со своей семьей. Фактически же Онела мог только радоваться смерти Эанмунда, и в этой подробности намек на близкий уже распад родовых уз.

2632 след.

Очевидно, вначале Виглаф тоже бежал в лес (иначе к кому же обращена его речь?), но потом вернулся к Беовульфу.

2662 след.

Странно, что юный Виглаф воодушевляет своего конунга на битву, но если этой несообразности не заметила аудитория Х в., значит, она была полностью оправдана художественно: устами Виглафа говорит поэт, и его слова - это именно те слова, которые готов был произнести любой из его слушателей.

2674 след.

...но родича родич... укрыл железной //доской от пламени. - Теперь Беовульф и Виглаф идут на дракона под прикрытием одного щита.

2679

...но преломился ...Нэглинг... - Как и меч Хрунтинг, этот меч ('острый', 'режущий') оказался бесполезным. Он раскололся от страшной силы удара распространенный прием, чтобы косвенно охарактеризовать силу воина.

2702 след.

Из текста видно, что дракона убил Виглаф, но Беовульфу предоставлена честь последнего удара. Виглаф тоже (ст. 2874 след.) приписывает победу Беовульфу, а себя называет лишь помощником. Это последнее сражение Беовульфа и похоже и не похоже на предыдущие. Как и прежде, он защищает народ от напасти, как и прежде, он окружен трусливыми зрителями, как и прежде, никто, кроме него, не может надеяться на успех. Но дракон не дьявол и не проклятый Богом отшельник (хотя некоторые словесные схождения в описаниях Гренделя и дракона все же есть). Для людей он что-то вроде стихийного бедствия. Для Беовульфа же он судьба. Дракон защищен всеми средствами: летает и ползает, покрыт броней, изрыгает яд и пламя. Он так безмерно жесток, что Грендель с матерью - агнцы по сравнению с ним. Самое страшное - что он по-своему прав. Грендель был врагом рода человеческого, радость и музыка были невыносимы ему, у дракона же (как и у матери Гренделя) есть мотив для мести. Дракон непобедим, и Беовульфе самого начала знает это. Чудовище можно убить, но вместе с ним, с судьбой Беовульфа, умрет и сам Беовульф. Сражаясь с матерью Гренделя, Беовульф спасся чудом. Теперь чуда быть не могло, и эта битва заканчивает серию его побед, каждая из которых доставалась все более дорогой ценой.

2746 след.

Последнее желание Беовульфа - увидеть клад. О двойственном отношении к золоту в поэме см. вступительную статью.

2804

На Мысе Китовом. - Невозможно определить, использовал ли поэт название какого-то известного места или сочинил его сам (ср. места вроде Лунная долина, Щучье озеро, о которых лишь современники могли знать, точное это наименование или поэтическая характеристика). То же относится к ряду других топонимов в 'Беовульфе' (ср. примечание к ст. 2924).

2883 след.

Весь род отвечает за каждого своего члена, поэтому наказание ждет не только трусов.

2889 след.

Уж лучше воину // уйти из жизни, чем жить с позором! - Возможно, намек, что всем, не принявшим участия в сражении, следует покончить жизнь самоубийством.

2912 след.

Глашатай перечисляет разных врагов, заинтересованных в падении гаутов, и в его речи (в четвертый раз) упоминается франкский поход Хигелака. Заодно рассказывается заключительный эпизод шведско- гаутских войн. Момент для длинного и подробного рассказа выбран неудачно. Но поэма заканчивается, все нити должны сойтись воедино, и уже не будет другого даже самого незначительного повода дорассказать то, что еще необходимо узнать слушателям.

2921

Меровинги. - Если слово в рукописи действительно означает меровингов, то глашатай имеет в виду крепнущую франкскую династию.

2924

Воронья роща. - См. примечание к ст. 2804 (ср. также Вороний лес, ст. 2935, и Орлиные скалы, ст. 3032).

2960

Хредлинги - потомки Хределя, т. е. Хадкюн и Хигелак.

2995

...дано сто тысяч землей и кольцами... - Здесь мера ценности предположительно скеат (skeatt), равный динарию, одной двадцатой шиллинга (ср. ст. 2195 и примечание).

3010 след.

...а с ним и сокровища... в огне да сгинут... - Глашатай предлагает, чтобы вместе с Беовульфом в костер положили и весь клад, и в этом есть элемент драматической иронии: Беовульф думал, что клад принесет пользу его народу (ст. 2794 след.). В ст. 3163 след. сказано, что клад поместили в курган вместе с останками героя, но, конечно, и там он не мог сослужить никакой службы гаутам.

3018 след.

...коль скоро пленная//жена за недругами пойдет на чужбину... Распространенный образ: женщины, угнанные в плен, как символ окончательного поражения.

3021 след.

...морозным утром... - Сраженья начинались утром. (В 'Старшей Эдде' даже есть специальная заповедь, которую можно понять так: не вступай в битву вечером - 'Речи Регина', строфа 22.)

3024 след.

...а черный ворон... трупы терзает. - Обычно за войском идут ворон и волк (хотя ворон бывает и дружественным вестником, ср. ст. 1801 и примечание и 'Речи Регина', строфа 20); иногда между собой беседуют вещие птицы (см. 'Речи Фафнира' в 'Старшей Эдде', строфа 32 след.) или ворон сам пророчит беду ('Старшая Эдда'; 'Отрывок Песни о Сигурде', строфа 5). В древнеанглийской поэзии ворон и волк (так называемые звери битвы) встречаются много раз. Но в 'Беовульфе' традиционный образ изменен (ворон говорит с орлом). Поэт блестяще пользуется стереотипным приемом: войны еще нет, но упоминание о ее спутниках должно вызвать мысль о предстоящих бедах. Искусство древнего певца, оперировавшего привычными темами и формулами, в значительной мере и состояло в том, чтобы найти неожиданную возможность использовать знакомый прием.

3070-3074

В подлиннике здесь строки, которые практически невозможно понять. Предлагались различные исправления и десятки интерпретаций.

3079 след.

Наших советов не принял пастырь... - На самом деле никто таких советов Беовульфу не давал. Здесь, видимо, нераспознанный эпический мотив: точно так же и Хигелак (вопреки истине) говорил (ст. 1995 след.), что они все противились решению Беовульфа ехать к Хродгару.

3150 след.

Было высказано предположение, что плакальщица над телом Беовульфа - его вдова. Но странно, что о ней ничего не говорилось раньше. Гораздо более вероятно, что Беовульф был одинок. Хотя поэт вплел его жизнь в общую канву событий, Беовульф не столько участвует в них, сколько идет рядом. Правда, он сопровождает Хигелака в поход к франкам и даже убивает Дагхревна, но, в общем, делает там лишь то, что мог бы сделать любой верный дружинник. Его главные враги - фантастические чудовища. Он не участвует в шведско-гаутских войнах и не пытается отомстить за Хардреда, а послать людей на помощь Эадгильсу мог кто угодно. Правда, он занял гаутский престол, но гауты были впоследствии побеждены шведами (как и предвидел глашатай), и Хардред, на котором закончилась династия Хредлиагов, вполне мог быть последним независимым гаутским конунгом, и полвека правления Беовульфа - наверно, сказочное, а не реальное время. Поэт избегает сказать о Беовульфе что-нибудь определенное, чтобы не слишком явно сталкивать