Конор впал в уныние.
— Знаю. Он ей ужасно не понравился. Не сомневаюсь, она бросила его прямо в пролив Святого Георга. Я задумался обо всем этом. Об Изабелле. Что я сделал не так. И понял, что планер — неподходящий подарок для молодой леди. Изабелла стала молодой леди, и я никак не могу выбросить ее из головы.
Виктор потянулся так, что хрустнуло в плечах.
— Тебе повезло, jeune homme, что я с тобой. Поскольку я эксперт по всем видам инструкций, включая тех, которые касаются женщин.
Конор засомневался:
— Что и объясняет, почему на пятом десятке вы все еще холосты?
— Это мой выбор — оставаться холостяком. — Виктор погрозил ему пальцем. — На свете немало леди, которые, дай им шанс, с радостью привязали бы Виктора Вигни к стойке своих ворот. Если брать каплю шампанского за каждое разбитое мной сердце, набралась бы целая бутылка.
— В таком случае можете дать мне искренний совет, но не упоминая о летающей обезьяне?
— Прекрасно, Конор Брокхарт. Слушай и удивляйся. — Виктор наклонился вперед, опершись локтями о колени, как будто собирался излагать серьезный научный труд. — Как я предполагаю, Изабелла была разочарована подарком по той причине, что ожидала чего-то особенного.
— Это лучшее, на что вы способны?
— Она ожидала чего-то особенного от тебя, — невозмутимо продолжал Виктор, — потому что ты стал юношей, а она девушкой.
Конор не в полной мере понял суть сказанного.
— Это все биология, Виктор. Тут нет ничего нового.
— Есть, imbecile.[54] Она заметила, что ты стал юношей, раньше, чем ты заметил, что она стала молодой леди. И рассчитывала — на ее дне рождения ты проявишь свою осведомленность. Однако планер доказал ей обратное.
— И она подумала…
— Изабелла подумала, что ты по-прежнему воспринимаешь ее как друга детства.
— Но это не так, теперь не так.
— Она-то этого не знает. Как она может догадаться? Через передачу мыслей на расстоянии?
Конор схватился за голову.
— Это все так сложно! Летающие машины проще.
— Добро пожаловать в ту часть твоей жизни, которая лежит за пределами летающих машин. Вот как обстоят дела. Однако позволь мне закончить лекцию на оптимистической ноте.
Если бы Изабелла не ждала чего-то особенного от тебя, конкретно от тебя, она не была бы разочарована. Понимаешь?
На лице Конора явственно обозначилось смятение.
— Нет.
— Лично я подарил ей очень скучную книгу, и она была в восторге. Но от тебя ей требовался не просто подарок, а знак.
— Тьма, тьма. Полная тьма.
Виктор стукнул себя по лбу.
— Этот мальчик болван. Она хотела получить от тебя знак нежной привязанности, потому что сама неравнодушна к тебе.
Лицо Конора расплылось в улыбке.
— Вы так думаете?
— Господи! Я вижу твои зубы. Впервые за сегодняшний день. Где королевский фотограф?
Улыбка погасла, словно накрытая шляпой лампа.
— Вы правы, мне кажется. Это имеет смысл.
— Если это имеет смысл, почему физиономия снова такая мрачная?
— Истинная причина, о которой я на время забыл, в том, что принц датский Кристиан попросил позволения присутствовать на чаепитии с Изабеллой. Это первая стадия королевского ухаживания. Изабелла согласилась принять его сегодня днем.
— О, не беспокойся. Сомневаюсь, чтобы этот принц Кристиан за несколько часов смог перечеркнуть четырнадцать лет дружбы.
— Да, но он принц.
— А ты сэр. Как бы то ни было, Николас совершенно современный король. Изабелла выйдет замуж за мужчину или даже за летающую обезьяну — в общем, за того, кого полюбит.
— Вы правда так думаете?
— Правда. Это что-то вроде старой волшебной сказки. Мальчик спасает принцессу; они влюбляются друг в друга. Он изобретает летающую машину — вместе со своим энергичным учителем, конечно. Они женятся и называют своего первенца именем вышеупомянутого учителя.
Конор нахмурился.
— Что-то я не припоминаю такой волшебной сказки.
— Поверь мне, это классика Пусть Изабелла пьет свой чай; очень сомневаюсь, что за ним последует сообщение о помолвке. На следующей неделе мы начнем разрабатывать план действий. Возможно, настало время Шекспира.
Конор стукнул себя по колену — несомненный прогресс.
— К черту следующую неделю! Мы можем начать прямо сейчас. К вечеру у меня уже будет готов сонет.
Виктор встал и принялся расхаживать по своему кабинету, служившему также гостиной и лабораторией.
— Во-первых, следи за своим языком. Тебе четырнадцать, и ты не где-нибудь, а во дворце, не говоря уж о том, что в обществе гения. Во-вторых, сегодня днем мне предстоит кое-какое дело. Важное дело. Нужно посетить одного человека. А завтра утром я должен поработать в нашей новой лаборатории.
Мысли Конора мгновенно переключились с одной страсти на другую.
— «Поработать в нашей новой лаборатории». Вы проводите в этой лаборатории почти каждый вечер. Когда я смогу увидеть ее, Виктор?
Француз предостерегающе вскинул руку.
«Подожди, — говорил этот жест. — И — тсс!»
Он закрыл дверь на балкон и удостоверился, что никто их не подслушивает.
— Позволь задать тебе один вопрос, — сказал он своему заинтригованному ученику. — Эти романтические чувства, которые ты испытываешь… Почему ты не обсуждаешь их с отцом?
Конор нахмурился.
— Я хотел бы. Мы с ним близки, но весь прошедший год он был очень занят. Рыцари Святого Креста стали сильнее. Произошло Несколько инцидентов насилия против граждан и гостей. Рыцари открыто не исполняют волю короля. Отец обеспокоен его безопасностью.
— И правильно обеспокоен, — сказал Виктор. — Люди Бонвилана наглеют с каждым днем. Маршал чуть не стал премьер-министром и верит, что у него еще есть шанс получить эту высокую должность. Король подумывает о парламенте, но не о таком, где будут верховодить эти рыцари. С обеих сторон можно ожидать серьезных политических махинаций. Настало время осторожности и скрытности.
— Это имеет отношение к человеку, с которым вы должны встретиться? И к новой лаборатории?
— Да. И к тому и к другому. Этот человек рискует своей жизнью, чтобы сообщать новости о том, как Бонвилан подминает под себя тюремную администрацию.
— А лаборатория?
Виктор опустился на колени перед Конором и стиснул его плечи.
— Она почти готова, Конор. Реконструкция практически закончена, хотя посторонним об этом ничего не известно. И прибыло оборудование для постройки нашей летающей машины.
Сердце Конора глухо ударило о ребра.
— Все?
— Да. О чем мы просили, и даже больше. Николас фактически удвоил заказ и запросил все, до чего
