«Они знали, что играют друг против друга?»
«Знали».
«А они знали тех, против кого играют?»
Последовала тридцатисекундная пауза.
«Ни в коем случае. Нет».
– Врет или говорит правду? – спросила Шивон.
– Я все думаю, успел ли мистер Марр добраться до своего кабинета, – ответил Эрик.
– Я не удивлюсь, если узнаю, что у него в машине есть ноутбук с мобильным доступом в сеть, – сказала она. – При его профессии полезно опережать соперников на один шаг.
– А что, если еще раз позвонить в банк? – Моз уже набирал номер. – Приемная мистера Марра?… Говорит сержант Моз, полиция графства Лотиан. Мне необходимо поговорить с мистером Марром… – Он бросил взгляд на Шивон. – Ждете с минуты на минуту? Спасибо. Да, скажите, пожалуйста, нельзя ли связаться с ним, пока он в машине? – Моз сделал вид, будто эта идея только что пришла ему в голову. – Если он может получать электронную почту, я бы послал ему… Что? Нет, ничего срочного. Я перезвоню позже. – Он положит трубку на рычаги. – Нет, из машины он не может выходить в сеть.
– Секретарша может не знать всего. Или не говорить.
Моз кивнул.
– К сожалению, в наши дни достаточно иметь обычный мобильный телефон, подключенный к протоколу беспроводной связи, – сказал он, и Шивон сразу вспомнила Гранта, у которого такой телефон был. Потом она почему-то подумала о том, как они сидели в кафе «Элефант-хаус» и Грант делал вид, будто трудится над кроссвордом (который он на самом деле решил накануне), чтобы произвести впечатление на женщину за соседним столиком.
Вздохнув, Шивон набрала следующий текст:
«Ты знаешь, кто были эти люди? Если знаешь, ты должен сказать мне, кто они».
Ответ пришел мгновенно.
«Нет».
«Ты не знаешь или не скажешь?»
«И то и другое. «Констриктор» ждет, Разведчик».
«Последний вопрос, Сфинкс. Как ты нашел Флипси?»
«Она нашла меня сама, как и ты».
«Но как она тебя нашла?»
«В ближайшее время ты получишь вопрос».
– Похоже, Сфинкс решил, что с него хватит, – заметил Моз. – Как видно, ему не нравится, когда пешки, которыми он привык помыкать, начинают задавать неприятные вопросы.
Несколько секунд Шивон размышляла, стоит или не стоит пытаться продолжить диалог со Сфинксом, и в конце концов решила подождать с вопросами.
– К сожалению, не мне равняться с Грантом, – добавил Моз, и она вопросительно посмотрела на него.
– По части кроссвордов и головоломок он даст мне сто очков вперед, – пояснил Эрик.
– Давай подождем и посмотрим, что Сфинкс придумает на этот раз, – сказала она. – Может, мы и без Гранта справимся.
– Ладно. Ну а я пока передам срочную шифровку в Центр, то бишь в Специальную службу.
– О'кей, действуй, – кивнула Шивон. Она снова думала о Гранте. Шивон знала, что без него не продвинулась бы так далеко, однако с тех пор, как его произвели в пресс-секретари, Грант ни разу не поинтересовался ее делами, ни разу не позвонил и не спросил, не нужно ли решить еще одну головоломку. Похоже, он совершил поворот на сто восемьдесят градусов и теперь следовал другим курсом. Шивон не знала, действительно ли Грант умеет так быстро и полно переключаться с одного на другое, однако факт оставался фактом: наблюдая за ним по телевизору, она едва его узнала. Этот новый Грант даже внешне почти не напоминал взъерошенного парня, который в полночь мерил нервными шагами ее гостиную и едва не потерял голову на Оленьем Роге. Шивон, впрочем, точно знала, какого Гранта она предпочитает, и была уверена, что в данном случае ею руководит отнюдь не профессиональная зависть. Кроме того, ей казалось, что она кое-что узнала и о Джилл Темплер. Джилл была не так уж плоха, просто она боялась – боялась своей новой должности, и этот страх переполнял ее настолько, что она была не в состоянии с ним справиться. Джилл была просто вынуждена перекладывать часть груза на чужие плечи, выбирая людей компетентных и уверенных в себе, потому что ей самой этой уверенности как раз не хватало. Шивон, впрочем, надеялась, что это пройдет.
И еще она надеялась, что когда уровень со странным названием «Констриктор» будет пройден, Грант, несмотря на всю свою занятость, сможет уделить минутку-другую своему бывшему партнеру вне зависимости от того, понравится это его новой благодетельнице или нет.
Грант Худ потратил все утро, перечитывая газетные статьи и перекраивая сегодняшний пресс-релиз таким образом, чтобы он понравился и Джилл Темплер, и заместителю начальника полиции Карсвеллу. Кроме этого он трижды разговаривал по телефону с отцом Филиппы, который был крайне недоволен тем, что ему не предоставили возможности еще раз выступить по телевидению или по радио и обратиться ко всем потенциальным свидетелям с просьбой передать полиции информацию, способную пролить свет на обстоятельства смерти его дочери. «Как насчет нескольких минут в «Криминальном обозревателе»?» – несколько раз спрашивал он. Грант в глубине души считал, что «Криминальный обозреватель» – это именно то, что надо, поэтому позвонил в эдинбургское отделение Би-би-си. Там ему дали номер отделения в Глазго, в Глазго посоветовали позвонить в Лондон. В головной конторе «Бритиш бродкастинг» Гранта наконец соединили с ответственным секретарем, который сообщил, что «Криминальный обозреватель» снят с эфира и что выпуск программы возобновится не раньше чем через несколько месяцев. Сказано это было довольно-таки раздраженным тоном, предполагавшим, что каждый полицейский пресс-секретарь, честно отрабатывающий свою зарплату, обязан такие вещи знать, но Грант решил, что может позволить себе быть выше личных обид.
– Извините, я был не в курсе. Спасибо, что просветили, – сказал он, опуская трубку на рычаги.
За всеми этими делами ему не хватило времени, чтобы сходить на обед. От рулета с беконом и чашки скверного кофе, купленных в буфете часов шесть назад, не осталось даже воспоминаний, но Грант почти не испытывал голода. До того ли ему было, если он оказался в самой гуще политики – внутренней политики полицейского управления графства Лотиан? Карсвелл и Джилл Темплер могли соглашаться в отдельных деталях, но далеко не во всем, а он оказался где-то между ними, и теперь ему приходилось буквально балансировать на натянутой проволоке, стараясь не склоняться ни в одну, ни в другую сторону больше, чем необходимо. Правда, в руках Карсвелла находилась реальная власть, зато Джилл была непосредственным начальником Гранта, и у нее наверняка имелись свои способы отправить его обратно в безвестность, из которой она его вызвала. Таким образом, основная цель его усилий сводилась к тому, чтобы не вызвать в ней такого желания и лишить ее возможности сделать это.
Грант знал, что пока он достаточно успешно справляется со своими новыми обязанностями, но за это ему приходилось платить, ограничивая себя в сне, регулярном питании и свободном времени. С другой стороны, дело Бальфур день ото дня становилось все более громким – им заинтересовались не только лондонская печать, но и пресса Нью-Йорка, Сиднея, Сингапура и Торонто. Международные агентства новостей то и дело связывались с ним и просили уточнить или прокомментировать имеющуюся в их распоряжении информацию. Поговаривали о возможном приезде в Эдинбург иностранных корреспондентов, а некоторые агентства уже обратились к нему с просьбой об интервью, которое будет записано на пленку и передано по спутниковым каналам во многие страны.
И каждый раз, когда к нему обращались с подобными предложениями, Грант считал возможным ответить согласием. Больше того, он аккуратно записывал данные каждого журналиста, его контактный телефон и даже – если речь шла о представителе какого-нибудь глухого уголка – разницу в часовых поясах. «Какой мне смысл слать вам факсы, если у вас уже далеко за полночь?» – сказал он обозревателю новостей из Новой Зеландии. «Я предпочитаю мейлы, приятель», – ответил журналист, и Грант записал и это. Когда впоследствии он просматривал свои заметки, ему вдруг пришло в голову, что неплохо было бы забрать у
