попыталась сдвинуть его с места, чтобы переместить в кладовку, но он оказался неподъемным, и она решила оставить «Рубин» на месте, а от старых тряпок избавиться немедленно. Завидев из окна Венечку, она выскочила ему навстречу.

Мальчик в одной руке держал пустое ведро, а другой сжимал несколько ярко-зеленых стебельков укропа.

— Смотри, Лешка, уже вырос, — с восторгом сказал он. — Я его на грядке нашел, там много. Нарвать еще?

— Нарви, пригодится. Я положу его в салат. Но сперва оттащи-ка вот это все на мусорку.

Они вернулись в дом, и Лешка указала своему спутнику на старую одежду. Мальчик безропотно нагнулся и взял в охапку несколько пальто. Сразу все он захватить не смог.

— Придется несколько раз сбегать. Лешк, а хорошо здесь, правда? Везде клево: и в доме, и в саду, и на улице. Я ведь почти никуда без мамы с папой не езжу, а теперь мы с тобой вдвоем, без взрослых. Кайф, правда?

— Правда, — согласилась Лешка. — Здесь отлично, я сама только что об этом думала. А кстати, кому ты успел сказать, что мы с тобой сейчас на даче?

— Я? Никому не говорил. А что?

— Кто-то мне сейчас позвонил и спросил, я это или не я, и еще спросил, как мои дела.

Венечка удивился:

— Странно. А ну-ка, перескажи мне дословно весь ваш разговор.

— Пожалуйста.

Лешка повторила все те несколько слов, что сказал ее невидимый собеседник и что ответила ему она, и мальчик развел руками.

— Но я, честное слово, ни о чем никому не говорил. Да и когда я мог бы это сделать? А голос молодой?

Лешка покачала головой:

— Старый и сиплый. И совсем мне незнакомый.

— Интересное кино. Одни наши мамы знают, что мы здесь с тобой и с племянником. Может быть, у них спросить? Моя уже, наверное, с работы пришла. И еще надо узнать, как там мой Дожик без меня обходится. Я впервые его оставил одного так надолго.

— Погоди, — сказала Лешка. — Давай сначала звякнем племяннику и узнаем, как обстоят дела у него. Что, если он вздумает позвонить нам домой и спросить, как мы доехали? Представляешь, что тогда с нашими предками будет? Решат, что нас с тобой по дороге или похитили, или убили. Так что надо его предупредить, чтобы он не вздумал этого делать. А потом позвоним домой сами, скажем, что у нас все нормально, а заодно и выясним, кому наши мамы могли проболтаться, что мы на даче у племянника.

И Лешка, опередив Венечку, подбежала к столу, на котором она оставила телефон. Но «Сони» на нем не было.

— А где твой мобильник-то?

— Я не брал. Ты же видела, что я только что вошел.

Лешка растерянно заозиралась вокруг.

— Куда же он мог деться?

— Не знаю.

Она заглянула под диван, под стол, под кресло, даже открыла дверцу большого шкафа и пошарила по его полкам.

— Странно, я ничего не понимаю. Пока я разговаривала, ты был во дворе, так? И если бы сюда зашел какой-нибудь вор, ты б его увидел обязательно. А я бы услышала, как заскрипела дверь. Может быть, я его оттащила на кухню?

Лешка метнулась к плите, осмотрела кухонный стол, заглянула во все шкафы и даже в холодильник и, кашляя и бормоча «что за ерунда», продолжила поиски. Даже переложила с места на место старые пальто и пиджаки, из тех, что Венечка не успел отнести на мусорку. Потом метнулась к старому телевизору в углу, заглянула за него.

Остановило ее знакомое треньканье. Звонок исходил со стороны окна, из-за шторы. Лешка со всех ног кинулась к подоконнику, но Венечка стоял к окну ближе, а потому опередил ее.

— Да, я. Да, мы тут… А кто тебе сказал? Моя мама, да? Понятно. Мы-то? Пыль вытираем, мусор выносим. Что еще? Еще моем окна. Ты же не любишь это делать. Вот мы с Лешкой тебя и пожалели, решили, что ни к чему еще и тебя сюда тащить.

Лешка сразу догадалась, что звонит им не кто иной, как ее родной брат Ромка, и взяла у Венечки трубку.

— Привет. А что, мамы еще нет? На презентации? Ну, когда вернется, скажи ей, что у нас здесь все нормально. Когда приедем? — Она взглянула на холодильник, в котором их дожидалась куча вкусной еды, на цветущие яблони за окном в лучах закатного солнца и со вздохом сказала: — Знал бы ты, сколько здесь еще уборки! Конечно, жаль, что тебя с нами нет. Ты мог бы помочь нам пропылесосить диваны, вымыть везде полы и вынести весь мусор. Может быть, все же подъедешь? — И улыбнулась, так как услышала именно такой ответ, какого и добивалась.

— Закон кухни О'Рэйли гласит: «Чистота — это что-то из ряда невозможного», — продемонстрировал свою эрудицию Ромка и лицемерно заявил: — Я б с удовольствием вам помог, но у меня вообще-то уроков много.

— Жаль, — в тон ему сказала Лешка. И, отсоединившись, позвонила племяннику: — Александр Федорович, извините за беспокойство. Мы с Венечкой хотим узнать, как ваши дела. Выяснили, что у вас украли грабители?

— Ничего не украли. Не могу понять, почему они не взяли деньги. Должно быть, Дима их вовремя спугнул. Он сказал, что вроде бы видел, как в коридоре мелькнула какая-то тень. Но зачем было учинять такой разгром?

— Может быть, это сделали ваши враги или конкуренты?

— У меня нет врагов, — без тени сомнения ответил Александр Федорович. — И милиции я так же сказал.

Голос у племянника, несмотря на то что нападение на его фирму не повлекло за собой никаких убытков, звучал подавленно.

— А вы еще в офисе, да?

— Порядок с Верочкой наводим.

— Узнай у него, чем ментам не понравилась та коробка, — дернул Лешку за руку Венечка, но она так и не решилась задать этот вопрос их взрослому другу, решив оставить его на потом.

— Вы, я надеюсь, благополучно добрались? — Александр Федорович вдруг вспомнил о том, что отправил их домой одних.

— Мы-то?

Лешка замолчала. Она не любила врать, особенно тогда, когда в этом не было прямой необходимости. И поэтому, сделав глубокий вдох, решила сказать племяннику все как есть.

— Мы вообще-то не дома сейчас. У нас остались ваши ключи, и мы подумали, что можем и сами поехать к вам на дачу, на электричке. И вот мы здесь. Мы уже одно окно вымыли и часть мусора вынесли. Сейчас собираемся пылесосить. Кладовку, правда, не стали разбирать. Там батареи какие-то старые стоят, нам их не сдвинуть, — бойко протараторила она хриплым голосом и попросила: — Только вы нашим мамам не говорите, пожалуйста, что мы одни остались. Нам очень хочется здесь подольше побыть. У нас еды много. Мы все уберем, переночуем и завтра утром поедем домой, ладно?

Александр Федорович даже не удивился. Видно, в свете сегодняшних происшествий это известие показалось ему самым безобидным. К тому же он привык ко всяким выходкам своих юных друзей.

— Мы же как лучше хотели, — жалобно добавила Лешка.

— А почему у тебя такой голос? Ты не заболела? — не сказав ни слова в упрек, только и спросил Александр Федорович.

— Нет, что вы. Просто холодного попила и немного охрипла.

— И все же я к вам, пожалуй, приеду, — решился Александр Федорович. — Я за вас отвечаю и не хочу,