карманах. А вот какие на нем были брюки или туфли — без понятия. Все так быстро произошло. Вот он тут, а вот — его и след простыл.

Жаль, что Залески не запомнил лицо мужчины почетче. Пока они продвинулись совсем немного. Миссис Брук с того места, где она сидела, лица мужчины толком не разглядела. А Залески видел его вблизи, пусть всего-то доли секунды.

— Понятно. Как думаете, вы сумеете помочь нам составить его словесный портрет?

— Попробовать, конечно, можно.

— В какую сторону уехала та машина? Давайте условно считать, что она и вправду принадлежала этому типу.

— Вы говорили, — сверилась со своими записями Донован, — в сторону Поупс-лейн?

— Да, все верно.

— И в какое время это произошло? — уточнил Тарталья.

— После пяти, ну, может, в четверть шестого. Я как раз шел забрать из гаража свою машину. Оставлял ее на техосмотр и техобслуживание. Закрываются они в половине шестого, и я торопился: мне на тот вечер очень была нужна машина. Я уже рассказывал сержанту Донован все подробно, если пожелаете потом проверить детали. Возможно, в гараже вспомнят поточнее, когда я к ним приходил.

Проверят-то они всенепременно, но и сейчас понятно, что по времени рассказ Залески увязывается идеально. Сомневаться не приходится, он действительно видел Тома. Теперь важно, чтобы Залески сумел указать на Тома при опознании, в ряду похожих людей, если полиция того разыщет.

— А почему вы раньше к нам не пришли? — поинтересовалась Донован. — Разве вы не видели объявлений с обращением к свидетелям? Мы их расклеили на всех улицах по соседству с церковью.

— Той дорогой я редко когда хожу, — покачал головой Залески. — Живу я на противоположном конце Илинга, работаю в Южном Кенсингтоне. Обо всем, что случилось, я узнал только вчера вечером из «Кримобзора».

Захлопнув блокнот, Тарталья сунул его обратно в карман:

— А кем вы работаете, мистер Залески?

— Я гипнотизер.

— Выступаете на сцене?! — Тарталья едва подавил удивление. Ничего от шоумена или там актера в Залески не наблюдалось. Не похож он на гипнотизера, которого Тарталья представлял кем-то вроде ярмарочного фокусника. Скорее, напоминает заурядного бухгалтера или юриста из Сити.

Залески усмехнулся: с такой реакцией он явно сталкивался не впервые.

— Нет, ничего такого гламурного. Я — не Пол Маккенна. У меня всего лишь небольшой частный кабинет. Я не амбициозен, зато мне нравится то, чем я занимаюсь. По счетам платить хватает, вот и прекрасно.

Интересно, как человек умудряется зарабатывать на жизнь подобной профессией, — подумал Тарталья и спросил:

— Так что же вы делаете?

— Главная моя специализация — избавлять людей от фобий и вредных привычек. Клаустрофобия, страх перед полетами, всякое такое. Многие из тех, кто обращается ко мне, желают сбросить вес или бросить курить. — Он кинул взгляд на Донован и улыбнулся, будто между ними существовал какой-то секрет. — Это и есть мой хлеб с маслом. К счастью, спрос большой, и обычно мне удается добиваться отличных результатов. Как правило, требуется всего несколько сеансов.

— Все так легко? — скептически осведомился Тарталья, вдруг с вожделением вспомнив, что в кармане у него прячется полпачки сигарет. Курить ему хотелось до одурения.

— Для некоторых людей точно срабатывает, — не без вызова в голосе вмешалась Донован и тоже запихнула блокнот и ручку в сумку. — В фирме моей подружки начальство даже платит за то, чтобы сотрудников под гипнозом заставили бросить курить. Раньше она выкуривала по двадцать сигарет в день, а после сеансов гипноза не притрагивается к сигаретам.

Тарталья, все еще не убежденный, опять обратился к Залески:

— Вы на самом деле можете заставить меня, к примеру, бросить курить и пить?

Залески разулыбался:

— Для начала вы сами должны захотеть этого. Реальный гипноз совсем не то, что вам показывают в кино. Я не могу заставить вас сделать что-то, чего вы не хотите делать сами. Контролировать ваш мозг я не в силах.

— Тогда как же действует гипноз?

— Гипнотизер всего лишь помогает вам идти по дороге, которую вы уже выбрали себе сами. — Залески полез в карман висевшего на спинке стула пиджака, выудил визитку и протянул ее Тарталье. — Вот. Если пожелаете попробовать.

— Спасибо. Если, конечно, возникнет проблема, с которой я не сумею справиться сам… Что ж, думаю, на сегодня мы закончили. — Тарталья встал, за ним поднялись Залески и Донован. — Ближе к обеду я подошлю к вам человека насчет компьютерного фоторобота. Ваши показания необходимо записать на видео. К тому же нужен экземпляр, написанный вашей рукой и с вашей подписью.

Тарталья проводил Залески до дверей и показал, как пройти к стойке дежурного и к выходу. Как только Залески исчез из виду, Тарталья скомкал его визитку и швырнул, метя в мусорную корзинку. К его досаде, та шмякнулась на пол, не долетев.

— Ну ты в точности как мой папочка, — заметила Донован и, подобрав карточку, бросила ее в корзинку. — Он тоже вечно все кидает на пол.

Насколько Тарталье помнилось, отец Донован, бывший учитель английского, имел избыточный вес, седые волосы и было ему уже за шестьдесят. Тарталью, который был немногим старше Донован, замечание укололо.

— Что-то не верится, будто я хоть чем-то похож на твоего папашу. — Тарталья сорвал с вешалки куртку — под ней на линолеум уже натекла маленькая лужица — и яростно стряхнул с нее последние капли воды. — Ты и сама, признаться, не тянешь на Мисс Аккуратность. Когда я в последний раз заглядывал к тебе, комнаты напоминали цыганский табор.

— Ну что ты, я стараюсь. Да вот с Клэр мне никак не справиться. Ладно, не переживай. На самом деле ты совсем, ну ни капельки не похож на моего папочку! — Она с улыбкой похлопала Тарталью по руке, словно угадав его мысли.

Тарталья открыл дверь, нетерпеливо придержал ее для Донован.

— На Мэйн-стрит, совсем рядом с риелторским агентством, где работала Мэрион Спир, есть кофейня «Старбакс». Если поторопимся, успеем заскочить и перекусить на скорую руку до открытия агентства.

Подкрепившись тремя чашками кофе и непропеченными круассанами, Тарталья оставил Донован беседовать с Анжелой Графтон, владелицей риелторского агентства, а сам отправился на розыски Гарри Энджела, это ему Мэрион показывала квартиру в день своей смерти, он был последним известным полиции человеком, кто видел ее живой. Ливень, снизив напор, перешел в морось, и холодный влажный воздух приятно холодил лицо после спертой духоты кофейни. Тарталья отшагал несколько кварталов до книжной лавки Энджела и теперь чувствовал, что в голове у него немного прояснилось.

Тарталья изучил тощее досье Мэрион Спир и сделал вывод, что местный убойный отдел вел расследование ее смерти крайне небрежно. Учитывая обычную напряженку с кадрами, ничего удивительного в этом не было. Гарри Энджела опрашивали несколько раз. Но он крепко держался своей первоначальной версии: с Мэрион Спир он расстался у дверей квартиры, находившейся на Карлтон-роуд в Илинге. Свидетелей, которые опровергли бы его показания, не нашлось. Не обнаружилось также видимых мотивов убийства и никаких следов Энджела на месте преступления. В конце концов его оставили в покое.

В ходе расследования не всплыло и намека на злой умысел. Мэрион или упала с крыши парковки