Колючим огненным кустом.Он то шипами, то цветеньемКасается груди его,Рождая боль и восхищенье,Отчаянье и торжество.Изнемогая в сладкой муке,В груди превозмогая стон,На сжатые бессильно рукиСклоняется всё ниже он.Небесный цвет не воплотится —Но отражение леглоНа затемнённую страницу,На просветлённое чело…* * *Никогда со мною ты не будешь,Даже в смертный час, в последнем вздохе.Как живого, мёртвого забудешь;Имя славой, а могила мохомПрорастут, а ты всё будешь где-тоВ пустоте, безмолвии, незнанье…Счастьем не смогла ты стать поэта,Всё ж смогла ты стать его страданьем.Ты молчишь. Безмолвной пустотоюНа моё ты отвечаешь слово.Любишь ты любовию простоюСмертного, счастливого, немого.Я не смертен, я несчастен, голосМой летит к тебе, но даже эхаНет в ответ — и счастье раскололось —В скалах ни рыдания, ни смеха.Тишина. Но смутное виденьеВсё ведёт меня по струнам звука.И звучат, уже в преображенье,Смерть как жизнь и счастие как мука.Это всё любовь. В какие бездны,На какие страшные высотыСилой этой рифмы бесполезнойДолетят тяжёлые полёты.* * *Страхом, грязью и кровью— Боже мой, почему —Что мне делать с любовью,Как прорваться сквозь тьму?Что мне делать с душою,Что замучили выНенавистью — и какою! —Так пленённые львы,Так Иванов на юге,Так на севере Блок,Так и мне на досугеЭтот страшный стишок.Не прощаю — простите —Не прошу никогда…Улетайте, летитеЭти строки туда,Где и христопродавец(Грязь и кровь на снегу),Где последний мерзавец…— О, прости, не могу…В центре страшного круга,Крест сжимая в руке…В губы — мёртвого друга,А врага — по щеке.* * *
