первоначально сделанное им в сенате. Цезарь в насмешку заметил только, что из друзей он, Цицерон, был последним, кто пришел к нему.
93. Ночью, когда неожиданно распространился слух, что два легиона Цезаря Марсов и четвертый, - перешли на сторону республики, так как их обманным образом повели против отечества, преторы и сенат очень легкомысленно поверили этому, хотя войско Цезаря, правда, находилось чрезвычайно близко. Думая, что с этими наилучшими легионами они смогут противостоять остальным войскам Цезаря, пока откуда-нибудь не подоспеет другая сила на помощь им, еще ночью они отправили Мания Аквилия Красса в Пиценум для набора войска и велели одному из трибунов, Апулею, распространить это известие среди народа, быстро обойдя город. Сенат ночью поспешно собрался в курии, причем Цицерон у входа его приветствовал. Но когда слух оказался ложным, Цицерон удалился на носилках оттуда.
94. Цезарь, посмеявшись над всем происходящим, пододвинул войско ближе к городу, на так называемое Марсово поле. Из преторов он никому не отомстил, даже Крассу, бежавшему в Пиценум, хотя последний и был приведен к нему так, как был захвачен, - именно в одежде раба. Напротив, Цезарь простил их, чтобы тем самым подчеркнуть свою гуманность. Однако немного позже все они были присуждены к смерти. Казенные деньги, хранившиеся на Яникульском холме или в других местах, а равно и ту сумму, которая, по предложению Цицерона, была прежде ассигнована преторам, он приказал собрать вместе и разделил ее между солдатами по 2.500 драхм на каждого, обещав додать остальное. Сам Цезарь удалился из города, пока не будут избраны желательные ему консулы. Будучи избран вместе с коллегой, которого и имел в виду, Квинтом Педием, подарившим ему свою долю из наследства Юлия Цезаря, он снова вступил в Рим уже в качестве консула. Он совершил жертвоприношение, когда перед ним показались двенадцать коршунов, как некогда, говорят, Ромулу явилось столько же их, когда он основывал Рим. После жертвоприношения Цезарь повторно внес себя, согласно куриатскому закону, в род и фамилию своего отца. Дело в том, что обряд усыновления происходит в курии. Разделяя филы и демы на части, римляне называют их куриями, подобно тому как греки, если допустить сравнение, - фратриями. У римлян это наиболее соответствующий с законами способ усыновления лиц, лишившихся родного отца. И тогда усыновленные могут поступать с родственниками своих усыновителей и вольноотпущенников так же, как и родные дети. У Гая Цезаря наряду с прочими богатствами было много богатых вольноотпущенников, и, вероятно, главным образом из-за этого Цезарю понадобилось, помимо первоначального усыновления, сделанного по завещанию, еще и усыновление в куриатских комициях.
95. Другим законом Цезарь реабилитировал Долабеллу, объявленного врагом государства, и внес предложение о возбуждении судебного процесса против убийц Юлия Цезаря. Тотчас последовали доносы против одних, как бывших непосредственными виновниками убийства, других, как только знавших о заговоре, что некоторым также было поставлено в вину, даже тем, которые не были в городе во время убийства Цезаря. Для всех был назначен путем публичного объявления один и тот же день судебного разбирательства; все они были заочно осуждены, причем за судебным процессом следил сам Цезарь; из судей никто не подал голоса за оправдание, кроме одного человека из знатных, который в тот момент сам не пострадал за это, но немногим позже, вместе с другими, также был приговорен к смерти. В эти же дни городской претор Квинт Галлий, брат Марка Галлия, пребывавшего у Антония, решил ходатайствовать перед Цезарем о предоставлении ему прокуратуры в Африке; вследствие этого он навлек на себя подозрение в заговоре против Цезаря. И вот коллеги Квинта Галлия лишили его преторского звания, народ разграбил его дом, а сенат приговорил его к смерти. Цезарь приказал ему отправиться к брату, но, как кажется, после того как он сел на корабль, он нигде уже больше не появлялся.
96. После всего этого Цезарь стал подумывать о примирении с Антонием. Он узнал, что сторонники Брута собрали двадцать легионов войска, и хотел использовать против них Антония. Цезарь выступил из Рима по направлению к Ионийскому морю и медленно подвигался вперед, выжидая решений сената. Дело в том, что Педий в отсутствие Цезаря стал убеждать сенат вступить в соглашение с Лепидом и Антонием, не доводя взаимные распри до того состояния, когда их нельзя уже исправить. Сенаторы хотя и предвидели, что примирение ни им, ни отечеству не принесет пользы, но поведет лишь к блоку Цезаря против Кассия и Брута, тем не менее одобрили и утвердили, под давлением, выдвинутый им проект. Враждебные постановления против Антония и Лепида и их армий были теперь отменены, и другие, мирные предложения были направлены к ним. Сам Цезарь в письме поздравил их с этим, а Антонию даже пообещал прийти на помощь против Брута, если это понадобится. Антоний и Лепид тотчас дружески ответили Цезарю и прославляли его, а Антоний написал, что он сам победит Децима Брута ради Цезаря, а Планка ради самого себя и затем соединится с Цезарем.
97. Такими письмами они обменялись. К Антонию, преследовавшему в то время Децима Брута, присоединился Азиний Поллион с двумя легионами. Азиний вошел также в соглашение с Планком, который с тремя легионами перешел на сторону Антония, так что последний командовал теперь уже более значительными силами. У Децима Брута оставалось десять легионов. Из них четыре, самых опытных в военном деле, пострадали от голодовки и были все еще больны; шесть других из числа недавно набранных были нерадивы и непривычны к трудностям и лишениям. Отказавшись от мысли о борьбе, Децим Брут решил бежать к Марию Бруту в Македонию. Направился он не в Цизальпийскую Галлию, а по направлению к Равенне и Аквилее. Так как по этой дороге двигался и Цезарь, Децим Брут придумал другой, более длинный и тяжелый путь - перейти через Рейн и пересечь дикие области, занимаемые варварами. Потому- то прежде всего новобранцы из-за трудности пути и утомления покинули его и стали переходить к Цезарю. За ними также четыре старых легиона передались Антонию, а за ними последовала и остальная масса солдат, кроме телохранителей, состоявших из галльских всадников. Тогда он, предложив желающим из них разъехаться по домам и разделив бывшее еще у него золото с 300 воинов, которые только и остались при нем, направился к Рейну. Однако, ввиду того что переправа через реку с немногими людьми была затруднительна, он был покинут и ими, за исключением лишь десяти человек. Тогда, переодевшись галлом и будучи знаком с галльским языком, он бежал с ними под видом галла уже не по более длинной дороге к Аквилее, в надежде, что благодаря малочисленности его свиты он останется неузнанным.
98. Будучи, однако, захвачен разбойниками и связанный ими, он спросил, какому вождю в Галлии принадлежит данное племя. Узнав, что Камиллу, он просил отвести его к Камиллу, которому оказал в свое время много услуг. Когда его к нему привели, Камилл в лицо обошелся с ним ласково и стал упрекать тех, кто связал Децима Брута, за то, что они по неведению оскорбили такого мужа; тайно же сообщил обо всем Антонию. Последний, тронутый такой превратностью судьбы, не решился и взглянуть на этого человека, но приказал Камиллу умертвить его и прислать ему его голову. Увидев ее, он велел присутствующим похоронить ее. Таков был конец Децима Брута, который был префектом всадников при Цезаре, а затем был поставлен им правителем Старой Галлии, на следующий год предназначен был им в консулы и правителем той части Галлии. И вот он был вторым после Требония, который понес кару за убийство Юлия Цезаря спустя около полутора лет после самого убийства. В то же время и Минуций Базилл, тоже убийца Цезаря, убит был своими рабами за то, что некоторых из них в виде наказания он приказал кастрировать.
Аппиан. Гражданские войны. Книга четвертая.
КНИГА IV
1. Итак, двое из убийц Гая Цезаря, в своих собственных провинциях лишенные возможности вести военные действия, понесли кару: Требоний в Азии и Децим Брут в Галлии. Как наказаны были Кассий и Марк Брут, которые и были главными зачинщиками заговора против Цезаря и властвовали над всей территорией от Сирии до Македонии, располагали большим войском, конницей и флотом, имели свыше 20 легионов, корабли и денежные средства, излагается в этой, четвертой книге 'Гражданских войн'.
Одновременно со всем происходящим в Риме шли розыски, аресты и казни лиц, приговоренных путем проскрипций к смерти. Более ужасных страданий не могли припомнить люди ни среди греков во время их междоусобных распрей или войн, ни среди римлян, исключая разве эпоху Суллы, который впервые своих противников внес в списки смертников. Правда, и Марий также разыскивал своих врагов и предавал их казни, когда их находил. Но Сулла, назначавший большие награды за убийство и такие же наказания за укрывательство, предписал каждому, обнаружившему противника, умерщвлять последнего. Впрочем, о событиях эпохи Мария и Суллы сказано выше в относящемся к ним рассказе. Последующие же события развертывались таким образом.
2. Цезарь и Антоний сошлись вместе с целью сменить вражду на дружбу вблизи города Мутины на островке, небольшом и плоском, находящемся на реке Лавинии; каждый из них имел при себе по пяти легионов. Расположив их друг против друга, они направились каждый в сопровождении трехсот человек к мосту через реку. Лепид, пройдя вперед, осмотрел островок и сделал знак плащом, чтобы одновременно идти тому и другому. Они оставили стоять на мостах со своими друзьями триста человек, которых они привели с собой, двинулись к середине островка на обозримое со всех сторон
