большая, квадратная, с длинными пальцами, выглядела весьма внушительно. Его средний палец украшало массивное золотое кольцо. Вставленный в него рубин был обработан в виде двуглавого орла, символа Византии.

Он почувствовал ее взгляд и неожиданно посмотрел на нее. Кейлин покраснела, застигнутая врасплох. Он улыбнулся. Это была озорная улыбка маленького мальчика. Сверкнули белые зубы, глаза заблестели. Веселые морщинки вокруг глаз говорили, что он часто улыбается.

– Мне кажется, нос у меня слишком большой. Как ты думаешь, Кейлин? – Он снова улыбнулся, и она ощутила слабость в коленях. Он не красавец, но что-то привлекало в нем.

– Я считаю, у вас прекрасный нос, мой господин, – ответила она.

– Ноздри, пожалуй, слишком велики, – продолжал он. – А вот рот очень пропорциональный, не слишком большой, не слишком маленький. У нашего друга Иоанна рот Купидона, совершенно неподходящий для мужчины, как ты думаешь? Наверное, в детстве он был очаровательным ребенком.

– В Иоанне есть что-то детское, – заметила Кейлин. Аспар засмеялся.

– У тебя острый взгляд, и я подозреваю, проницательный ум сопутствует твоему красивому лицу и фигуре.

– Я думаю, вряд ли вы разглядели меня как следует. Может быть, вы все это почувствовали? – пошутила Кейлин. Затем стала серьезной. – Зачем вы купили меня, мой господин? У вас такая привычка – покупать девушек из публичных домов?

– Нет, просто ты очень храбрая женщина, я таких не встречал, – сказал Аспар. – Ты боролась за существование на вилле Максима. Я видел это в отсутствующем взгляде, которым ты смотрела на публику, и терпение, с которым ты принимала свое унижение в этой непристойной пьесе Иоанна. Империя, которая правит миром, или по крайней мере большей его частью, управляется этими самыми распутниками, которые находят твой стыд забавным. Я принадлежу к этому правящему классу, но считаю этих людей более опасными, чем те, с которыми мне приходилось сталкиваться на поле битвы. Когда я вдруг купил тебя у Иоанна, который, кстати говоря, не осмелился мне отказать, я сделал это, потому что чувствовал – твоя храбрость должна быть вознаграждена свободой от того ада, который ты так стойко выдерживала. Теперь я думаю, что была и другая причина. Кажется, ты волнуешь мою кровь.

Его искренность изумляла ее. Кейлин прилагала все силы, чтобы оставаться хладнокровной.

– В Византии много красивых женщин, мой господин, – заявила она. – Говорят, город славится красивыми женщинами. Несомненно, есть много других достойных вашего внимания по сравнению со мной, униженной рабыней из Британии.

Его смех напугал ее.

– О Боже, я не думал, что застенчивость – часть твоей натуры, Кейлин! Мне кажется, она не идет тебе, – сказал Аспар.

– Я никогда в жизни не была застенчивой! – промолвила она с негодованием.

– Тогда не надо начинать, – рассердился он. – Ты красивая женщина. Желанная. Я купил тебя, и ты можешь забыть страдания. Я уготовил тебе заманчивую судьбу. – Он поставил бокал и встал напротив нее.

– Да, вы владеете мной, – сказала Кейлин, и, к ее ужасу, на глаза ее навернулись слезы, которые, как ей казалось, она была не в силах сдерживать. – Я обязана повиноваться вам, мой господин, но вы никогда не будете владеть мной до конца, потому что во мне есть то, чем распоряжаюсь только я, и ни один мужчина не может отобрать это у меня!

Он взял ее за подбородок, ошеломленный этой вспышкой и тронутый пылкой непокорностью. По ее щекам катились слезинки, похожие на крошечные бусинки.

– Боже мой, – воскликнул он, – ты знаешь, твои глаза сверкают подобно аметистам, когда ты плачешь, Кейлин! Ты разрываешь мое сердце. Перестань, прошу тебя, моя красавица! Я покорно припадаю к твоим ногам.

– Я ненавижу рабство! – прокричала она отчаянно. – И как вам удалось проникнуть сквозь мои укрепления, которые я выстроила вокруг себя в последние месяцы? Никто не смог этого сделать.

– Я применил лучшую тактику, чем они, – ответил он насмешливо. – Кроме того, Кейлин, хотя ты искушаешь низменную часть моей натуры, я считаю тебя очаровательнее других на несколько порядков. – Он осторожно вытер пальцем ее слезы. – Я покончил с вином. Мы лучше познакомимся в купальне. Обещаю, что не заставлю тебя плакать опять, если ты не будешь стесняться. Договорились, моя красавица? Надеюсь, я вел себя достаточно благородно.

Она не могла сердиться на него. Он действительно был очень добр, но она тем не менее немного побаивалась его.

– Хорошо, – проговорила она наконец.

– Тогда пойдем, – сказал он и, взяв ее за руку, вывел из атрия.

Купальню на вилле Маре построили у моря и под открытым портиком, который в холодную или ветреную погоду закрывался ставнями. Стены купальни выложили мозаикой: на одной был изображен Нептун, бог морей, возвышающийся среди волн, с трезубцем в руке; он трубил в пустую раковину. Позади него прыгали серебристо-голубые дельфины. На другой стене изобразили сценку, где многочисленные дочери Нептуна резвились среди волн с морскими коньками, а на третьей стене могущественный морской царь обольщал красивую девушку в подводной пещере. На мозаичном полу были изображены рыбы и разнообразные морские животные. Комната выглядела яркой и радостной.

Перед купальней располагалась комната для раздевания, а сбоку за маленькой дверцей – моечная. Дно бассейна покрывал кафель цвета морской волны, и теплая приятная вода отсвечивала цветом моря. В углу находился фонтан, окруженный небольшим мраморным бассейном с прохладной водой. То там, то тут виднелись углубления в форме раковин с канавками для стока воды и скамейки для массажа. Аспар отпустил старую банщицу.

– Госпожа Кейлин желает сама обслужить меня, – сказал он женщине. Та усмехнулась беззубой улыбкой, что означало сохранение полной секретности, и захихикала, уходя.