знаю, что без китового уса здесь не обойтись. Вот я и решил купить эту штуку: уверен, скоро мода на такие платья придет с континента

к нам, в Англию, и тогда я смогу заработать на этом деле фунт-другой.

— Мм-даа… Ну что ж, — сказал сэр Джон, — по-моему, мы все уладили

и теперь могли бы продолжить нашу трапезу. Что вы на это скажете, Роджер?

— О, я готов, сэр Джон!

— А ты, Джин?

— Я немного посижу у камина, а потом пойду к себе. Мне есть чем

заняться, отец, не говоря уж о том, что сейчас за полночь. Не обращайте

на меня внимания и накачивайтесь себе на здоровье…

— Не дочь у меня, а золото, не правда ли, Роджер?

— Истинная правда! У вас совершенно потрясающая дочь! В жизни

не видел подобной женщины! Ваше здоровье, мисс Килигрю! Я хочу, чтобы вы это знали — я ваш вечный пленник!

— Опять вы за свое, Белч… — нахмурилась Вирджиния. — Еще один подобный панегирик, и я окончательно поссорюсь с вами!

— Но Джин, — попытался урезонить дочь адмирал, — капитан Белч хотел…

— Я знаю, что хотел капитан Белч! — отрезала Вирджиния и поднялась

с кресла.

В это время дверь в столовую слегка приоткрылась. Все посмотрели

на нее.

— Джин, — сказал Килигрю и кивнул в сторону двери.

Вирджиния вернулась очень скоро и недоуменно посмотрела на отца.

— Что-нибудь о беглецах с корабля капитана Белча? — спросил он.

— Да, отец. Им удалось прорваться и исчезнуть, убив троих наших.

Сэр Джон Килигрю залпом выпил бокал вина, после чего стал тереть пальцем нос и приглаживать усы…

— Да, — проговорил он наконец, — сэр Томас Грешем держит у себя

на службе настоящих парней, чего, к сожалению, не скажешь об адмирале Джоне Килигрю. Как вы считаете, Роджер?

— По-моему, это лишь укрепит вашу дружбу с сэром Грешемом. Напасть на Чанслера и Смита могли ведь и лесные разбойники, которых теперь, пожалуй, расплодилось в Англии больше, чем пиратов на морях. Жаль, конечно, что не довелось заглянуть в их загадочный ящик, а так, по-моему, все

в порядке, не правда ли, сэр Джон?

— Разумеется, Роджер, разумеется! Вы и на этот раз правы, благодарю вас. Но что-то еще, Джин?

— Крошка Боб мертв. Капитан Белч был с ним не слишком вежлив. Похоже…

— О, тысяча чертей! Кто бы мог подумать, что всего один человек в со-стоянии до смерти забить самого Крошку Боба?! Но берегитесь, Роджер,

у этого висельника слишком много друзей, чтобы спать спокойно!

— Ну, я бы не слишком торопился всех их оповещать о случившемся. Думаю, и сам Боб предпочел бы для себя иную славу.

— А именно? Что вы предлагаете, Роджер?

— Похоронить его по нашему морскому обычаю, в море, оповестив всех его друзей, что погиб Боб в кровавой схватке с добрым десятком турок, когда брали на абордаж басурманский корабль. Мне кажется, так было бы гораздо лучше для всех, вы согласны, сэр Джон?

— Пожалуй, черт возьми… пожалуй… Тьфу, проклятье, на редкость трудный и пакостный выдался сегодня денек!

— Что-нибудь еще сегодня произошло, отец? — спросила Вирджиния, снова усаживаясь с виноградом в кресле у камина. — Надеюсь, с матушкой и братьями ничего дурного не случилось?

— С ними все в порядке, дорогая моя, но зато две недели назад, двадцать второго января, на эшафоте в Тауэре сложил свою голову бывший протектор королевства граф Эдуард Гертфорд, герцог Сомерсет2.

Вирджиния бросила виноградную ветку в огонь камина и, вздохнув,

сказала:

— Это ужасно, когда чья-то голова скатывается по ступенькам эшафота. Она так страшна и безобразна… Но, отец, возможность подобного конца

для герцога Сомерсета ты предсказывал еще три года тому назад, когда этих злосчастных братьев Кет3 развешивали на колокольнях, а сам протектор (порядочная таки размазня, по-моему!) на коленях вымаливал для себя пощаду. Признаться, я не слишком-то горюю о нем, но все-таки попрошу нашего священника, отца Томаса Робсона, помолиться за упокой души убиенного.

— Гм… не слишком ты милосердна, дочь моя, — хмуро заметил Килигрю. — Сама ведь едва не стала на голову ниже. Ну да ладно, оставим все это. Впрочем, не мешало бы помянуть герцога. Как вы на это смотрите, Роджер?

— С превеликим удовольствием, милорд адмирал! Тем более что он отобрал у нашей семьи почти всю землю.

— Ах вот как, черт возьми! Ну да все равно… — Килигрю стал заметно хмелеть.

Вирджиния собралась уходить.

— Послушай, отец, — сказала она, — мне кажется, что тебе также следовало бы отдохнуть. День выдался такой длинный и трудный. Мистер Белч тоже, вероятно, устал. У него для этого были свои причины… Быть может, вы продолжите свою трапезу утром?

— Двое мужчин… два джентльмена… хотят еще поговорить за бокалом вина. Ах, черт подери, разве может понять их женщина, хотя бы

и пират?

Вирджиния презрительно усмехнулась и покинула столовую.

— Послушай, Роджер, что ты собираешься делать дальше? — спросил адмирал, подсаживаясь к Белчу и кладя руку ему на плечо.

— Вы хотели мне что-нибудь предложить, сэр Джон?

— Мм-даа… Признаться, ты мне очень понравился, Роджер. И голова

у тебя варит, и сила бычья. Послушай, как это тебя угораздило укокошить такую огромную скотину, как мой Крошка Боб?

— А-а-а, мешок с тухлым мясом… Так что вы хотели мне предложить, сэр Джон?

— Ну да… хотел бы, разумеется. Видишь ли, мне нужен помощник в делах. Такой вот парень, как ты. Не пожалеешь, Роджер! Весь мир будет твой! Власти и золота будет столько, сколько сможешь взять и удержать. Я убежден, что ты именно тот самый человек, которого я давно ищу. По-моему, ты, как и я, родился пиратом, только неправильно начал свою жизнь. Ну так вот, есть шанс начать ее заново. Настоящую жизнь, Роджер, черт тебя побери со всеми твоими потрохами! Ты ведь для нее и рожден, сам того не подозревая. Ну, что ты на это скажешь, приятель? Не каждый день и далеко не каждому адмирал Килигрю делает подобные предложения! Ну так как, Роджер? Согласен? По рукам?

— Согласен, сэр Джон! — воскликнул Белч. — По рукам, но только при одном условии…

— Ого! Какие еще условия? Выкладывай! Впрочем, подожди… Сначала выпьем по бокалу канарского… ик… Или ты хочешь чего-нибудь другого? Тогда наливай себе сам… ик… Ну, твое здоровье!

Белч кивнул, поднося к губам пустой бокал: он уже мастерски вставил

с полдюжины наполненных бокалов за нагромождение всяческой посуды. Все это капитан успевал проделывать в то время, когда Килигрю с наслаждением пил свое вино, закрывая в сладостной истоме глаза…

— Ну, каково же твое условие, Роджер? Ик…

Гость набрал полную грудь воздуха, выпрямился и выпалил прямо в лицо адмиралу:

— Вашим помощником такого уровня может быть только ваш зять!

— Но, черт возьми, у меня еще нет его! Ик… — в сердцах воскликнул сэр Джон, так стукнув ладонью