ступить решившегося

на путь опасный,

на вражью землю,

тот меч не дрогнет

не раз бывал он,

клинок остреный,

в работе ратной.

Теперь, отдавая

оружие воину,

его сильнейшему,

не хвастал сын Эгглафа

своей могучестью,

как прежде случилось,

когда упился он

брагой на пиршестве,

не он ведь решился,

жизнью рискуя,

на подвиг в пучине,

чем честь и славу

свою поущербил!

Но не таков был

герой, надевший

одежды битвы.

23

И молвил Беовульф

сын Эггтеова:

'Славный! припомни,

наследник Хальфдапа,

теперь, даритель,

когда я в битву

иду, о всемудрый,

что мне обещано:

коль скоро, конунг,

я жизнь утрачу,

тебя спасая,

ты не откажешься

от слова чести,

от долга отчего,

и будешь защитой

моим сподвижникам,

дружине верной,

коль скоро я сгибну;

а все сокровища

твои, о Хродгар,

дары, за море

послать должно Хигелаку

пусть он узнает,

гаут державный,

поймет сын Хределя,

взглянувши на золото,

что встретил я

щедрого кольцедарителя

и этим богатством

владел до срока;

а меч мой наследный

отдайте Унферту

пускай муж сильный

моим владеет

клинком каленым.

Я же стяжаю

победу Хрунтингом

или погибну!'

Завет измолвив,

не стал ждать ответа,

но прянул прямо

в бурлящие хляби

вождь гаутский

морские воды

над ним сомкнулись.

Ко дну он канул

(был переходу

дневному равен

путь через бездну),

а там злобесная,

вод владычица,

бурь хозяйка

встретила, лютая,

героя, дерзнувшего

проникнуть сверху

в ее пределы;

и, выпустив когти,

в охапку воина

она схватила,

но был в кольчуге,

в наряде ратном

неуязвим он

не по зубам ей,

кровавогубой,

сбруя железная,

сеть нагрудника,

и потащила

пучин волчица

кольцевладельца

в свой дом подводный,

и зря он пытался,

страха не знающий,

достать врагиню,

его влекущую,

мечом ужалить;

морские чудища,