– Представь себе, нет. Зато среди них был некий М.-Г. Кафферти.
Она услышала, как Ребус присвистнул. Моррис Гордон Кафферти – Верзила Гор – по всем данным считается самым крупным гангстером Восточного побережья, ну или одним из самых крупных. Кафферти и Ребус давно знали друг друга.
– Верзила Гор поклонник искусства? – задумчиво произнес Ребус.
– Не исключено, что он собирает живопись.
– Не исключено, но чего он никогда не станет делать, так это грохать человека по голове на пороге его дома.
– Преклоняюсь перед твоей великолепной эрудицией.
Повисла пауза.
– Ну а как Джилл?
– После твоего отъезда намного лучше. Она собирается делать тебе еще какие-нибудь пакости?
– Если пройду курс, то нет. Так мы договорились. Ну а как Новобранец?
Шивон усмехнулась. Новобранцем Ребус называл детектива Дейви Хайндза, недавно принятого в отдел уголовных расследований.
– Он спокойный, прилежный, трудолюбивый, – перечислила она достоинства нового сотрудника. – Прямая противоположность тебе.
– Ну а какая-нибудь польза от него есть?
– Можешь не волноваться. Я сделаю из него то, что надо.
– Это ты умеешь – не зря же тебя повысили.
– А теперь мне уже можно домой? – В ее голосе послышалось раздражение.
– Краткий и полезный доклад, сержант Кларк. Ваша оценка семь по десятибалльной шкале.
– Всего семь?
– Минус три бала за сарказм. Вам надо обратить особое внимание на эту проблему, мешающую вам нормально контактировать с людьми, иначе…
Внезапный гудок был сигналом, что время истекло. Она еще не привыкла к обращению «сержант» и иногда, представляясь, называла себя «детектив Кларк», забывая, что милость недавнего широкомасштабного повышения не обошла и ее. А может быть, фраза на мониторе продиктована завистью? Ведь Сильверз и Худ остались на прежних должностях, как, впрочем, и большинство сотрудников отдела уголовных расследований.
– Молодец, девочка, ты успешно сужаешь круг подозреваемых, – сказала она себе и потянулась за пальто.
Когда Ребус вернулся к столу, Баркли протянул ему свой мобильник и сказал, что при надобности он может пользоваться им.
– Спасибо, Там. У меня тоже есть мобильник.
– Аккумулятор сдох?
Ребус, взяв со стола кружку, медленно покачал головой.
– Мне кажется, – вмешался в разговор Фрэнсис Грей, – что Джон просто предпочитает пользоваться привычными вещами. Или я не прав, Джон?
Ребус пожал плечами и поднес кружку к губам. Глядя поверх нее, он увидел того самого лысого мужчину. Теперь он стоял чуть в стороне от стойки и внимательно наблюдал за их компанией…
2
– Доброе утро, джентльмены! – раздался в аудитории рокочущий голос.
Все шестеро уже сидели за тем же самым овальным столом, на другом конце которого, где стоял стул преподавателя, лежало не менее дюжины толстых папок.
9-15 –
– Я уверен, вы в прекрасной форме и готовы учиться. Никто не станет отпрашиваться с занятий по причине головной боли или рези в животе!
После этих слов на стол шлепнулась еще одна пухлая папка. Теннант с грохотом выдвинул стул. Упершись взглядом в столешницу, Ребус пытался рассмотреть рисунок фанеровки. Когда он поднял наконец глаза, от удивления аж заморгал. Это был тот самый лысый тип из бара, только теперь на нем был безукоризненный в тонкую полоску костюм, белоснежная рубашка и темно-синий галстук. Когда он обвел взглядом лица участников вчерашней попойки в баре, глаза, казалось, излучали дьявольски пронзительные лучики.
– Я хочу избавить вас от скуки и занудства, джентльмены, – произнес он, похлопав ладонью по одной из папок. Поднявшаяся пыль зависла в солнечном луче, падавшем через окно за его спиной; казалось, свет нужен лишь для того, чтобы он мог заглянуть в глаза вчерашних посетителей бара. Алан Уорд, который не произнес за весь вечер и трех слов, сразу переключившись с пива на неразбавленную текилу, сейчас сидел в темно-синих, плотно прилегающих к лицу солнцезащитных очках, больше подходящих для слалома, чем для этой душной аудитории. Когда они с Ребусом курили после завтрака, Алан не проронил ни слова. Но тогда Ребус и сам был не сильно расположен к разговору.
– Никогда не верь человеку, если не видишь его глаз! – лающим голосом изрек Теннант.
Уорд медленно повернул голову в его сторону. Теннант, не развивая только что высказанную мысль, молча ждал, когда очки будут сняты. Уорд полез в карман, достал футляр и сунул в него очки.
– Так-то лучше, детектив Уорд, – одобрительно произнес Теннант. Сидящие за столом удивленно переглянулись. – Да, друзья мои, я знаю ваши имена. Вы знаете, как это называется? Это называется подготовка. Без нее ни одно расследование ни к чему не приведет. Вам необходимо знать, с кем и с чем вы имеете дело. Согласны, инспектор Грей?
– Целиком и полностью, сэр.
– Нет смысла метаться от одной версии к другой, верно?
По взгляду, какой Грей бросил на Теннанта, Ребус понял, что Теннант задел его за больное. Он давал понять, что
– Да, сэр, – холодно согласился Грей.
В дверь постучали, и двое ассистентов начали вносить что-то напоминающее большие коллажи. Еще мгновение, и до Ребуса дошло, что это. Стена смерти. Так называли фотографии, карты, списки, вырезки из газет… все то, что обычно висит на стенах в рабочей комнате следственной группы. Эти материалы и были прикреплены к щитам, вставленным в деревянные рамы, которые ассистенты расставляли вдоль стен. Когда они закончили, Теннант поблагодарил их и попросил выйти. Потом встал и зашагал вокруг стола.
– Управление расследованием, джентльмены… А впрочем, вы ведь старые профессионалы, верно? Вам известно, как нужно расследовать убийство. Зачем изучать какие-то новые приемы?
Ребус стал вспоминать все, что Теннант говорил вчера в баре, когда с терпением опытного рыбака выяснял, что можно из него выудить…
– Вот поэтому и не будет никаких новых трюков. Вместо этого… как насчет того, чтобы как следует отработать старые, а? Кое-кому из вас предстоит ознакомиться с особым разделом моего курса. Насколько я знаю, его называют «Воскрешение из мертвых». Вам дают старое нераскрытое дело, уже забытое, и просят рассмотреть его как-то иначе, под другим углом.
Он подошел к столу, открыл папку и вынул несколько глянцевых фотографий. Ребусу сразу
