пробор и все такое. Вернону даже причесываться не пришлось бы, потому что на парике волосы прилизанные, очень аккуратно смотрится. Если я раздобуду парик, ему в роли пастуха не придется носить эту коричневую шляпу из искусственной кожи.

Я спросила менеджера, миссис Хильду Джинкс, сколько стоит этот светлый парик, но оказалось, он не для продажи. Я сказала Майклу, что задумала стянуть этот парик с головы мальчика-манекена, когда все отвернутся. Вернону Мусбургеру он гораздо нужнее, чем манекену, потому что манекену не играть в рождественской пьесе. Майкл отказался пособничать в краже парика, потому что не хочет провести Рождество в тюрьме. Я говорю: да не попадешь ты в тюрьму, это же я его украду. Робин Гуд воровал у богатых и отдавал бедным, а мы украдем у мертвого манекена, чтобы отдать живому, так что все нормально. Напомнила ему про Тауни Кисточку. Если он такой честный, то и мне придется выполнить свой долг и рассказать его матери всю правду, и ничего кроме правды. Мне неприятно было шантажировать Майкла, но это вынужденная мера. Вернувшись домой, я заставила его всю ночь тренироваться, чтобы разыграть эпилептический припадок, пока у него не начало получаться.

Сегодня, как только закончилась репетиция, я сказала мисс Флоренс:

— Пойду немного прогуляюсь в костюме Матушки Гусыни и вернусь.

— Не вздумай выходить на улицу! — всполошилась она. — И чтоб не испачкала мне костюм!

— Ладно, но мне надо в туалет.

И с тем удрала, не дав ей слова вымолвить.

Майкл ждал меня на улице. Мы направились в город и по пути снова повторили план действий. Он зашел в «Элвуд» и принялся выбирать покупки, а я ждала в аптеке «Биг Би». Потом тоже вошла в «Элвуд».

Майкл бродил по магазину и громко, неестественно бормотал: «Та-ак, кому бы это подарить?» Брал вещи с полок и клал на место. Увидел меня и сказал:

— Интересно, а это маме понравится?

Вечно он переигрывает.

Миссис Хильда Джинкс поглядела на меня с любопытством. Я прошла в отдел детской одежды, пока она меня не остановила, и стала ждать, когда у Майкла случится припадок. Скоро он упал на пол и заорал:

— У меня эпилептический припадок! Помогите! У меня эпилептический припадок!

Он же не должен был ничего говорить! Все бросились к нему, я схватила парик, но какой-то идиот приклеил его к голове манекена. Наконец я его отодрала и выскользнула в дверь, никто меня не увидел.

С Майклом мы встретились в школе, он был страшно горд тем, что так здорово разыграл припадок. Когда я пришла домой, парик, пролежав весь день в моем учебнике географии, превратился в бесформенный ком. Я провозилась с ним несколько часов, потом натолкала в него газету, чтобы он держал форму.

Прямо дождаться не могу, когда Вернон Мусбургер увидит мой подарок. У него будет лучшее Рождество в жизни. В «Клубе юных дебютанток» миссис Дот сказала: когда дарите кому-то подарок, убедитесь, что он принесет человеку радость и соответствует его характеру. Что лучше всего подойдет лысому мальчику, если не парик? Брови ему тоже нужны, но у манекена брови были нарисованными. Жалко. Может, на следующий год раздобуду ему брови.

Сегодня в школе мы обменивались подарками. Я подарила миссис Андервуд аквариум, коробку конфет «Мери Белл» и духи «Голубой вальс». Мое имя досталось Джорджу Кроуфорду. Он подарил мне пять пачек мятной жвачки «Ригли»… ровно на двадцать пять центов. Скряга! Видели бы вы лицо Вернона Мусбургера, когда он получил парик. Сразу помчался к зеркалу — мерить. Парик отлично смотрелся, только на затылке и по бокам немного торчали вихры, но я подсказала, что их надо приклеить клеем или скотчем, и тогда будет просто идеально. Всем понравилось, кроме Кей Боб Бенсон, которая брякнула, что это дешевка, но могу поспорить, что стоит он намного больше четверти доллара.

После того как все мы открыли наши подарки и миссис Андервуд начала читать «Нэнси Дрю и спрятанная лестница», глава 1, «Улика для Нэнси», кто-то постучал в дверь. Миссис Андервуд пошла посмотреть, кто там, вернулась с широкой улыбкой и сказала:

— Дейзи Фэй, к тебе пришли.

Ну, думаю, началось, все по новой. Я попросила миссис Андервуд выяснить, кто там, и убедиться в подлинности его личности. Миссис Андервуд сказала:

— Дейзи, это сюрприз.

Я ответила, что не буду встречаться невесть с кем, такие сюрпризы мне ни к чему.

— Ну ладно, — сказала она тогда. — Вообще-то я не должна говорить тебе, но это твоя мама.

— У нее зеленые глаза и смешные брови? — уточнила я.

Миссис Андервуд сказала:

— Дейзи, я знакома с твоей мамой.

Выхожу я в коридор — стоит моя мама, прямиком из Виргинии. Как же я обрадовалась! Ох! Она пробудет здесь до конца Рождества, остановится в гостинице «Магнолия-Спрингз», потому что с папой до сих пор не разговаривает. Завтра вечером придет смотреть, как я играю в рождественском спектакле. Я помчалась домой за пижамой и кое-какими вещичками, а мама отправилась в цветной квартал навестить Вельвету. Она до сих пор считает Вельвету ззззамечаааательной. Жалко мне папу. Он очень огорчился, что мама здесь, а видеть его не хочет. Они с Джимми Сноу в соседней комнате заливают его горе. Надеюсь, к спектаклю протрезвеют.

Мама рассказала мне о своей работе в Виргинии. Она уже не официантка, получила повышение. Она старшая официантка в очень престижном блинном доме в Шарлотсвилле — он так и называется, «Блинный дом», — и имеет право ходить в обычной одежде, а не носить униформу официантки. Когда поеду в Виргинию, смогу бесплатно поесть любых блинов, каких захочу. Я все люблю, кроме гречишных. На вкус они как гвозди.

Мы снова попали в колонку «Пара слов от Дот». Там сказано: «Миссис Уильям Харпер-младший и ее очаровательная дочь Дейзи Фэй зимуют в гостинице „Магнолия-Спрингз“». Мы же пробудем там всего четыре дня!

Сегодня утром мама уехала. Так не хотелось ее отпускать. На Рождество она купила мне новый костюм, кое-какое бельишко, носки и подарила свою фотографию, сделанную в магазине. А я ей подарила новую пудру «Мерл Норман». Там приложена карточка с маминым цветом, натуральный бежевый. Мама сказала, что у нее как раз кончается, так что подарок ей как нельзя кстати. Наверное, у меня природный талант выбирать подарки.

Бабушка послала мне по почте несколько связанных крючком салфеток и вместе с тетей Бесс по 5 долларов. Мама назвала папу лентяем, потому что он дал мне 20 долларов, вместо того чтобы искать подарки. От Джимми Сноу я получила коробку носовых платков. Пфф! Я подарила ему связку из шести банок «Будвайзера», его любимого, а папе — «Пабст Блю Риббон». Пиво пришлось покупать у Пичи Уигам. В Миссисипи никто не продаст пиво ребенку, даже для подарка. Пичи и Ула Сур купили мне большую Библию с картинками, где Иисус, Мария и Иосиф — цветные. Мне было страшно стыдно, я-то им ничего не принесла.

Спектакль прошел хорошо, кроме моего выхода на сцену. Я смотрела в зал, пыталась найти маму. Папа и Джимми Сноу стояли сзади. Так же как и мистер Кертис Хонивелл со своей девичьей армией, но мамы я не видела. А когда заметила, оказалось, она сидит прямо рядом с миссис Хильдой Джинкс из театрального магазина «Элвуд»! И тут у меня из головы вылетел весь мой текст, потому что сразу после кражи парика мы с Майклом пошли на фильм «Я была воришкой» с Моной Фриман в главной роли. Видели бы вы, что с ней там сделали! Но когда мисс Флоренс прозвонила в колокольчик, я сказала:

— Ой, а вот и волшебный колокол. — И тут же вспомнила слова.

Свечка Джека Би Намбла погасла, не успел он и двух шагов пройти по сцене, выйдя из Библии, и он заплакал, а маленькая мисс Маффет задрала подол платья на голову, но кроме этого все прошло нормально.