и прозаком. Их в США поглощают вагонами. Зачем? Прозак выписывают женщинам, страдающим депрессиями и низкой самооценкой. Повышая уровень серотонина в крови, медикамент наделяет женщин мужскими качествами: самомнением, агрессивностью, властолюбием. В то же время мальчикам-непоседам, бедовым и энергичным хлопцам (какими и должны быть мальчишки!) ставят диагноз «дефицит внимания» и «синдром гиперактивности», признают сие за инвалидность – и пичкают риталином – успокаивающим. То есть феминизируют их. А все почему? Потому что могущественная фармацевтическая корпорация «Новартис» вложила 200 миллионов долларов в создание риталина. Ну не пропадать же таким деньгам! Поэтому нужно создать рынок для нового лекарства, и лучшее средствао для этого манипулирование умами миллиардов дураков. То есть нужно придумать новую болезнь – тот самый синдром гиперактивности и дефицита внимания. Что и было сделано.

Получается, что в современных США в интересах и правящей элиты, и некоей большой корпорации создается некая бесполая (андрогинная) личность (мужеподобные бабы и феминизированные мужики). Френсис Фукяма в своем «Постчеловеческом будущем» прямо пишет: такие двуполые существа получаются довольными собой и социально приемлемыми, вызывая восторг у ревнителей политкорректности. Фукуяма пишет: все больше средних американцев норовит объяснить свое поведение медициной и снять с себя ответственность. Конечно, тут стараются пираты – фармацевтические компании, ведущие себя ничуть не лучше наркоторговцев. Они уже добавляют в свои препараты вещества, вызывающие привыкание и зависимость. Но тут есть и нечто другое: западников специально превращают в управляемое с помощью химии стадо политически корректных, податливых для внушений болванов. Кретинов, что должны ежедневно потреблять порции лекарств на радость фармацевтическим корпорациям.

Фармацевтическая промышленность (ее крупные корпорации) работают уже не ради излечения людей. Нет, их главная цель – добиться того, чтобы массы покупали лекарства каждый день, как хлеб, постоянно.

Да, читатель, наметилась устойчивая, мощная тенденция – распад западных обществ на расу умеющих думать и расу дураков. Западного обывателя успешно превращают в самодовольного биоробота с примитивным мышлением. Позднему капитализму нужен образцовый подданный – придурок, лишенный способности думать самостоятельно. Дебил с набором догматических штампов в башке, некритически верящий тому, что говорят с экранов телевизоров и со страниц газет «признанные авторитеты». Такой придурок легко поддается манипуляциям, он подвержен стадному чувству и навязываемым «модам». Из таких «полулюдей» выходят послушные, исполнительные винтики. Детали «компьютера». Из них хорошо складываются схемы больших корпораций. Винтикам думать самим не нужно: их мозги заменяются коллективным разумом корпораций. Люди-винтики хорошо знают свою узкую специализацию – и этого достаточно.

Именно ради этого в последние тридцать лет была устроена деградация системы образования на Западе. Об этом хорошо написал Владимир Цаплин в статье «Интеллектуальная цивилизация» («Полдень, ХХI век», № 3 5, 2005 г.). Например, русский физик В.С. Доценко, став профессором Парижского университета Пьера и Марии Кюри, делится впечатлениями о своих студентах: они совершенно не умеют думать! Зубрить, заучивать – пожалуйста. А вот мыслить они не в состоянии. Все сводится к простым алгоритмам и тупым тестам. То же самое Максиму Калашникову рассказывал и профессор-историк Андрей Фурсов о своих впечатлениях от общения с американскими студентами.

Уничтожается главное: универсальность, фундаментальность преподаваемых знаний, цельность их системы. Взамен вводится «лоскутность», «клиповость», набор догм для зазубривания и для ответов на тестовые вопросы. И понятно, зачем. Неограниченному капитализму с монетарно-«постиндустриальным» лицом не нужны систематически, основательно образованные специалисты. Ибо они могут усомниться в правильности ультралиберализма, бросить вызов нынешним владыкам мира сего, стать революционерами.

СССР здесь, сохраняя характер своей средней школы как мини-университета, шел в совершенно обратном направлении. Но СССР погиб, и...

По словам Доценко, западная система образования рассчитана на размножение дрессированных исполнителей с четко алгоритмизированными, примитивными устремлениями в личной жизни и профессиональной карьере. Западный обыватель запрограммирован на потребительские запросы в материальной сфере и на стереотипные формы самореализации. Американские преподаватели математики не могут без калькулятора складывать недесятичные дроби – что умел любой советский четвероклассник. Среди школьников США, не умеющих совершать элементарные математические действия, – 95 %. А функциональная неграмотность распространяется подобно лесному пожару. Все это делается благодаря применению так называемой Болонской системы образования. Ей слепо подражают и россиянские «реформаторы», каковые ломают уникальную систему русско-советского просвещения и тоже превращают русских в «постиндустриальных придурков»...

Вот мнение выдающегося советского математика, академика АН СССР (РАН) Людвига Фаддеева:

– Сейчас многие говорят, что российская школа традиционно давала фундаментальное образование. А оно зачастую не нужно, это некий такой избыток, на который мы тратим средства и усилия, учеников гоняем. А они потом в жизни никогда этим не пользуются.

Я прочел нечто подобное в одной газете. Я даже процитирую: «Постиндустриальное общество выдвигает новые требования к людям, а значит, и к их навыкам – они должны стать гибкими и креативными. Многим важнее не фундаментальные знания, а ремесло». Во-первых, что значит фундаментальное, а что значит нефундаментальное? Дайте определение. Именно потому, что никто не знает, что потребуется человеку в его жизни. Не сегодня, так завтра. Причем не только в науке, но и на производстве нужен человек, который сможет легко переключиться с одной технологии на другую. А для этого нужно развивать ум и кругозор, которые даются только знаниями. Именно знания учат мыслить на каком-то примере, а потом, если потребуется, ты на другой пример сам перейдешь. Известно, что мозги развиваются, если много учиться. Не важно, чему, английской истории, если хотите. Только много знающий человек свободен, а нам предлагается людей просто в рабов превращать. Но в этой статье еще и сплошные противоречия. Вначале автор пишет: «Чиновники Минобрнауки признают, что Россия по-прежнему остается образовательной провинцией, которую невозможно сравнивать с лидерами: США, Великобританией и т. д.» А потом буквально в том же абзаце: «Российских студентов любят на Западе, объясняют в Минобрнауке, потому что они быстрые, сообразительные, эрудированные». Тогда я спрашиваю: а почему они быстрые, сообразительные, эрудированные? Да потому, что они получили фундаментальное образование.

Никакого противоречия здесь нет. Впечатления о русских студентах как об эрудированных умниках на Западе относится к началу 90-х годов, когда за рубеж попадали ребята, окончившие советскую среднюю школу и учившиеся в советских, а не российских вузах. Сам помню свои интервью с представителями западных компаний в 1992–1993 гг.: они восхищались тем, насколько их работники с советским образованием отличаются глубокими фундаментальными знаниями. Оно и понятно: этих людей учили еще лучшие преподаватели мира с достойными зарплатами, не успевшие превратиться в нынешних нищих неудачников.

А вот затем пошли студенты уже «россиянского» образца. Эти учились уже абы как, по дебилизированной школьной программе бело-сине-красных. Зачеты сдавали нищим озлобленным преподавателям – сотня баксов за оценку. Практику им проходить было негде: промышленность высоких технологий встала, НИИ умерли, отраслевую науку разгромили. Зачастую такие студенты – выпускники липовых РФ-вузов, лжеуниверситетов с программами ПТУ, «межпланетных академий менеджмента и парикмахерского искусства», размещающихся на первых этажах «хрущевок»...

Поэтому исключительно важно, чтобы фундаментальное образование оставалось в полной мере. А нужны техники – готовьте техников. Пусть будет техникум. Зачем три тысячи университетов? Это тоже неправильно. У нас были технические школы – институты. Зачем все технические институты превратили в университеты?

В Европе технических университетов почти нет. И университетов, как у нас, очень много, потому что это социальная политика. В той же Франции из-за безработицы среди молодежи их всех загоняют в университеты. Все мои ученики, а у меня сейчас примерно пятнадцать полных профессоров за