нему была приколочена доска, а на доске корявым русским языком было намалевано что-то вроде: мол, эта земля принадлежит великой Японии на вечные времена, пока солнце светит, реки текут, а журавли курлыкают… И прочие восточные витиеватости.

Хвостов с Давыдовым, не думая долго, дернули по этим витиеватостям из пушек, моментально своротив столб к чертовой матери. Отловили разбежавшихся по острову японцев, двух оставили себе как переводчиков, а трех вышибли на историческую родину. Потом пошли на Уруп и Кунашир, где опять-таки спалили японские постройки, вновь побывали в заливе Анива, где основали русское поселение, просуществовавшее до 1847 г.

Затем Хвостов отправил японскому губернатору близлежащих территорий обстоятельное письмо, где напоминал, что поначалу русские искренне желали «дружеских связей и торговли», но отказ принять российское посольство в Нагасаки и «распространение торговли японцев по Курильским островам и Сахалину, яко владениям Российской империи принудило, наконец, сию державу употреблять другие меры».

То, что на Хвостова с Давыдовым смертельно обиделись японцы, нисколько не удивительно. Гораздо удивительнее то, что в помянутом трехтомнике под редакцией академика Болховити-нова один из академических орлов назвал действия офицеров… «разбойными»!

Поскольку трехтомник вышел в 1999 г., то мы, несомненно, имеем дело с тлетворным дыханием перестройки, не к ночи будь помянута - как раз получившая ненадолго возможность дурить согражданам мозги горластая интеллигенция, помимо прочих глупостей, усиленно вбивала в общественное сознание простой, как мычание, тезис: ежели в былые времена какую-то пакость сделали цивилизованные западные европейцы - это естественный ход исторического процесса. Если то же самое когда-то учинили русские - это разбой, варварство, исконно российская дикость…

Идиотство, конечно. Но в свое время дурковатая наша интеллигенция немало поплясала на костях наших славных предков…

Меж тем самое время применить «метод Валишевского». Казимир Валишевский - дореволюционный польский историк, автор многих книг. Как среди поляков водится, любви он к русским и России не питал - но вот историком был крайне добросовестным, шулерскими передергиваниями и клеветой на «москалей» не занимался. В книге «Иван Грозный» он поступил просто: в конце практически каждой главы, рассказав об очередных жестоких деяниях Грозного (а их хватало), обязательно уточнял: «А теперь посмотрим, что творилось в это время в Европе…» И приводил длиннейший список зверств, которые прямо-таки мимоходом, походя, с безмятежным выражением лица творили короли, герцоги, полководцы. Сравнение всякий раз выходило в пользу Грозного: на фоне европейских жестокостей Грозный, честное слово, выглядел белым пушистым зайчиком из-под елочки…

Давайте поэтому рассмотрим действия Хвостова и Давыдова не сами по себе, а в сравнении с существовавшей тогда общеевропейской практикой.

О «разбое» и «пиратстве» имело бы смысл говорить, напади Хвостов с Давыдовым на японскую территорию, нагрянь они, скажем, на рейд Нагасаки и возьмись палить по исконно японскому городу…

Но в том-то и дело, что ни Сахалин, ни Курилы вовсе не были «исконно японской» территорией! И даже более того: «исконно японской территорией» не был даже остров Хоккайдо, самый большой из японских островов.

Это сегодня, когда Хоккайдо японцами давным-давно освоен и заселен, дико представить, что кто-то его посчитает не японским. Однако еще в первой трети XVII века Хоккайдо Японии не принадлежал, и они его совершенно не контролировали! Хоккайдо тогда был чем-то вроде японской Сибири: огромный холодный остров был населен айнами, народом, к японцам не имевшим никакого отношения. Айны жили-поживали первобытно-общинным строем… А японцы туда заплывали редко, их по пальцам можно было пересчитать - и, по аналогии с русскими в тогдашней Сибири, это наверняка были беглецы от закона, авантюристы, искатели удачи (напоминаю, согласно тогдашним японским законам считавшиеся уголовными преступниками, поскольку Хоккайдо лежал за пределами тогдашних владений микадо). Этакие японские «воровские казаки».

Только в 1636 г. японский император отправил на Хоккайдо официальную государственную экспедицию - чтобы посмотрела, что, собственно говоря, эта земля собой представляет. Упоминания об этой экспедиции в истории Японии имеются, но материалы ее не сохранились, скорее всего погибли во времена долгих и ожесточенных гражданских войн.

Только в 1785 г. император послал на Хоккайдо вторую экспедицию, обеспокоенный тем, что возле острова стали появляться русские и английские корабли.

Только на рубеже XVIII и XIX веков японские правители-сегуны объявили Хоккайдо своим владением - но администрация, гарнизон, губернатор, полиция и прочие атрибуты монополии появились там гораздо позже…

Это - Хоккайдо. Что же тогда говорить о Сахалине и Курилах? Они Японии не принадлежали вовсе - и те отчаянные японские парни, что туда плавали, опять-таки считались преступниками, нарушившими «закон о самоизоляции». В 1785 г. по поручению властей на Сахалине провел исследование японский самоучка- астроном и самоучка-топограф крестьянский сын Могами Токунаи. Но это еще не делало Сахалин японской территорией. К слову, русские исследовали Курильские острова гораздо раньше, чем там появились первые японцы.

Кстати, жившие на Курилах айны против русского протектората ничего не имели - поскольку русские обращались с ними по-человечески, а вот японцы рассматривали их как последних рабов. Члены экипажа Крузенштерна своими глазами видели на Курилах виселицы, поставленные японцами исключительно для айнов…

Можно сказать, что и России, в общем, ни Сахалин, ни Курилы официально не принадлежали… И это будет чистая правда -а кто ж спорит?

Но в том-то и смысл, что это были ничейные территории, то есть спорные. Ни Россия, ни Япония не имели на них каких бы то ни было исторических прав - но претендовали на владение. А в мире так уж повелось испокон веков, что подобные разногласия решались цинично и негуманно: по праву сильного. Кто был в состоянии захватить, захватывал. Был в состоянии - удерживал. Не получалось - терял. Это была прямо-таки законная общеевропейская практика, вовсе не считавшаяся чем-то стыдным, зазорным. При чем тут «разбойные» действия?! Хвостов с  Давыдовым поступили точно так же (впрочем, нет, значительно мягче), как поступали в подобных случаях английские, французские, испанские, голландские и прочие европейские капитаны в спорных районах. И не более того. Это, как говаривал Остап Бендер, медицинский факт…

Давайте посмотрим, как действовали в подобных случаях господа англичане - поскольку, как уже говорилось, их никто и нигде не смог перещеголять в откровенном разбое…

Не будем пока что присматриваться к тому, что англичане творили за тридевять земель, в дальних экзотических краях. Начнем с того, что они вытворяли в Европе…

В августе 1704 г. английский флот нагрянул в испанский Гибралтар, высадил там десант и завладел куском испанской территории - без всяких юридических оснований (откуда им взяться?!), исключительно по праву сильного. Очень уж стратегически выгодной была Гибралтарская скала - поставь дальнобойные пушки и контролируй проход в Средиземное море. Чем британцы и забавляются уже триста лет, категорически отказываясь вернуть Гибралтар Испании - самим, мол, нужнее…

В 1801 г., всего-то за пять лет до рейдов Хвостова с Давыдовым, англичане самым пиратским образом отметились в Дании. В один прекрасный миг они вдруг озаботились тем, что Дания, пожалуй что, может заключить союз с Наполеоном. Именно что - может. А вдруг?

Чтобы предотвратить эту пока что чисто виртуальную угрозу, англичане действовали решительно. Без всякого объявления войны на рейд столицы Дании Копенгагена нагрянул одноглазый адмирал Нельсон с эскадрой и с ходу начал бомбардировать город, не делая различия меж военными объектами и домами мирных обывателей, лупя «по площадям». Сколько ядер обрушилось на Копенгаген, в точности неизвестно - чертова уйма - зато подсчитано, что боевых ракет было выпущено двадцать пять тысяч штук.

Это не ошибка и не опечатка. Именно - боевых ракет. На протяжении всей первой половины XIX века