но и его реальным телом.

– Ну, ты понял?

– Понял.

– И что?

– Я подумаю.

– Только не слишком долго думай. Я показал твои фотографии одному своему знакомому. Он итальянец, ты ему понравился. Он хочет пригласить тебя в Таурмину на выходные.

– В Таурмину?

– Это на юге Сицилии. Тебе понравится.

– Я не «голубой», – нервно повторил он.

– Это я уже слышал. «Голубой» не «голубой», но старикашку Коннорса оприходовал так, что он до сих пор опомниться не может. Сколько он тебе заплатил?

– Штуку, – на секунду замешкавшись, соврал Арсений.

– Врешь. Ну и хрен с тобой. Думаешь, я собираюсь отобрать твой гонорар? Расслабься, мне твой пидорский гонорар на хрен не нужен.

– Вы пьяны?

– Просто зол. Так ты едешь в Таурмину?

– Я сказал, что подумаю.

– Две тысячи баксов. Конечно, дорога и все остальное оплачено. Визу тебе сделают за два дня, я позабочусь.

В субботу Арсений был на лазурно-солнечных пляжах Таурмины в компании приземистого коренастого итальяшки, представившегося синьором Коньо. Через несколько лет Арсений узнает, что Коньо – это, мягко говоря, фаллос на жаргоне обитателей латиноамериканских трущоб. Итальянец пошутил, а до Арсения дошло постфактум.

Вернулся он загорелым и задумчивым. Вероники все еще не было. Две тысячи долларов он спустил быстро. Начался февраль – посленовогодняя спячка. Для индустрии моды мертвый сезон. Никаких показов, никаких шоу.

Заработать негде. Вероники нет.

И Арсений позвонил Бойко.

Петр выслушал его внимательно, но был он не так приветлив, как рассчитывал Арсений. Вежливо объяснил, что если что-то будет, то он непременно позвонит. Но вообще заказы поступают не так часто, поскольку велика конкуренция. Точнее сказать, и вовсе редко. Ну а если уж посмотреть правде в глаза, так вообще почти никогда. Но если Арсения интересует… при модельном агентстве работает международная эскорт-служба.

– Эскорт – это не просто задницу подставлять, – объяснил Петр, лениво зевнув.

– Я знаю, что такое эскорт. Сопровождение богатых телок на вечеринки.

– Не только телок и не только на вечеринки, – мягко поправил Бойко.

– Хорошо. Сопровождение богатых девчонок, мальчонок, отвратительных старух и мерзких озабоченных стариков туда, куда им захочется пойти.

Бойко расхохотался. Смех получился неестественным – что-то среднее между прокашливанием и хмыканьем.

– Позитивно мыслишь, старина. Только если ты так заранее относишься к клиентам, то на кой тебе это надо?

– Денег у меня нет, ясно? Кушать нечего.

– Проголодался? – По голосу он понял, что Петр улыбается.

Бойко откровенно над ним издевался, Арсений это понимал, и, что самое худшее, тот знал, что Арсений понимает. И знал, что трубку он все равно не бросит. А если и бросит, сорвется ненароком, то непременно перезвонит и извинится. А куда еще ему деваться в Москве – без прописки, без денег и работы? Конечно, можно сунуться в другое агентство, но «КАСТ» – это имя, а все остальное – так, мелочь… И в других агентствах тоже нет работы в феврале…

– Значит, с эскортом ничего не получится?

– Я этого не говорил. Понимаешь, для эскорта я отбираю только лучших. Не по внешности. То есть внешность, разумеется, играет большую роль. Но сопровождающий мальчик должен еще и соображать. Уметь думать, быть начитанным, светским.

– Я много читаю, – брякнул Арсений.

– Да что ты там читаешь вместе со своей тупой кошелкой Вероникой? Бульварные романы да детективы? Я выдам тебе список литературы. Начиная от Гомера и заканчивая Лимоновым. Все эти книги ты должен будешь прочесть от корки до корки. И не только прочесть, но и понять. Тебя проэкзаменуют.

Арсений представил себе Марка Коннорса, рассуждающего о Гомере. Смешно прямо! Какой Гомер, если он даже не может в процессе разговора смотреть в глаза. Его взгляд, как шальной ребенок, возвращается к ширинке.

– Какой Гомер? Для кого Гомер?

– Ты знаешь, кто среди наших клиентов? Анна Макшанова, например. – Петр назвал имя одной из самых популярных телеведущих, сексапильной брюнетки с низким хрипловатым голосом – что бы она ни говорила, это звучало как приглашение в постель. При всем этом вела она популярную политическую передачу: контраст ее образа и содержания программы был так разителен, что она стала звездой после недели эфиров. Приглашенные к ней в студию политики таяли, мямлили и пялились теледиве в декольте.

– Ей-то это зачем?

– Затем. Это модно, понял? Развлекается она так. А между прочим, Макшанова эта – кандидат филологических наук, литературный критик. И о чем ты с ней беседовал бы, о погоде?

– Ладно. Я все прочту.

– Дальше. Кино. Ты должен знать киноклассику и отслеживать новинки. Потом – политика, культура. Газета «Коммерсантъ» пусть станет твоей настольной. Ясно тебе?

– Ясно.

– Список литературы и фильмов я тебе скину на e-mail. На освоение оного тебе дается месяц. Месяц будешь не работать, а книжки читать, понятно?

– А жить на что?

– Мог бы и отложить на черный день. Ну да ладно, не мне тебя учить. Можешь подъехать завтра в агентство, получишь сто пятьдесят баксов.

– На месяц?!

– На еду хватит. А тусоваться у тебя времени не будет.

– И что потом? Вот прочту я все, и дальше-то что?

– Дальше тебя протестируют. На предмет ведения интеллектуальной беседы. Если твои знания удовлетворят экзаменатора, а это будет очень прицельный экзаменатор, тогда ты возьмешь несколько уроков по этикету. Жрать будешь учиться красиво, иными словами. И – вперед. В свободное плаванье… Но не думай, что это так легко.

– У меня получится.

У него получилось. Было не так-то просто – если предложенные Петром кинофильмы Арсению удалось просмотреть без особенных проблем (под хороший косячок ему это даже нравилось), то с книгами вышла беда. Арсений упрямо читал, а думал в это время о чем-то своем. И, захлопнув последнюю страницу, вдруг осознавал, что вообще не помнит, в чем суть. Потом он, конечно, сориентировался и купил в «Педкниге» гениальную энциклопедию «Мировая классика в кратком изложении» – по ней сдавали экзамены целые поколения гуманитарных лентяев. А что касается газет… Как ни странно, он быстро втянулся. Каждое утро он читал за завтраком «Коммерсантъ» и через некоторое время стал находить в этом некоторую приятную буржуазность в лучшем понимании этого слова.

В итоге Петр нашел, что он неплохо подкован.