от гордости за своих друзей. Ему не терпелось услышать, что скажут бандиты о нем. Хотя, честно говоря, вряд ли они могли его заметить. Весь бой он провел, перебегая за заборами, стараясь не высовываться без надобности, и расстрелял только два барабана. Зато бил наверняка и совершенно точно знал, что попал в одного из бандитов. Чико выстрелил в него, когда тот проносился на лошади мимо забора, и бандит вскинул руки, а потом привалился к шее коня. Наверняка он сверзился где-нибудь по дороге.

– Это опасные люди, – сказал бандит, который выглядел старше прочих. В его густой бороде, клубившейся от самых глаз, обильно блестела седина, а во рту зияли дырки между зубами. – Наверно, банда придет вслед за ними. А потом и другие потянутся сюда. Тяжело нам придется.

– Хорошо тем, кто погиб… Что ждет нас, если к этим гринго придут еще и их друзья?

– Может, они уйдут в другую деревню?

– Нет, – сказал старый бандит, качая головой. – Они будут жить здесь. Потом к ним приедут их друзья. Потом приедут их жены и дети. А потом эта деревня присоединится к Техасу. Ты что, забыл, как они отняли у нас Техас?

– Ну да, больно нужна им нищая деревня.

– А тогда зачем они пришли? Нет, нам здесь нечего делать. Надо уходить, пока не поздно. Хорхе говорил, что сейчас надо двигать в Матаморос или хотя бы в Буэна-Виста. Там и народ пожирнее, и гринго туда не лезут.

– Хорхе? А где он? Кто видел Хорхе?

– Убили Хорхе, – мрачно сказал молчавший до сих пор бандит с висячими усами. Судя по шляпе с дорогой блестящей отделкой на загнутых полях – один из приближенных Кальверы.

– Что ты говоришь, Сантос? – сидевшие у костра повернулись к нему.

– Я сам видел, как Хорхе и Мемо запутались в этой проклятой сети, – сказал Сантос. – Они свалились с коней. Их пристрелили, как собак.