В том же 1493 г. Милан и Венецию посетили послы великого князя Московского Василия III, отца Ивана Грозного, - Данила Мамырев и Михаил Докса. Они, прилежно собиравшие любую полезную информацию (в те времена вообще не было разграничения меж дипломатами и разведчиками), опять-таки не могли не услышать о плавании Колумба. Тем более что встречались с испанцами из Кастильского посольства (напоминаю: единой Испании тогда еще не существовало, Колумба послала в океан королевская чета Кастилии и Леона). Посол де Карва-халь, собрав коллег по дипломатическому корпусу, выступил с обширной речью об открытии новых земель, «лежащих близ Индии».

Ну а в 1530 г. в тверской монастырь был посажен в заключение ученый монах Максим Грек. Сама по себе его история не имеет прямого отношения к теме нашего повествования, но именно там, за решеткой, Максим Грек написал обширное сочинение, где, в частности, рассказал, что «нынешние люди португальцы и испанцы», отправившись в океан, «нашли много островов, из коих одни обитаемы людьми, а другие пустые, и, кроме того, обширнейшую землю, называемую Куба, конца которой не ведают живущие там».

Это уже было первое писаное известие об Америке, вскоре ставшее доступным книжным людям. Правда, сведения эти так и остались достоянием узкого круга грамотеев - но так обстояло и в большинстве европейских стран, непосредственно не заинтересованных в трансатлантических плаваниях. Мореплаватели, купцы, искатели удачи - кто еще мог интересоваться новооткрытыми землями? У всех прочих - крестьян, горожан, дворян - было своих забот выше головы, тогдашняя жизнь была суровой и не оставляла времени для чтения книг. Туризм распространения не получил, ограничиваясь паломничествами к святым местам, а желтой прессы еще не имелось (благословенные времена!).

А уж Московии тем более было не до Америки. Ивану Грозному хватало других проблем: он воевал с Ливонией, прорываясь к Балтийскому морю, громил Казанское и Астраханское ханства…

И разгромил в конце концов. И перед русскими открылись пути на восток, где простирался необозримый сухопутный океан. И за Урал, как и следовало ожидать, первыми потянулись рисковые предприниматели.

Колумб пустился в море не из научного любопытства. И речи не шло о «родстве бродяжьей души». Кастильская королевская чета финансировала экспедицию из самых что ни на есть насущных экономических потребностей. Европа отчаянно нуждалась в огромном количестве пряностей - при тамошней жаркой погоде мясо портилось быстро, и сохранить его (или, по крайней мере, отбить несвежий душок) можно было только при помощи перца и прочих заморских приправ.

Пряности везли с Востока - из Индии, Юго-Восточной Азии. Но в 1453 г. турки, взяв Константинополь, захватили в свои руки и торговлю пряностями с Европой, после чего, как всякие монополисты, радостно задрали цены до полного беспредела, справедливо рассудив, что никуда христиане не денутся, заплатят как миленькие. Однако европейцы все же нашли изящный выход, рассчитывая подобраться к пряностям с другой стороны. И в море отправилась флотилия Колумба (цель, между прочим, была достигнута, правда, чуточку позже, когда португальцы совершили свои знаменитые кругосветные путешествия).

Точно так же обстояло и в Московии. Бал правила экономика.

С российской стороны Уральских гор, в Соль-Вычегодской земле, где обитали коми и зыряне, поселился оборотистый купец Аника (Аникей Федорович) Строганов, став там чем-то вроде тогдашнего олигарха, благо на этих землях никакой твердой власти не имелось: царю Московскому этот регион еще не принадлежал, а с местными племенами (вогулами, самоедами и манси) Аника быстро договорился. Хотя они, учено выражаясь, находились в первобытно-общинном строе, но серебряную монету с пуговицей уже не путали и денежки любили…

(Между прочим, на фоне тогдашних олигархов все эти нынешние Ходорковские выглядят мелочью пузатой. Когда-нибудь, выбрав время и поднакопив материала, непременно засяду за книгу об уральских самодурах-миллионщиках старых времен. Случалось, и в XVIII веке там бесследно исчезали, словно в воздухе растворялись, посланные из Петербурга ревизоры чуть ли не в генеральских чинах…)

К тому времени «князь всей земли Сибирской» хан Едигер уже добровольно принес вассальную присягу Ивану Грозному и платил дань в тысячу соболей ежегодно. Но потом объявился небезызвестный хан Кучум…

В минувшие, словно страшный сон, перестроечные времена вакханалия интеллигентского самобичевания добралась и до освоения русскими Сибири. В те годы мне не раз приходилось читывать очередные призывы к «покаянию» перед «коренными народами Сибири» - ну как же, русские колонизаторы ведь, коварно вторгшись за Урал, безжалостно изничтожили «коренного» правителя хана Кучума…

Бред собачий, и не более того. К коренным сибирским обитателям Кучум не имел никакого отношения, поскольку был натуральным приблудышем. В Сибирь он приперся с отрядом верных джигитов из Бухары, где родился и обитал. По происхождению он, согласно азиатским (и не только) меркам, был достаточно знатным - потомок Чингисхана. Но в Бухаре отчего-то не ужился, и лично у меня есть нешуточные подозрения, что из Средней Азии он потому и убрался с кучкой соратников, что изрядно там нагрешил и встал местным поперек горла (в дальнейшем появятся некоторые аргументы в пользу такой версии).

Короче говоря, Кучум лихим налетом вторгся во владения Едигера, разбил его войска, убил самого, а потом провозгласил себя «всесибирским ханом» («сибирским салтаном», как писали о нем русские). Чтобы обезопасить себя от старой династии, он перерезал практически всех родственников Едигера, имевших право на степной престол, - кроме малолетнего едигерова племянника, которого ухитрился спрятать где-то в глуши.

И развернулся на славу: построил себе столицу, городок Искер (Кашлык) на правом берегу Иртыша и обложил данью все окрестные племена - до Урала на западе, до казахских рубежей на юге, до нынешнего Новосибирска на востоке. Драл с живого и с мертвого.

И в конце концов обратил самое пристальное внимание на богатые, обустроенные владения Строгановых. По какому-то странному совпадению, как нельзя более кстати племена манси «подняли восстание против эксплуататора Строганова». Однако в рядах этих «восставших» обнаружилось немало нукеров из регулярных, говоря современным языком, частей Кучума. На берегах реки Чусовой и ее притоков запылали деревни и слободки Строгановых, начались налеты на их соляные промыслы и торговые склады.

Строгановы, люди не робкие, быстро пришли к выводу, что самозваного хана Кучума следует гасить как можно быстрее. Тут как нельзя более кстати пришло известие, что поблизости расположилась казацкая дружина атамана Ермака Тимофеевича, оказавшаяся, вот радость, без дела…

Атаман Ермак - личность до сих пор во многом загадочная, в рассказах о нем крупицы правды настолько переплелись с вымыслом, что полной истины уже не доищешься (тем более что основной массив документов о его походах погиб). Собственно, до сих пор неизвестно, что такое «Ермак» - имя или прозвище. В христианских святцах такого имени нет. Впрочем, существует пять вариантов имени атамана, в том числе и Василий. Широкое хождение получил миф, что Ермак якобы долго и увлеченно разбойничал на Волге, где, помимо прочего, захватил корабль с казной Ивана Грозного.

Все это - выдумка позднейших времен, когда лет через восемьдесять после гибели Ермака воспоминания о его походах самым причудливым образом перемешались с рассказами о волжских окаянствах Степана Разина (опять-таки раздутых молвой до немыслимых пределов вплоть до мистических деталей). Во второй половине XVII века странствовавший по Московии молодой голландский географ Николас Витсен, наслушавшись от русских побасенок о грабеже Ермаком царской казны, старательно их записал, включил в свою книгу, выражаясь современным языком, ввел в научный оборот. И пошло- поехало…

Меж тем сохранилось немало документов времен Ивана Грозного.

И нигде нет ни малейшего упоминания о похищенной казне и связи с этим делом Ермака. Более того, Ермак со своей дружиной состоял на государственной службе, участвовал в войне с польским королем Стефаном Баторием. Характер у Грозного, как известно, был далеко не ангельский, и, если бы Ермак и в самом деле был причастен к покраже казны, его не то что на государеву службу не взяли бы, но и вообще до