Он действовал импульсивно, подчиняясь одному порыву – убежать. Поэтому на полном ходу мчался по кривым улицам. А дорога здесь была разбита вдрызг, выбоины и ухабы создавали дополнительные трудности, и тем не менее «шестерка» Валентина уносилась от преследователя, легко маневрируя между колдобинами и лужами. Автомобиль сзади не отставал, Валентин не видел его в зеркало заднего вида из-за темноты, но слышал рев мотора. Самойлов ехал наобум, надеясь, что не встретит случайных прохожих и никого не собьет. Внутри клокотало негодование, и в какой-то момент гонки Валентин забыл о страхе, потому что в состоянии, когда не понимаешь, за что тебя преследуют и с какой целью, очень часто главным чувством становится неконтролиуемая злость.

Когда «шестерка» с трудом стала взбираться на пригорок, за которым начиналась асфальтированная дорога, последовал третий удар, отчего машина Валентина просто взлетела наверх. И сначала он помчался по ровной и гладкой дороге, к счастью, пустой. Но услышав сзади натужный рев двигателя – значит, преследователь не оставил своих намерений, – Валентин притормозил. Затем быстро развернул машину и помчался ему навстречу. Вскоре фары его «шестерки» осветили темную машину. Валентином руководило отчаяние и элементарная злость. Да и надоела неясность, надоело бояться, надоело ждать смерти. В ту минуту он загорелся идеей уничтожить преследователя и готов был пойти на таран, не думая, что и сам может погибнуть. Но когда до столкновения осталось несколько метров, встречная машина вильнула в сторону и проехала мимо.

Ага, значит, ОН не хочет умирать! Валентин резко затормозил, снова развернулся с твердым желанием разнести этого выродка в пух и прах. Стиснув зубы, он нажал на газ. Они поменялись ролями – теперь Валентин преследовал темный автомобиль, а тот удирал. Валентин, из груди которого вырвался торжествующий крик, сосредоточился на машине впереди, пытавшейся оторваться от него. Главное, не упустить ее из света фар! И тут Валентина осенило: номер, цвет, марка машины! Это важно, по ней найдут выродка. Он отмел идею уничтожить неизвестного врага, а принялся сокращать расстояние, чтобы посмотреть на номер. Он старался, жал на газ, выжимая из своей «шестерки» больше, чем она может, и наконец почти догнал ту машину… А номера не было! Валентин от потрясения чуть потерял управление и едва не съехал в кювет, еле вырулил. Но этого времени хватило, чтобы автомобиль впереди успешно скрылся.

Он приехал домой, как ни странно, не потеряв присутствия духа, напротив, был хоть и взбудоражен, но одновременно считал себя победителем. Валентин на самом деле преодолел животный страх перед смертью. Это не значит, что завтра, встретив Шляпу, он не будет бояться его, но сегодня в нем проснулась жажда отстоять, защитить свою жизнь. Следовательно, он ощутил в себе силу.

– Ты какой-то не такой… – заметила Муза, подавая ужин.

– Нормальный, – подмигнул он, накладывая мясо в тарелку. – Водка есть?

– Есть, – округлила глаза Муза. – Дать?

– Давай, – махнул рукой Валентин, который пил лишь по праздникам. Она принесла неначатую бутылку водки и одну рюмку. – А знаешь, малыш, все будет отлично.

– Тебе видение явилось с небес? – не разделила его оптимизма Муза.

– Явилось, – твердо сказал он и выпил.

В подтверждение своих слов Валентин подвел Щукина и Гену к «шестерке», зад которой был изрядно помят. В это время к ним подбежал Вадик:

– Извините за опоздание, Архип Лукич… Ого! Куда это ты так вписался? – Последняя фраза адресовалась Валентину.

– Вчера его таранили, – сообщил Гена. – Ты, Валентин, уверен, что это был Шляпа? Может, все же лихач разозлился на тебя за отказ от гонки?

– У меня не крутая тачка, – возразил тот. – Гоняют на импортных автомобилях и по ровным, асфальтированным дорогам. По бездорожью машину угробишь. К тому же какой смысл бить свою машину? Любой автолюбитель бережет транспорт, а этот… Нет, это точно он. И номеров на машине не было. Он позаботился, чтоб его не засекли.

– А марка какая? – спросил Гена.

– Я сначала пытался номер разглядеть, когда поехал за ним, – виновато опустил голову Валентин. – Потом увидел, что номера сняты, и немного растерялся, чуть в кювет не угодил, а он успел за это время вырваться вперед. Но по виду… скорее всего, наша «восьмерка».

– «Восьмерка», – фыркнул Гена. – А «восьмерка» сделана по типу некоторых импортных автомобилей. Значит, опять мимо.

– Но у него-то поврежден передок, – включился в диалог Вадик. – Наверняка он сдаст машину в ремонт. Я предлагаю обзвонить все мастерские…

– …которых в городе тьма-тьмущая, – скептически напомнил Гена. – А он возьмет и сдаст тачку в поселке за городом.

– Тем не менее мастерские следует обзвонить, – сказал до того молчавший Щукин. – В котором часу он начал преследовать вас?

– Сейчас посчитаю… В половине десятого я привез ребят в город, развез за час или чуть больше. Значит, было где-то около одиннадцати… Да, около одиннадцати.

– Это его любимое время, – усмехнулся Вадик.

– Не понимаю: чего он хочет? – недоуменно поднял плечи Гена. – Стрелял и не убил, дежурил возле дома, потом таранил… Зачем?

– Я понял, что он не собирается меня убивать, хотя, может быть, и хочет этого, – сказал Валентин. – Не знаю, за что, но он ненавидит меня. Его нападения странные, ничем не заканчивающиеся. Во всяком случае, я остаюсь жив. То ли он провоцирует меня на какой-то поступок, чтобы потом довести до конца начатое, то ли пугает, чтоб я… тоже сделал какой-то поступок… Извините, я не могу объяснить то, что чувствую нутром, но мне кажется… да, у него есть конкретная цель, которая ни мне, ни вам не понятна.

– И когда ты не догадаешься, чего хочет Шляпа, он тебя застрелит, – предположил Гена. – Действительно, его действия похожи на угрозы.

– Прям загадочного злодея из него сделали, – ухмыльнулся Вадик. – А не проще ли все? У Шляпы в мозгах образовалась большая дырка, он стал придурком, одержим манией довести Валентина до психушки и успешно осуществляет план. Архип Лукич, я прав?

– Предпочитаю не говорить о том, чего не знаю, – сухо заметил тот.

– Слушай, Валентин! – внезапно осенило Вадика. – У тебя за бугром богатых родственников нет? Вдруг твой родственник скончался и оставил тебе огромное наследство. Ты об этом не догадываешься, а второй прямой наследник – Шляпа. В этом случае все становится на места.

– В этом случае Шляпа убил бы Валентина, – не согласился Гена.

– У меня нет родственников за бугром, тем более богатых, – ответил Валентин.

– Версии исчерпаны, – вздохнул Вадик.

– Ладно, не будем гадать, а продолжим поиск вашего недруга, Валентин, – закончил бестолковый спор Щукин. – Поезжайте на работу.

– У меня просьба, – задержал его рукой Валентин. – Не говорите жене, что на меня вчера опять напали. Я уехал, когда она спала, чтоб не расстраивать ее. С машиной что-нибудь придумаю, ну, объясню, почему помята.

– Она ничего не узнает, – пообещал Щукин. – Пока не сдавайте машину в ремонт, нам она может понадобиться для экспертизы. И постарайтесь возвращаться домой засветло, чтоб исключить повторное нападение.

Помятую «шестерку» Валентина они проводили сочувствующими взглядами, после чего Архип Лукич дал задание ребятам:

– Вадик, ты едешь к Стасу за алиби. Интересно, где он вчера был. Гена звонит в авторемонтные мастерские и предупреждает, чтоб сообщили нам о машинах с покореженным носом, если таковые поступят в ремонт. Я пообщаюсь с родителями Музы.

– Архип Лукич, я уверен, у Стаса есть алиби на вчерашний вечер, – недовольно протянул Вадик. – Мне он тоже не показался, но против алиби не попрешь.