кармана листок и сунул его в кипу газет. Вернувшись в аудиторию с пластиковой чашкой чая, он предложил Маккалоу поменяться работами.
– Свежий взгляд, ну сам понимаешь, – объяснил он.
Маккалоу, кивком подтвердив согласие, сел перед кипой газет. Грей отошел от Теннанта, с которым только что перебросился несколькими фразами.
– Ас чего он такой встрепанный? – глядя на Теннанта, заметил Ребус.
– Начальство нагрянуло, – ответил Грей.
– Что за начальство?
– Начальники полиции. Не меньше полдюжины, у них здесь какое-то совещание или что-то вроде того. Не думаю, что им есть до нас дело, а вот Арчи не уверен…
– Не хочет, чтобы они встретились с учащимися коррекционной группы?
– Вроде как нет, – хитро подмигивая, предположил Грей.
И тут Маккалоу громким голосом окликнул Ребуса. Ребус подошел к его столу. Маккалоу держал листок бумаги. Ребус взял его и стал делать вид, что читает с большим интересом.
– Господи, как же я этого не заметил? – произнес он, стараясь придать голосу искреннее удивление.
Грей глянул ему через плечо.
– Это еще что?
Ребус обернулся, их взгляды встретились.
– Джаз только что раскопал. Два офицера из Глазго приезжали в Эдинбург в поисках одного из подельников Рико, некоего типа по имени Дики Даймонд.
– Что? – к ним подошел Теннант.
– Я был приставлен к ним в качестве офицера связи, только и всего.
Теннант быстро пробежал глазами бумагу.
– Они, похоже, были не слишком рады этой поездке.
– Да просто валяли дурака, – подтвердил Ребус. – Помню, что они все время торчали в пивной.
Теннант посмотрел на него в упор:
– Вы только это помните?
Ребус кивнул. Теннант не сводил с него пристального взгляда, но Ребус не сказал больше ничего.
– А кто такой Дики Даймонд? – спросил Маккалоу.
– Да просто мелкая рыбешка, – ответил Ребус. – Я о нем практически и не слыхал.
– Вы говорите о нем в прошедшем времени?
– Возможно, он и сейчас занимается тем же, вполне допускаю.
– Он был подозреваемым? – поинтересовался Маккалоу.
Грей повернулся к сидящим за столом.
– Кто-нибудь сталкивался с Ричардом Даймондом? – спросил он.
Все разом, пожав плечами, отрицательно замотали головой. Теннант, указав кивком на кипу бумаг, лежавших на столе перед Маккалоу, спросил:
– Есть о нем еще какие-нибудь упоминания?
– Пока не нашел.
– В этих бумагах наверняка должно быть что-то еще, – сказал Теннант и, повернувшись ко всем присутствующим, добавил: – И если эта бумага была надлежащим образом зарегистрирована, надо найти документ, который предшествовал этому отчету. Значит, нужно держать в памяти это имя и продолжать поиски.
В аудитории послышалось согласное мычание; кто-то негромко произнес: «Есть, сэр», а Фрэнсис Грей маркером приписал это имя к тому, что уже было написано на доске.
– А есть какой-нибудь шанс, что ваши коллеги в Управлении Лотиана и Пограничного края могут сообщить нам что-нибудь об этом типе? – спросил Алан Уорд, надеясь пойти по еще нехоженому пути наименьшего сопротивления.
– Неплохо бы проверить, – ответил ему Ребус. – Почему бы тебе не сесть на телефон?
Уорд нахмурился.
– Так ведь ты там работаешь, – буркнул он.
– И Стью тоже, – напомнил Ребус, и Уорд устремил пристальный взгляд на Стью Сазерленда. – А один из принципов, необходимых в нашей работе, это межрегиональное сотрудничество.
Это была одна из истин, следуя которой старший следователь так настаивал на согласованной работе. Не ожидая такого оборота, Уорд помрачнел.
– Ладно, – пробурчал он. – Давай номер.
Ребус посмотрел на Стью Сазерленда:
– Стью, будь другом, подскажи ему номер.
– С превеликим удовольствием.
В это мгновение раздался стук в дверь, от которого Теннант буквально остолбенел. Но дверь приоткрылась, и вместо грозного полицейского начальства в проеме показалась Андреа Томсон. Обрадованный Теннант взмахом руки пригласил ее войти.
– Понимаете, я запланировала встречу с детективом Ребусом сегодня на вторую половину дня, но тут неожиданно возникло другое обстоятельство.
– Вот я и хотела узнать, не отпустите ли вы его ко мне…
Пока они шли по коридору, она была против обыкновения молчалива, даже губы поджала, поэтому Ребус и не пытался завязать разговор. Но, подойдя к двери в аудиторию, она в нерешительности остановилась.
– Входите, – сказала она. – Я буду через минуту.
Ребус посмотрел на нее, но Андреа отвела глаза, а стоило ему взяться за ручку двери, повернулась и пошла дальше по коридору. Все еще глядя ей вслед, Ребус открыл дверь. Боковое зрение подсказало, что в комнате кто-то есть. На стуле Андреа Томсон сидел человек, с которым ему так хотелось встретиться. Он вошел и быстро закрыл за собой дверь.
– Ловко придумано, – с похвалой в голосе произнес он. – А насколько она в курсе?
– Андреа будет держать язык за зубами, – ответил сидящий за столом, протягивая Ребусу руку. – Ну как ты тут, Джон?
Ребус ответил на крепкое рукопожатие и сел.
– Да нормально, сэр.
Перед ним сидел его шеф, начальник полиции Дэвид Стрэтерн.
– Ну а все-таки, – спросил он, поудобнее устраиваясь на стуле, – может, есть какие-нибудь проблемы, Джон?…
Со дня их первой встречи прошло чуть больше двух недель. Ребус сидел на своем рабочем месте в полицейском участке Сент-Леонард, когда позвонили из Большого дома и спросили, не может ли он подскочить к ресторану «Блонд» и встать перед ним на другой стороне улицы.
– Зачем это? – поинтересовался он.
– Узнаете.
Едва Ребус, запахнув под пронизывающим ветром пиджак, шагнул на проезжую часть, чтобы перейти улицу, раздался гудок. Из окна машины, припаркованной на углу Рэнкиллор-стрит, высунулась рука и подала ему знак. Хотя на нем не было привычной формы, он сразу узнал человека, сидевшего на водительском месте: это был Дэвид Стрэтерн. Им уже доводилось встречаться, но то были официальные встречи, к тому же не частые. Ребус был не из тех, кого приглашают на приемы, устроенные для спортсменов, или боксерские бои, во время которых зрители курят сигары. Ему не случалось оказаться в числе тех, кого награждают за храбрость или усердие на службе. И все-таки оказалось, Стрэтерн о
Это был не служебный автомобиль, а черный блестящий «ровер» – собственная машина начальника.
