кто-нибудь подвезет. Как дерьмо в проруби.

Ей совсем не хотелось браться за эту доставку. Но менеджер франшизы настаивал. Слишком уж настаивал. Он предложил ей столько денег, что это было уже просто глупо. В посылке, должно быть, какой- то крутой новый наркотик.

Но это еще не самое странное, самое странное впереди. Она неспешно катит по Харбор-Фривей, приближаясь к нужному съезду на загарпуненном полуприцепе, который направляется на юг. Как вдруг, когда до съезда остается четверть мили, мимо проносится, сигналя правым поворотником, изрешеченный пулями черный «олдсмобиль». Он собирается съезжать с трассы! Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Разумеется, она тут же пунит «олдс».

Скользя вниз по съезду за этим понтовым лимузином, она изучает водителя в его собственном зеркальце заднего вида. Это сам менеджер франшизы, тот, кто платит ей идиотски огромную сумму, чтобы она сделала эту работу.

К тому времени она уже боится его больше, чем бандитов Комптона. Он, наверное, псих. Он, наверное, в нее влюблен. Это история о любви извращенца.

Но теперь уже поздно что-то менять. Она остается с ним, не переставая оглядываться в поисках выхода из этой дымящейся и гниющей окраины.

Они приближаются к большой, укрепленной баррикаде мафии. Менеджер вдавливает газ, направляясь к неминуемой смерти. Впереди она видит франшизу — пункт своего назначения. В последнюю секунду менеджер разворачивает машину; со скрипом тормозов ее заносит юзом, но она все же останавливается.

Большей любезности и придумать нельзя. Она отпускает гарпун как раз в тот момент, когда «олдс» придает ей последний импульс, и через пропускной пункт парит на разумной и безопасной скорости. Охрана держит пушки дулами в небо и поворачивает головы к ее заду, когда она катит мимо.

Франшиза «Новой Сицилии» в Комптоне — жутковатое место, прямо-таки слет младомафии. Эти юнцы еще скучнее, чем в ЖЭКе, где кругом одни мормоны. Все парни в скучных черных костюмах. Девушки просто заскорузли от бесцельной женственности. Девочкам в младомафию путь закрыт, они должны вступать в девичий вспомогательный корпус и подавать макароны на серебряных тарелочках. «Девочки» — еще слишком доброе слово для этих организмов, так высоко поднявшихся по лестнице эволюции. Они даже не цыпочки.

Скорость у И. В. все еще слишком велика, и потому, оттолкнувшись от асфальта, она разворачивает доску, выпускает тормозящие «ступни», откидывается в сторону и наконец резко тормозит, поднимая клубы песка и пыли. Пыль опускается на начищенные ботинки нескольких младомафиози: мафиози слоняются перед зданием, грызут дрянные итало-сладости и разыгрывают из себя взрослых. Пыль собирается на белых кружевных носочках прото-цыпочек младомафии. И. В. падает с доски, и кажется, что в последний момент ей лишь чудом удается обрести равновесие. Потом она с силой наступает на край доски, и та взлетает на четыре фута в воздух, стремительно вращаясь вокруг вертикальной оси, и оказывается прямо под мышкой у И. В. Шипы «умноколес» втягиваются в пазы, так что сами колеса размером теперь чуть больше втулок. «Магнапун» И. В. энергичным хлопком загоняет в специальное гнездо на днище доски, и вот уже вся ее снаряга аккуратненько и удобно упакована.

— И. В. — объявляет она. — Быстрая, молодая, пол женский. Где, черт побери, Энцо?

Мальчики решают выделаться совсем уж взрослыми. В таком возрасте особи мужского пола по большей части заняты тем, что щелкают друг друга резинками нижнего белья и напиваются до потери сознания. Но в присутствии особи женского пола они вдруг становятся «зрелыми». Живот со смеху надорвешь. Один из них делает полшага вперед, заслоняя своим телом от И. В. ближайшую прото- цыпочку.

— Добро пожаловать в «Новую Сицилию», — объявляет он. — Могу я вам чем-нибудь помочь?

— У меня пакет для какого-то Энцо. Знаешь ли, жду не дождусь, когда выберусь из этого района.

— Теперь это хороший район, — говорит младомафиози. — Тебе стоит тут на пару минут задержаться. Может быть, научишься хорошим манерам.

— Тебе стоит попробовать пройти по волне по Вентуре в час пик. Может быть, научишься оценивать свои способности.

Младомафиози смеется, мол, ну ладно, как знаешь: хочешь по-плохому, будет тебе по-плохому, и жестом указывает на дверь:

— Человек, который тебе нужен, там. А вот захочет ли он с тобой разговаривать, я не уверен.

— Он, черт побери, меня сюда вытребовал, — говорит И. В.

— Он проехал полстраны, чтобы побыть с нами, — заявляет парень. — И, кажется, очень этому рад.

Все остальные младомафиози что-то бормочут и согласно кивают.

— Тогда почему вы стоите на улице? — спрашивает И. В., входя внутрь.

Внутри франшизы все на удивление спокойно. Дядюшка Энцо в точности такой, как на картинках, только крупнее, чем она ожидала. Он играет в карты с какими-то типами в похоронных костюмах. Курит себе сигару и попивает эспрессо. По всей видимости, ему вечно нужен допинг.

Вся система жизнеобеспечения Дядюшки Энцо здесь. На втором столе у стены установлена переносная кофеварка-эспрессо. Рядом с ней — шкафчик, и через полуоткрытые дверцы видны большой пакет из фольги с бескофеиновым кофе итальянской жарки для кофеварок эспрессо и коробка гаванских сигар. В уголке сидит горгулья, подключенный к более массивному, чем обычный, ноутбуку и бормочущий что-то себе под нос.

Подняв руку, И. В. дает доске упасть на ладонь и, ударив краем доски по пустому столу, подходит к Дядюшке Энцо, снимает с наплечного крепления пакет.

— Джино, прими, пожалуйста, — говорит Дядюшка Энцо, кивком указывая на пакет.

Встав, Джино делает шаг вперед и протягивает руку за пакетом.

— Мне нужна ваша подпись, — говорит И. В., почему-то не добавляя обычное свое «приятель» или «дружок».

На мгновение И. В. отвлекается на Джино, а потом вдруг Дядюшка Энцо оказывается совсем близко, а в его левой руке — ее правая. В верхней части курьерской перчатки имеется отверстие, как раз под размер его губ. И Дядюшка Энцо звонко целует И. В. руку. Поцелуй у него тёплый и влажный. Не слюнявый и похабный, и не сухой и антисептический. Интересно. Какая уверенность в себе! Один — ноль в его пользу. Господи, а он классный! Отличные губы. Твердые мускулистые губы, не студенистые и распухшие, какие бывают у пятнадцатилетних мальчишек. От Дядюшки Энцо слабо пахнет лимоном и выдержанным табаком. Чтобы яснее уловить этот запах, надо стоять к нему совсем близко. Сейчас же он высится над ней на почтительном расстоянии, поблескивая веселыми глазами в сети морщинок. Очень мило.

— Позволь сказать, что я очень давно искал случая с тобой познакомиться, И. В., — говорит он.

— Привет, — отзывается она, при этом ее голос звучит слишком высоко, словно она щебечет. И поэтому добавляет: — А что вообще в этом чертовом пакете такого важного?

— Решительно ничего, — отвечает Дядюшка Энцо. Улыбка у него теперь уже не такая самоуверенная, скорее смущенная, мол, что за дурацкий способ знакомиться. — Все дело в имидже, — говорит он, разводя руками, словно извиняясь или отмахиваясь от упреков. — У таких, как я, слишком мало поводов познакомиться с молодой женщиной и не вызывать нежелательного освещения в средствах массовой информации. Глупо, конечно. Но на такие вещи приходится обращать внимание.

— А зачем вам со мной знакомиться? У вас есть посылка, которую мне нужно доставить?

Все типы в комнате смеются.

Раскаты хохота несколько удивляют И. В., напоминая ей о том, что она работает на аудиторию. На секунду ее взгляд покидает лицо Дядюшки Энцо.

Дядюшка Энцо это замечает. Его улыбка становится совсем чуть-чуть уже, и он с мгновение мнется. В это мгновение все остальные мужики в комнате встают и направляются к выходу.

— Возможно, ты мне не поверишь, — говорит он, — но я просто хотел поблагодарить тебя за то, что пару недель назад ты доставила ту пиццу.

— Ну, разумеется, верю, — говорит она и сама удивляется, как это с ее губ срываются такие милые вежливые фразы.